§ 4. Проблемы применения норм, предусматривающих квалифицирующие признаки «с целью скрыть другое преступление», «с целью облегчить совершение другого преступления» и «в целях использования органов или тканей потерпевшего»

Отличительной чертой современного законодательства является то, что в преступлениях против жизни и здоровья предусмотрены три цели: «с целью скрыть другое преступление», «с целью облегчить совершение другого преступления» и «в целях использования органов или тканей потерпевшего», закрепленные в качестве квалифицирующих признаков.

Низменные цели увеличивают степень общественной опасности преступного деяния и образуют квалифицированные составы. В частности, к ним относятся квалифицирующие признаки «с целью скрыть другое преступление» и «с целью облегчить совершение другого преступления». Низменный характер указанных целей очевиден - виновное лицо, демонстрируя стойкую криминальную направленность, совершает преступление для того, чтобы создать условия для реализации другого преступления, либо для того, чтобы избежать уголовной ответственности за ранее совершенное преступное деяние.

Законодатель закрепил указанные признаки в гл. 16 УК РФ только в п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ совместно с такими признаками, как «сопряженное с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера».

В толковом словаре С. И. Ожегова понятие «скрыть, скрывать» означает: «Спрятать, чтобы кто-нибудь не обнаружил; утаить, сделать незаметным»^[311], а слово «облегчить» - «упростить, сделать проще, легче; сделать менее трудным, менее тяжелым»^[312]. В связи с этим вполне логичным является вывод, что скрыть можно что-либо уже существующее, свершившееся или совершающееся. Термин «облегчить» целесообразнее применить к тому, что еще не произошло, либо что находится в процессе осуществления, выполнения. В результате, разделяя позицию В. А. Смирнова, под убийством с целью скрыть другое преступление понимаем умышленное причинение смерти другому человеку в целях утаивания ранее совершенного преступления, а под убийством с целью облегчить другое преступление - умышленное причинение смерти другому человеку, направленное на упрощение совершения другого преступления^[313].

Стоит отметить, что для квалификации по пункту «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ не имеет значение, чье преступление скрывает или облегчает виновный. Так, виновное лицо может действовать, преследуя свой интерес, а может - в интересах третьего лица. При этом при сокрытии или облегчении собственного преступления необходимо квалифицировать по совокупности преступлений: п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ и по статье Особенной части УК РФ, предусматривающей ответственность за скрываемое лицом совершенное преступление. В случае совершения преступления в целях сокрытия или облегчения чужого преступного деяния необходимо выяснить, было ли оно заранее обещанным. Поскольку при таких обстоятельствах дела ответственность должна наступать и за пособничество в скрываемом преступлении. В противном случае (заранее не обещанное укрывательство) ответственность наступает исключительно за убийство с целью скрыть другое преступление.

Необязательно, чтобы правоохранительные органы не были осведомлены о совершенном ранее преступлении. Главное, отношение субъекта преступления: чтобы виновное лицо считало, что его действия способствуют сокрытию совершенного ранее преступления. Если заявление в органы власти сделано потерпевшим, в качестве свидетеля, и лицо, совершая убийство, осознает это, то его действия подлежат квалификации по п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ как умышленное причинение смерти другому человеку в связи с выполнением потерпевшим своего общественного долга.

Деяние квалифицируется в качестве убийства с целью скрыть другое преступление, а равно с целью облегчить его совершение, и в тех случаях, когда обозначенная цель является определяющим признаком. Если же она сочетается с какой-то другой целью либо с другим мотивом, то необходимо выбирать ведущий.

Несмотря на изложенные выше рекомендации, дополнительная квалификация по другим пунктам, предусматривающим мотив и цель, - наиболее распространенная ошибка в правоприменительной практике. Данные ошибки неединичные, ранее неоднократно приводились примеры уголовных дел, где рассматриваемый квалифицирующий признак вменялся с такими признаками, как «из корыстных побуждений» и «по найму».

Например, К., обвиняемый в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 30 и пп. «з», «к» ч. 2 ст. 105, ч. 3 ст. 30 и ч. 4 ст. 166 УК РФ. Государственный обвинитель отказался от обвинения по квалифицирующему признаку п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ - «из корыстных побуждений». В целях обоснования своего отказа указал, что данный признак подлежит исключению, поскольку из показаний подсудимого следует, что причинение телесных повреждений было совершено с целью угона автомобиля, принадлежащего потерпевшему, а не из корыстных побуждений. Суд согласился с позицией государственного обвинителя об исключении из объема обвинения п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ, считая, что покушение на убийство было совершено с целью облегчения совершения другого преступления - неправомерного завладения автомобилем без цели его хищения. Конечная цель совершения преступления заключалась в поездке до конечного пункта назначения^[315].

Для вменения квалифицирующих признаков «с целью скрыть другое преступление» и «с целью облегчить совершение другого преступления» не имеет значения, какое именно по характеру и степени общественной опасности преступление намеревался скрыть или облегчить виновный, в отличие от УК РСФСР 1960 г., где было закреплено тяжкое преступление.

В. А. Смирнов убийство, совершенное с целью скрыть деяние, ложно воспринимаемое виновным как преступление, предлагает квалифицировать как оконченное в силу ярко выраженной антисоциальности мотивов и целей виновного^[316]. По нашему мнению, его позиция не совсем логична, поскольку сокрытие мнимого преступления, по сути, является юридической ошибкой.

Диссертант солидарен с С. В. Павлуцкой, которая считает, что в подобной ситуации квалифицировать эти действия по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ нельзя и необходимо следовать правилу, сформулированному А. И. Рарогом: «При квалификации преступлений, совершенных с ошибочным предположением о наличии квалифицирующих обстоятельств, которые фактически отсутствуют, допускается юридическая фикция: фактически оконченное преступление квалифицируется как покушение. Эта фикция оправдана тем, что, хотя общественно опасное последствие и наступило, но все же в реальной действительности оно не сопровождалось тем квалифицирующим

обстоятельством, которое охватывалось сознанием виновного и которое в соответствии с направленностью умысла обосновывает усиление

ответственности»^[317]. Это правило не распространяется на сокрытие не уголовнонаказуемого деяния, а иного правонарушения, то есть когда субъект точно понимает, что совершает не преступление, и пытается скрыть это путем умышленного причинения смерти другому человеку. При таких обстоятельствах действия лица необходимо квалифицировать по ч. 1 ст. 105 УК РФ.

Принято считать, что умысел лица, совершившего убийство с целью скрыть другое преступление, прямой, поскольку цель связывают с человеческой деятельностью, к существенным элементам которой относятся целеполагание, целеустремленность, подчиненность действия идеально представляемому конечному результату этой деятельности^[318], что свидетельствует исключительно об умышленной форме вины. Однако в исключительных случаях совершение преступления при наличии указанной цели осуществляется и с косвенным умыслом, например, при сокрытии преступления на определенный период времени, необходимый для того, чтобы виновное лицо успело скрыться^[319].

Вопрос вида умысла относительно квалифицирующего признака «с целью облегчить его совершение» остается дискуссионным. Одни авторы ошибочно считают, что такое убийство возможно только с прямым умыслом^[320]. По верному мнению других, в основе умышленного причинения смерти человеку с целью облегчить совершение другого преступления заложено желание устранить помехи на пути к достижению своей цели. И, как правило, виновный стремится привести потерпевшего в такое состояние, при котором он не сможет помешать совершению преступления. К последствиям такого состояния у виновного наблюдается безразличное отношение, поэтому убийство с целью облегчить совершение другого преступления также возможно и с косвенным умыслом^[321].

При рассмотрении соотношения квалифицирующих признаков «с целью скрыть другое преступление» и «с целью облегчить его совершение» и признака «сопряженности» с иными преступлениями: похищением человека, разбоем, вымогательством или бандитизмом, изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера, закрепленными в пп. «в», «з», «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ, - было установлено, что распространенным является мнение, согласно которому сопряженность убийства с иными посягательствами охватывает случаи умышленного причинения смерти в целях скрыть такие преступления или облегчить их совершение. Например, убийство, сопряженное с изнасилованием, насильственными действиями сексуального характера, является частным случаем убийства с целью их сокрытия или облегчения их совершения, специально выделенным законодателем в ч. 2 ст. 105 УК РФ. Поэтому уголовно-правовая оценка убийства с целью скрыть изнасилование или облегчить его совершение должна осуществляться по правилу квалификации общей и специальной нормы в пользу признака сопряженности убийства с иным преступлением^[322]. При этом необходимо иметь в виду, что убийство, сопряженное с изнасилованием, может совершаться не только в целях скрыть изнасилование или облегчить его совершение, но и из мести за сопротивление, оказанное в ходе, например, его совершения.

Президиум Верховного Суда РФ подтверждает данное положение. Так, вердиктом коллегии присяжных заседателей осужденные Н. и П. признаны виновными в изнасиловании Ш., совершенном группой лиц, а также в ее убийстве, совершенном группой лиц, сопряженном с изнасилованием, с целью скрыть другое преступление. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ изменила приговор суда по следующим основаниям. Осуждение Н. и П. по квалифицирующему признаку п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ - «совершение убийства с целью скрыть другое преступление» - необоснованно. По смыслу уголовного закона под убийством, сопряженным с изнасилованием, следует понимать убийство в процессе совершения изнасилования или с целью сокрытия преступления, а также совершенное по мотивам мести за оказанное потерпевшей сопротивление^[323]. То есть квалифицирующий признак, предусмотренный п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ («совершение убийства, сопряженного с изнасилованием»), уже предполагает сокрытие изнасилования, и вменение одновременно признака «с целью скрыть другое преступление» является излишним.

Аналогичное правило действует и при квалификации деяния, сопряженного с иными преступлениями: разбоем, вымогательством, бандитизмом, насильственными действиями сексуального характера. Однако проведенное автором исследование продемонстрировало, что не все руководствуются указанным правилом. Возможно, это вызвано техникой законодательного закрепления: признак «сопряженность с разбоем» закреплен не в одном пункте с рассматриваемым признаком.

Проведенное анкетирование содержало следующий вопрос: «Возможно ли квалифицировать убийство с целью скрыть другое преступление одновременно с “сопряженное с разбоем”?». 70% (126 из 180) респондентов считают, что нет, но 30% (54 из 180) ответили положительно (Приложение Б).

Подобные ошибки присутствуют и в судебной практике. Например, в судебном заседании установлено, что в ходе совместного распития спиртного с хозяйкой дома у З. возник умысел на хищение ее имущества. В целях реализации умысла на хищение чужого имущества, опасаясь, что К. при обнаружении факта хищения сообщит об этом в правоохранительные органы, З. напал на спящую К., в результате чего смерть К. наступила на месте происшествия. После чего З. взял из квартиры телевизор и телефон, принадлежащие потерпевшей, причинив ей значительный ущерб, и скрылся с места преступления. В судебном заседании установлено, что умысел З. на хищение возник до того, как он причинил смерть К. Действия по завладению имуществом З. завершил после убийства К. При таких обстоятельствах Курганский областной суд приходит к выводу, что лишение жизни явилось средством, облегчившим совершение З. разбойного нападения. Цель З. при лишении жизни К. скрыть совершенное преступление не требует отдельной квалификации его действий по «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ^[324].

Т. Г. Черненко высказывает критические замечания относительно подобного рода квалификации - по совокупности с другими преступлениями^[325]. По ее мнению, законодатель неудачно сформулировал квалифицирующие признаки в ст. 105 УК РФ в конструкции «сопряженные», поскольку квалификация убийства, сопряженного с другими преступлениями, приводит к двойной ответственности виновных за содеянное^[326].

В поддержку указанной позиции Б. В. Волженкин предлагает вовсе полностью отказаться от такого рода конструкций (преступление, сопряженное с совершением другого преступления) и в качестве квалифицирующих обстоятельств преступления избирать признаки, так или иначе характеризующие данное преступление (мотив, цель, способ действия, количество потерпевших и так далее), но никак не совершение другого преступления^[327].

Отчасти изложенное выше верно, но законодатель закрепил признак сопряженности с другими преступлениями неспроста. Дело в высокой степени общественной опасности убийства при данных обстоятельствах, а также их распространенности. Понятие сопряженности несет в себе временную характеристику - указывает на то, что преступление было совершено в процессе или непосредственно после указанных преступлений, а также мотивы и цели виновного лица, например, в качестве мести за оказанное сопротивление. Но они никак не предусматривают объективную сторону самостоятельного состава изнасилования, похищения и так далее.

Из этого следует, что убийство с целью скрыть другое преступление или с целью облегчить совершение другого преступления возможно для сокрытия или облегчения абсолютно любого преступления за исключением разбоя, вымогательства, бандитизма, изнасилования и насильственных действий сексуального характера, похищения, поскольку сопряженность с этими преступлениями предусмотрена самим законодателем. Отсутствие указанного разъяснения способствует ошибкам в практической деятельности: одновременное вменение квалифицирующих признаков «с целью скрыть другое преступление» или «с целью облегчить совершение другого преступления» с признаками сопряженности с иными преступлениями. Следовательно, в целях предотвращения ошибок представляется верным дополнить п. 13 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.01.1999 №1 « О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)», закрепив в следующей формулировке: «По смыслу закона квалификация по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ совершенного виновным убийства определенного лица с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение исключает возможность квалификации этого же убийства, помимо указанного пункта, по какому-либо другому пункту ч. 2 ст. 105 УК РФ, предусматривающему иную цель или мотив убийства, а также сопряженности с другими преступлениями».

Квалифицирующий признак «с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение» вменяется независимо от того, удалось ли достичь поставленной преступной цели - скрыть или облегчить совершение другого преступления. Для квалификации по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ достаточно лишь установить, что такая цель виновным была поставлена. То есть правоприменители должны выявить направленность действий виновного на достижение цели скрыть или облегчить совершение другого преступления.

Квалификация деяния по пп. «а», «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ в случае последовательного убийства двух лиц, предусматривает необходимость тщательного исследования и установления мотивов и цели виновного: действия, направленные на лишение жизни второго лица, возникли именно с целью скрыть убийства первого, а не по иным мотивам.

Так, с учетом всех исследованных по делу доказательств и позиции государственного обвинителя суд квалифицирует действия подсудимого Ф. по пп. «а», «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Как установлено судом, подсудимый сначала совершил одно преступление - убийство К., и для него стал очевидным факт его совершения в присутствии своей жены - А., которая, став очевидцем убийства, имела твердое намерение обратиться в милицию и сообщить об этом сначала по телефону, а затем и лично прийти в отдел милиции, о чем она прямо заявила подсудимому. По мнению суда, Ф. не мог не осознавать этот факт и понимал, что, оставаясь в живых, А. будет иметь реальную возможность сообщить в правоохранительные органы о совершенном им убийстве К., что повлечет раскрытие этого преступления и привлечение его к ответственности^[328].

В случае наличия иных мотивов совершения преступления рассматриваемые квалифицирующие признаки не вменяются.

Например, исследованные судом доказательства с достоверностью позволяют суду прийти к выводу, что Р., действуя умышленно с целью причинения смерти, последовательно совершил убийство З. и К. В то же время суд считает недоказанным стороной обвинения наличие в действиях Р. квалифицирующего признака убийства - совершение с целью скрыть другое преступление. Мотивом совершения убийства К. послужил конфликт между подсудимым и потерпевшим относительно самого факта причинения смерти З. Именно о конфликте как предшествующем убийству К. и сообщил суду Р. Кроме того, согласно показаниям Р. К. не видел даже трупа З. и не высказывал намерения сообщить кому-либо о совершенном Р. преступлении. Поэтому вменение Р. указанного квалифицирующего признака суд считает излишним, и он подлежит исключению из квалификации действий подсудимого^[329].

Стоит отметить, что в случае причинения или покушения на причинение смерти двум лицам необходимо крайне тщательно исследовать предшествующие события с целью выявления истинных мотивов и целей совершения преступления. При совершении убийства двух лиц с единым умыслом действия виновного не могут квалифицироваться одновременно по п. «а» и п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ как причинение смерти двум лицам и убийство с целью скрыть другое преступление^[330].

Квалифицирующий признак «в целях использования органов или тканей потерпевшего» впервые закреплен в УК РФ 1996 г. в п. «м» ч. 2 ст. 105 УК РФ и в п. «ж» ч. 2 ст. 111 УК РФ, в ранее действующих УК РСФСР 1922, 1926, 1960 гг. он предусмотрен не был. Включение рассматриваемого квалифицирующего признака в УК РФ связано, в первую очередь, с развитием медицины (трансплантологии), а также с увеличением количества ритуальных убийств и случаев каннибализма^[331].

Действительно, не стоит квалифицирующий признак «в целях использования органов или тканей потерпевшего» связывать исключительно с трансплантацией - способ использования органов и тканей может быть любым. Следовательно, субъект данного преступления общий - физическое, вменяемое лицо, достигшее возраста 14 лет. Наличие признаков специального субъекта - медицинский работник - является не обязательным.

Таким образом, и мотивы преступления возможны различные: корыстный, сострадание к потерпевшему и так далее.

По мнению В. А. Смирнова, все же необходимость включения в УК РФ рассматриваемого признака в первую очередь была вызвана качественными изменениями в медицине, а именно расширением возможностей успешного осуществления пересадки ряда жизненно важных органов и тканей человеческого организма. В связи с этим появилась потребность в соответствующем донорском материале, что, в свою очередь, может спровоцировать совершение убийств или причинение тяжкого вреда здоровью с целью использования органов и тканей потерпевшего непосредственно для пересадки нуждающемуся лицу либо с целью их последующей продажи заинтересованным организациям или лицам^[332]. Повышение ответственности этого деяния связано с особой общественной опасностью как самого преступления, так и лица, его совершившего. Виновный в данном случае, обладая большим цинизмом и дерзостью, относится к жизни других людей с нескрываемым пренебрежением, рассматривая их лишь в качестве «ходячего набора запчастей»^[333].

Вопросы трансплантации регулирует Закон РФ от 22 декабря 1992 г. № 4180-I «О трансплантации органов и (или) тканей человека» ^[334], в ст. 9 которого указывается, что органы и (или) ткани могут быть изъяты у трупа для трансплантации, если имеются бесспорные доказательства факта смерти, зафиксированного консилиумом врачей-специалистов. Заключение о смерти дается на основе констатации необратимой гибели всего головного мозга (смерть мозга), установленной в соответствии с процедурой, утвержденной федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере здравоохранения.

Если изъятие органов или тканей у донора производится без установления смерти головного мозга или с нарушением процедуры ее установления в целях использования органов или тканей потерпевшего, то содеянное при наличии умысла к смерти потерпевшего должно квалифицироваться по п. «м» ч. 2 ст. 105 УК РФ^[335].

Мнение авторов относительно того, что по п. «м» ч. 2 ст. 105 УК РФ можно квалифицировать только случаи прижизненного изъятия органов или тканей, что и приводит к смерти потерпевшего, следует считать ошибочным, поскольку оно не вытекает из буквы закона, поскольку п. «м» ч. 2 ст. 105 УК РФ устанавливает ответственность не за изъятие органов или тканей, а за убийство, совершенное в целях их использования в дальнейшем. В качестве обстоятельства, определяющего квалификацию преступления, выступает постановка цели использования органов или тканей, а не реализация этой цели. Поэтому ни фактическое использование, ни даже изъятие органов или тканей потерпевшего не являются условием квалификации убийства по исследуемой норме.

Конкретная цель, по мнению большинства авторов, определяет прямой умысел при совершении убийства. Что касается причинения тяжкого вреда здоровью, то этот вопрос спорный, но все же наличие как прямого, так и косвенного умысла считается возможным. По мнению автора, и убийство с целью использования органов или тканей потерпевшего возможно с косвенным умыслом. Например, лицо желает изъять органы в целях трансплантации, а к смерти потерпевшего он относится безразлично.

Если умысел на изъятие органов или тканей потерпевшего возникает после умышленного причинения ему смерти в любых иных целях, кроме цели использования указанных органов или тканей, то такое убийство не может квалифицироваться по п. «м» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Потерпевшим в преступлениях «в целях использования органов или тканей» является непосредственно то лицо, чьи органы или ткани намеревался использовать виновный. Например, субъекту, совершившему убийство иного лица - руководителя медицинской организации, который узнал о проведении запрещенной трансплантации органов и препятствовал их изъятию, не может вменяться рассматриваемый признак.

Совершение преступного деяния с целью использования органов или тканей потерпевшего возможно как путем действия, так и бездействия. Так, если врач, осуществляя лечение больного, осознает, что несвоевременный прием лекарств может привести к смерти пациента, и желая этого для последующего изъятия органов или тканей, умышленно бездействует, то содеянное должно

квалифицироваться по п. «м» ч. 2 ст. 105 УК РФ^[336]. В том случае, если врач не преследует указанной цели, но умышленно бездействует, нарушая специальные правила, согласно которым обязан оказывать помощь больному, при этом смерть больного наступила по неосторожности, то содеянное необходимо

квалифицировать по ч. 2 ст. 124 УК РФ.

Стоит согласиться с О. Ю. Савельевой, которая верно отмечает, что принуждение к изъятию органов или тканей человека для трансплантации охватывается ст. 120 УК РФ. Так, психическое насилие может выражаться в том, что начальник использует служебную или иную зависимость подчиненного как средство принуждения к даче согласия на изъятие органов или тканей. Физическое насилие сопровождается побоями, истязанием, причинением вреда здоровью определенной степени тяжести или летальным исходом^[337]. При этом, поскольку только составы ст. 105 и 111 УК РФ содержат квалифицирующие признаки «в целях использования органов и тканей потерпевшего», причинение легкого вреда здоровью и вреда здоровью средней тяжести потерпевшему полностью охватываются составом ст. 120 УК РФ, а причинение тяжкого вреда здоровью и убийство жертвы требуют дополнительной квалификации по п. «м» ч. 2 ст. 105 или п. «ж» ч. 2 ст. 111 УК РФ.

П. «ж» ч. 2 ст. 111 УК РФ стоит вменять в случаях, когда причинение тяжкого вреда здоровью служит средством преодоления или недопущения сопротивления потерпевшего, который отказался дать согласие на эксплантацию или в принципе не был осведомлен о планах виновных.

Не менее интересным с точки зрения квалификации является совершение убийства с целью последующего удовлетворения половой страсти с трупом. Вменять признак «с целью использования органов или тканей» представляется не верным, необходимо квалифицировать по совокупности преступлений по п. «к» ч. 2 ст. 105 (с целью облегчения совершения другого преступления) и соответствующей части ст. 244 УК РФ. Поскольку половое сношение с трупом образует объективную сторону состава 244 УК РФ, то есть является надругательством над телом умершего. И в целях облегчения его совершения преступник убивает данное лицо.

В результате проведенного исследования стоит отметить, что квалифицирующий признак «в целях использования органов или тканей потерпевшего» применяется не только в случае их медицинского изъятия, он распространяется и на иные случаи: ритуальные действия, каннибализм и так далее. Проблемы применения норм, предусматривающих квалифицирующие признаки «с целью скрыть другое преступлении» и «с целью облегчить совершение другого преступления», преимущественно возникают в связи с ошибочным вменением рассматриваемых признаков одновременно с иными квалифицирующими признаками, предусматривающими мотивы и цели, несмотря на наличие разъяснения Пленума Верховного Суда РФ, а также с квалифицирующими признаками «сопряженности» с другими преступлениями. В целях недопущения подобных ошибок предлагается дополнить п. 13 постановления Пленума Верховного Суда РФ, закрепив в следующей формулировке: «По смыслу закона квалификация по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ совершенного виновным убийства определенного лица с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение исключает возможность квалификации этого же убийства, помимо указанного пункта, по какому-либо другому пункту ч. 2 ст. 105 УК РФ, предусматривающему иную цель или мотив убийства, а также сопряженности с другими преступлениями».

Все изложенное формирует вывод о том, что несмотря на существующие разъяснения, в правоприменительной практике возникают серьезные трудности при установлении квалифицирующих признаков, относящихся к субъективной стороне составов преступлений против жизни и здоровья. В частности, хулиганское побуждение тяжело разграничить от личных неприязненных отношений, возникших внезапно. А в рекомендациях Пленума Верховного суда

РФ, его содержание раскрывается при помощи объективных признаков, которые не отражают его специфику. В связи с этим необходимо внести соответствующие разъяснения на уровне Постановления Пленума Верховного суда РФ.

Квалифицирующий признак «из корыстных побуждений» сложно отграничить от «сопряженного с разбоем». В теории уголовного права перечисляются различные обстоятельства, способствующие их разграничению. Представляется верных использовать их в совокупности. Квалифицирующий признак «по найму» безусловно предусматривает корыстный мотив для исполнителя преступления, даже несмотря на не совсем удачное разъяснение Пленума Верховного суда РФ, в этой связи практика изложения Верховного Суда Республики Казахстан является более предпочтительной. Что касается организатора преступления по найму, то корыстный мотив для него не является обязательным. В этой связи предлагается относить указанный признак к объективным относительно действия организатора (подстрекателя) преступления.

Сложность установления мотива ненависти и вражды заключается в чрезмерном расширении его содержания, особенно включение мотива ненависти или вражды к социальной группе. При отсутствии определения последнего. Это привело к его объемному толкованию. Попытки включения критериев, его ограничивающих, не оправданны, поскольку намеченная тенденция крайне противоположная.

Что касается исследуемых признаков, характеризующих цель преступления, то наибольшие сложности связаны «с целью скрыть другое преступление» и «с целью облегчить совершение другого преступления». Установлено, что их одновременное вменение с квалифицирующими признаками, предусматривающими другие мотивы и цели невозможно. Это правило распространяется и на признаки «сопряженности», однако в

правоприменительной практике подобные ошибки случается.