ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность и научная новизна исследования, его теоретическая и практическая значимость, определяются цель и задачи работы, теоретическая и методологическая база, формулируются положения, выносимые на защиту.

В этой части диссертации отмечаются особенности, выделяющие личность и творчество Б. Акунина на фоне других авторов современной русской прозы, а также особый интерес Б. Акунина к жанровой специфике своих произведений.

Магистральный жанр творчества Б. Акунина, детектив, и изучение его эволюции требует обращения к проблеме развития литературной беллетристики. Именно этим объясняется наличие в нашей работе достаточно крупного блока, посвященного жанровой теории и специфике понятия «миддл- литература».

В первой главе диссертации «Феномен массовой литературы в современном литературном процессе» мы обращаемся к вопросам, важным для более точного понимания литературной среды, в которую включается творчество Б. Акунина.

Раздел 1.1. «Некоторые особенности жанровой дифференциации и синтеза в современной литературной ситуации» содержит анализ некоторых особенностей жанровой дифференциации и жанрового синтеза.

В этой части работы отмечается, что жанровые рамки подвержены динамике, современной литературной эпохе свойственны особенно интенсивные жанровые преобразования, связанные с т.н. жанровой преемственностью, когда состав одного жанра существенно трансформируется, вследствие заимствования черт других жанров. Распознавание специфики жанра в таких условиях происходит весьма непросто: способы восприятия одного и того же жанра в различные временные отрезки могут различаться. Важнейшая роль при анализе литературного произведения, по нашему мнению,

принадлежит выявлению и рассмотрению жанровых «доминант» (термин Б.В. Томашевского), которые и представляют собой отправные точки, позволяющие говорить о дифференциации жанровых образований.

Современные авторы заняты поиском новых форм, обращаются к экспериментированию с традиционными жанрами, вследствие чего происходит реконструкция и обновление старых жанровых конфигураций при сохранении их базовых черт. «Память жанра» М. М. Бахтина является скрепой, обеспечивающей непрерывность развития современного литературного процесса, в результате которого образуются синтетические жанры.

Синтетические жанры образуются по нескольким основным моделям: контаминация жанров; включение отдельных элементов жанра в иной жанр; случай, когда малый жанр является неким структурным элементом более объемного; использование жанровой аллюзии; органическое единое синтетическое образование, в котором отчетливо видна определенная жанровая доминанта.

В заключении первого параграфа делается вывод, что современная литературная ситуация характеризуется своим эклектизмом и частотностью симбиотических жанровых форм, а также их многообразием. В процессе анализа жанровых форм произведений Б. Акунина мы опираемся на мысль Н.Д. Тамарченко: «Категория жанра необходима отнюдь не для «классификации» , а для адекватного понимания смысла литературных явлений. в процессе создания и утверждения нетрадиционных, исторически новых жанров большую роль играет беллетристика Параллельно с деканонизацией определенных традиционных форм происходит обновление, а затем и стандартизация некоторых других»^[2].

Раздел 1.2.«Массовая литература современности: основные параметры и функции. Понятие миддл-литературы» раскрывает

особенности культурного и литературного контекста, в который вписывается творчество Б. Акунина.

Б. Акунин называет себя беллетристом, относит свое творчество к массовой литературе, которая часто остается за рамками культурообразующего слоя искусства. Однако в диссертации доказывается положение о том, что массовая литература является специфическим социокультурным и литературным явлением современности, требующим всестороннего изучения. Предлагается следующее определение массовой литературы: это отрегулированная индустрия культуры, продуцирующая циклические публикации стандартизированной однотипной литературы развлекательного, пропагандистского и дидактического характера; набор текстов, характеризующийся доступными жанрово-тематическими нормами, с

постоянным комплектом персонажей и стилевых штампов.

Играя с литературой и в литературу, а именно: предлагая читателю большое количество аллюзий и реминисценций, апеллирующих к традиционной, классической, литературе; задавая определенные правила игры, вынося в заголовочные комплексы своих книг разнообразные жанровые подзаголовки; расширяя границы традиционных жанров, смело комбинируя их, один из самых успешных современных писателей, Б. Акунин, создает новые жанровые образования: роман-кино, роман-квест (унибук) и др., так или иначе подчиненные одной цели - развлечению читателя и привлечению как можно большей читательской аудитории.

Творчество Б. Акунина, на наш взгляд, может быть отнесено именно к массовой литературе. Однако как любая структура, массовая литература имеет тенденцию к дифференциации. И творчество Б. Акунина мы относим к верхнему слою массовой культуры, который является наиболее приближенным к элитарной, авангардной, постмодернисткой литературе, определяя эту часть массовой литературы как миддл-литературу, ориентированную на

определенный «образовательный уровень, интеллектуальные навыки и интересы «офис-интеллигенции»»^[3].

Вторая глава диссертации «Жанровые разновидности «Нового» детектива Б. Акунина» посвящена анализу «Фандоринского цикла» с точки зрения жанровых реализаций входящих в него произведений.

В параграфе 2.1. «Конспирологический детектив» рассмотрен роман «Азаель» с точки зрения следования жанровой традиции. В этой части работы отмечается, что детективный жанр, используемый Б. Акуниным для воплощения своего творческого замысла, является продолжением традиций английского классического детектива У. Коллинза, А. Конан Дойла, Д. Сайерс, А. Кристи. Данный роман Б. Акунина мы относим к жанровому подвиду «конспирологического детектива» - роману-расследованию. Уже в первом романе этого цикла Б. Акунин начинает игру с жанрами, усложняя жанровый вид своего произведения синтезом различных жанровых форм: действие романа происходит в эпоху конца XIX - начала XX вв, таким образом создается подобие исторического романа.

В «историческом конспирологическом детективе» «Азазель» помимо маркировки хронотопа, описания быта и нравов русского и зарубежного общества того времени, особое построение детективно-конспирологического сюжета дает автору возможность дополнительной игры с читателем, подключая к восприятию романа «память жанра» и весь пласт конспирологической литературы.

Раздел 2.2.«Исторический шпионский и герметичный детектив» посвящен двум произведениям, усложнение жанра которых, на наш взгляд, происходит по одной модели.

«Турецкий гамбит» и «Левиафан» являются историческими детективами (как и в случае с романом «Азазель»), оба они представляют собой уже «опробованные» массовой литературой жанровые подвиды - «шпионского» и «герметичного» детектива. В этих жанровых реализациях Б. Акунин начинает «играть» с жанровой традицией такого типа детективных романов.

Практически все приметы жанра «шпионского романа» обнаруживаются в романе «Турецкий гамбит»: сюжет романа сводится к поимке Эрастом Петровичем Фандориным турецкого разведчика Анвара-эфенди.

Важнейшим элементом «шпионских» романов является наличие оппозиции «свой - чужой». Как правило, отношения внутри нее в такого рода текстах выстраиваются однозначно: шпион воспринимается как отрицательный персонаж, государство или организация, на которое он работает, является носителем исключительно негативных качеств и характеристик.

В романе «Турецкий гамбит» эта оппозиция осложнена. Анвар практически с первых своих характеристик вызывает у читателя неоднозначные чувства. Он шпион и воспринимается читателем и героями романа с негативной точки зрения. Еще больший негатив по отношению к этому герою начинает проявляться тогда, когда становится известно, что он воспитывался в одном из заведений леди Эстер, которую читатель помнит по предыдущему роману.

Однако затем автор сообщает, что Анвар «открыл дилижансное сообщение, построил железные дороги, а также учредил сеть «ислаххане» - благотворительных учебных заведений для детей-сирот как мусульманского, так и христианского вероисповедания провел закон о всеобщем народном образовании»^[4], что характеризует «шпиона» скорее с положительной стороны.

«Левиафан» является продолжением жанровой традиции «герметичного детектива» (Агата Кристи («Десять негритят»), Сирил Хэйр («Чисто английское убийство») и др.). Однако Б. Акунин начинает отходить от этой традиции уже в самом начале своего произведения, рассредоточив два события (убийство в особняке лорда Литтлби на рю де Гренель и расследование на борту нового, передового, технически совершенного на то время лайнера «Левиафана») в сюжетном пространстве. Затем жанровую структуру автор усложняет наличием, как минимум, двух детективов - комиссара Гоша и Эраста Фандорина. В диссертации отмечается, что всем героям своего романа автор дает возможность высказать свои соображения по поводу того, кто может быть убийцей. Фактически, каждый из героев становится сыщиком и ведет свое собственное расследование.

В разделе 2.3. «Авторские жанровые формы» рассмотрены те жанровые формы, которые Б. Акунин использует в последующих произведениях этого цикла.

Проведенный анализ романов проекта «Новый детективъ», вышедших вслед за «Левиафаном», позволяет нам утверждать, что отбор жанровых реализаций производится писателем по нескольким направлениям.

1. Установка определенных правил в отношениях с читателем.

1.1. Определение особенностей системы образов в жанровом подзаголовке. В романе «Смерть Ахиллеса» («детектив о наемном убийце») автор ставит фигуру преступника на одну ступень с главным героем, усложняя жанр детектива за счет включения в структуру этого романа истории становления личности убийцы - Ахимаса (в данном случае привлекается традиция романа- воспитания). Усложнение жанра в романе «Статский советник» так же происходит на уровне системы образов: свое расследование ведет не только главный герой Фандорин, но и «преступник» - Грин. Таким образом, в этом детективе мы обнаруживаем двух сыщиков, один из которых, при этом, должен поймать другого.

«преступник» - не руководитель революционной группировки - Грин, а князь Пожарский, который совершает свои деяния опосредованно, используя революционеров как марионеток.

1.2. Усложнение жанра за счет усиления психологизма образов героев Б. Акунин начинает еще в «Смерти Ахиллеса» и продолжает в «Особых поручения» (две детективные повести: «Пиковый валет» и «Декоратор»). На наш взгляд, в этих произведениях большее внимание автор уделяет описанию характера персонажей, что дает возможность трактовать лексему «повесть» в подзаголовке дилогии не только как произведение меньшее по объему, чем роман, но и как «повесть» - «повествование», что свидетельствует о более пристальном внимании автора к психологизации образов своих персонажей.

Жанровый подзаголовок «великосветский детектив» романа «Коронация, или последний из романов», помимо обозначения принадлежности всех героев произведения к «высшему обществу», направлен, на наш взгляд, на формирование образа главного героя и помогает автору показать все пороки высшего общества и объяснить читателю причины ухода с государственной службы Эраста Петровича.

В романе «Любовница смерти» (декадентском детективе) Б. Акунина «декадентским» становится весь текст: настроение членов клуба «Любовники смерти» - это уныние, безнадежность. Однако, на наш взгляд, важным в этом романе становится то, что именно главный герой фандорианы в этом романе тоже переживает упадок, кризис: он совершает много жизненных ошибок, и тоже впадает в эту атмосферу декаданса.

1.3. Указание на особенности сюжетостроения: жанровый подзаголовок «политический детектив» романа «Статский советник» (преступление совершается революционерами, недовольными действующей властью).

2. Интертекстуальная игра с читателем: отсылки к традиции английского детектива в «политическом детективе» «Статский советник» (А. К. Дойл, у которого одним из сквозных персонажей становится брат великого сыщика -

Майкрофт - государственный служащий, олицетворяющий правительство Англии того времени).

«Любовник смерти», «диккенсовский детектив», подзаголовок отсылает читателя напрямую к претексту. «Любовник Смерти» - ассоциируется с тем самым весьма развитым в XIX в. жанром сиротской литературы, который так любил Диккенс»^[5]. Сходство с «Оливером Твистом» Ч. Диккенса обнаруживается на сюжетообразующем уровне и в корреляции образной системы: главные герои - дети, оба мальчика оказываются в жутком мире преступников, но у обоих авторов определяющей становится поэтизация детской души и чистоты, идущие еще от традиции романтизма. У Б. Акунина и у Ч. Диккенса незыблемыми остаются представления о добре и чистоте ребенка. На структурном уровне - сходство в наименовании глав. Однако, несмотря на специфику жанровой формы, Б. Акунин отступает от некоторых особенностей диккенсовского кода: отсутствие счастливого конца в романе «Любовник смерти», усиление психилогизации в образе главного героя - Скорика.

Рассказ «Table-Talk 1882 года» из сборника «Нефритовые четки» в своем названии содержит жанровое определение - «застольная беседа». Благодаря избранной топике повествования (беседа завсегдатаев салона Лидии Николаевны Одинцовой с Эрастом Петровичем Фандориным действительно происходит за столом) автор вступает в интертекстуальный диалог с А.С. Пушкиным (с его записями «Table-talk») и с классиками детектива, работавшими с «герметичным» жанром.

Остальные рассказы этого цикла также реализуют возможности интертекстуальной игры. Рассказ «Из жизни щепок» помимо своего детективного жанрового генезиса (автор связывает его с социальными

детективами Ж. Сименона) в виду специфики аллегорий образной системы отсылает к гоголевскому и пушкинскому «маленькому человеку». В рассказе «Перед концом света» очевиден детективный контур, основанный на сюжете У. Эко, а также определенно выявляется философско-нравственный план. В этой плоскости автором ставятся актуальные социальные вопросы, усложняющие идейное содержание произведения. А наиболее обсуждаемый литературоведами рассказ «Скарпея Баскаковых» - детектив, имеющий явные интертекстуальные связи с конандойловской «Собакой Баскервиллей».

3. Усложнение жанровых форм за счет кроссродовых связей: подзаголовок «театральный детектив» романа «Весь мир театр», позволяющий Б. Акунину провести кроссродовую интертекстуальную связь. Текст романа дополнен пьесой Э. П. Фандорина, что еще больше расширяет возможности постмодернистского детектива.

Роман «Черный город» как продолжение кроссродовых литературных экспериментов Б. Акунина. О.Ю. Осьмухина считает, что «Черный Город» кинематографичен, исследователь отмечает, что «роман изобилует сценами драк; кинематографичны, в том числе погоня на моторных лодках по заливу с горящими пятнами нефти, преследование преступника под колесами поезда и т.д.»^[6]. На наш взгляд, практически все романы этого, да и не только этого, цикла Б. Акунина так или иначе кинематографичны. Акунин использует в своих текстах приемы смены планов действия, точек зрения разных персонажей на происходящие события и т.д. Однако именно этот роман является вершиной синтеза литературы и кинематорграфа. Книга снабжена иллюстрациями с изображением «действительности такой, какой она была на самом деле»^[7]. Это

особый графический способ визуализации-кинематографичности, который автор активизирует и в последующих своих проектах и произведениях.

4. Раскрытие Б. Акуниным особенностей своей авторской стратегии: сборник повестей «Планета Вода», в который вошли три произведения с жанровыми авторскими подзаголовками: «технократический детектив», «ностальгический детектив» и «идиотический детектив». Этими жанровыми подзаголовками автор раскрывает следующие особенности своей стратегии: активное использование технических средств и новинок в своих произведениях (подводные лодки, пневмофор - акваланг и др.), ностальгия, retro-mode, на которой зиждется вся серия «Новый детективъ» - грусть автора цикла и читателя по золотым временам нашей страны, когда русская литература была великой, страна одной из сильнейших на мировой арене, и идиократичность - ощущение дисгармоничности мира, где потеряна связь людей друг с другом, происходят деяния, противные человеческой природе - насилие, убийства, и т.п.

Использование «японской темы» как сюжето-, смысло-, пространственно образующей, на наш взгляд, тоже является одной из особенностей авторской стратегии Б. Акунина. С «Алмазной колесницы», «этнографического детектива» начинается развитие «японской» тема в романной серии об Эрасте Петровиче. Эта тема продолжается в цикле повестей «Нефритовые четки». Писатель проникает в суть японского быта и эстетики, используя и расшифровывая соответствующие понятия, выделенные графически: «дзинрикися», «гайдзин», «акахигэ», «кэтодзин», «якудза» и т.д.

Продолжением «японской», этнографической, темы в творчестве Б. Акунина явился первый рассказ из сборника «Нефритовые четки» - «Сигумо». Он впервые был напечатан Б. Акуниным под одной обложкой с «Кладбищенскими историями», что позволяет также отнести этот текст к жанру «кладбищенского рассказа» и вызывает аллюзии с традицией «кладбищенской» литературы. Б. Акунин в этом произведении соединяет классический

«кладбищенский» жанр со своими новациями. Он усложняет фабулу рассказа, перенося место действия в Японию, что делает необходимым изображение нравов и обычаев другой культуры.

Также в диссертации отмечается, что полемика и игра с жанровым каноном у Б. Акунина происходит в присоединении дополнительных жанровых форм к основному, магистральному жанру. В «Скарпее Баскаковых» помимо детективного жанра, реализуется жанровая форма «horror» («ужасы»), на что указывают специфические сюжетные особенности: пугающая всех героев в округе змея, атмосфера загадочности в деревне и т.д. Да и во всем цикле повестей «Нефритовые четки», по нашему мнению, автор как бы полемизирует с расхожим мнением о том, что жанры массовой литературы не привлекают мыслящего читателя. Б. Акунин создает свои детективы, сочетая классическую детективную традицию (явно заявляя это в апелляции к классикам этого жанра) и жанры исключительно массовой литературы: комикс, вестерн, хоррор, боевик и т.д.

Такое же наслоение жанровых форм мы видим в романе «Весь мир театр» и считаем возможным назвать этот детектив также «этнографическим» (особый японский колорит романа и японский сюжет пьесы Э. П. Фандорина) и «психологическим» (особое место в этом романе занимает рефлексия Эраста Петровича по поводу своего места в этой жизни).

В романе «Черный город» продолжаются авторские жанровые эксперименты на сюжетном (к примеру, Э.П. Фандорин применяет в качестве подспорья в расследованиях разнообразные новейшие технические приспособления, что вносит оттенок «шпионского романа») и структурном уровнях (герой ведет в романе дневник Никки, что сближает анализируемый текст еще и с жанром дневниковой прозы).

В заключении этой части нашей работы отмечается, что первые романы серии «Новый детективъ» имеют простую жанровую структуру (как правило, трехчастную), а завершающие цикл произведения представляют собой

полижанровую кроссродовую модификацию современного детектива, что говорит о динамике и усложнении жанровой структуры детектива Б. Акунина, которые подчинены определенным авторским задачам.

Третья глава диссертации «Особенности жанровых реализаций произведений Б. Акунина «постфандоринского» периода» подразделена на три параграфа. Параграф 3.1. ««Провинциальный детектив» и проект «Авторы»» посвящен двум проектам Б. Акунина - Трилогии о монахине Пелагии и проекту «Авторы».

В трилогии о Пелагии автор продолжает линию взаимоотношений с читателем, начатую в фандоринском цикле: объединяющей скрепой целого цикла становится жанровый подзаголовок, состоящий из двух компонентов - «провинциальный детектив». Б. Акунин как бы намекает на связь этого и предыдущего своих проектов, с одной стороны, и противопоставляет вновь появившийся проект фандоринскому циклу, с другой стороны. Рассматриваемый цикл объявляется автором «провинциальным» детективом в противовес «столичному» детективу с главным героем Э.П. Фандориным.

«Поиграв» с жанрами в первых двух своих проектах, автор начинает игру с литературными масками, заявляя об этом открыто и вынося на первый план еще одну важнейшую литературоведческую проблему - проблему авторства в проекте «Авторы». Обращение в тексте диссертации к этому литературному проекту важно для понимания сути подхода Б. Акунина к проблеме жанра и авторства. На первый взгляд, смена литературных масок, свободная игра ими подтверждает постмодернистский принцип о смерти автора. Рассуждая таким образом, мы приходим к мысли, что и игра жанрами говорит о смерти жанра. Однако в этом проекте Г. Чхартишвили получил возможность создать оригинальную сложную полифоническую структуру авторов. «В результате четыре художественные маски создают одновременно и полифонию, возможность взглянуть на мир любым предложенным способом и выразить это в соответствующих словах, но вместе

с тем и отсутствие какого бы то ни было в принципе однозначного взгляда на мир. Создав себе такое количество масок, автор умер, в данном случае - как автор-творец, , но родился как автор, способный создать любой художественный мир»^[8]. Так и жанр у Б. Акунина приобретает совершенно новую роль и становится своеобразной скрепой всего его творчества.

Параграф 3.2.«Проект Б. Акунина «Жанры» - коллекция «чистых» жанровых образцов» посвящен рассмотрению «чистых», по заявлению самого Б. Акунина, образцов жанров беллетристики.

Обращение к жанру «Детская книга» дает Б. Акунину возможность расширения читательской аудитории. Этот роман мы рассматриваем как полижанровый текст, в котором переплетаются различные литературные жанры: от старинных (притча, средневековый рыцарский роман) до современных (утопия и антиутопия). Условное жанровое обозначение «книга» в читательском восприятии взрослого человека восходит к базовым человеческим и христианским культурным ценностям - Библии (в переводе с греческого - книга), Книге Жизни. В детской читательской рецепции категория жанра, на наш взгляд, не имеет столь определяющей роли, поэтому детям достаточно общей характеристики произведения - книга. К тому же, ярким примером и образцом жанра «книги» для большинства детей является «Книга джунглей» («The Jungle Book») Р. Киплинга. Именно такая интертекстуальная игра в данном случае помогает этому роману добиться успеха у различных возрастных категорий читателей.

К жанровому подвиду «шпионского романа» Б. Акунин уже обращался в своем проекте «Новый детективъ» (роман «Турецкий гамбит»). В «Шпионском романе» проекта «Жанры» помимо уже затронутого в детективе об

Э.П. Фандорине жанрового пласта, писатель использует и «пародирует стиль соцреалистических шпионских романов с их идеологическими константами и

стереотипами (забрасывание агентов через границу, радисты, шпионы, мистификации, засады, погони)»^[9]. С точки зрения следования жанровому канону, это произведение, безусловно, - «советский роман о шпионах», построенный на «борьбе советских органов безопасности с иностранными шпионами, в конце неизбежно терпящих поражение»^[10]. Однако полемика с жанровой традицией все-таки возникает в финале: в рассматриваемом произведении шаблон разрушается, поскольку агент Вассер, шпион, выполняет поставленную перед ним задачу и, фактически, признается победителем.

Результат анализа романа «Фантастика» позволяет нам согласиться с мыслью М. А. Черняк, что в данном случае «схема фантастического жанра используется Акуниным довольно примитивно и сводится к эксплуатации распространенных стереотипов»^[11], писатель использует «лишь определенный набор штампов, превращая текст в пазл»^[12].

Роман «Квест» заинтересовывает читателей, критиков и литературоведов, прежде всего, своей необычной формой. Герои романа-квеста предстают персонажами компьютерной игры. Образная система данного романа полностью подвластна законам компьютерных игр. Анализируя данный текст, мы приходим к мысли, что появление жанра интерактивной литературы обусловлено социальной потребностью: возникновением нового типа читателей, желающих ощущать свою сопричастность к формированию сюжета, при условии соблюдения правил, которые заранее устанавливает писатель. Генетически этот роман является преемником произведений жанра «роман- игра» (Х. Кортасар «Игра в классики», Г. Гаррисон «Стань сильной крысой!»,

М. Павич «Хазарский словарь», Дж. Фаулз «Волхв») и его лимитированным вариантом.

Проект «Жанры», определенный автором как каталог «чистых» жанровых форм, по нашему мнению, таковым не является. С одной стороны, Б. Акунин активно использует «штампы», созданные массовым сознанием в отношении отдельных литературных жанров, с другой стороны, раздвигает жанровые границы, вновь вступая в полемику с жанровыми традициями.

Писатель получает своего рода «дистиллированные» жанровые формы, дополненные и расширенные за счет других литературных традиций. Создавая собственный жанр романа-квеста, Б. Акунин опирается на законы постмодернистской литературы, адаптируя ее к современным реалиям и определенной аудитории читателей.

Важнейшими особенностями этих текстов в диссертации признаются кинематографичность и визуальность: иллюстрации в «Детских книгах», знаки «ЗАСЕКРЕЧЕНО» в «Шпионском романе», особая структура «Квеста» и, конечно же, наличие экранизации «Шпионского романа».

Параграф 3.3.«Роман-кино как вершина синтеза литературы и кинематографа» посвящен проекту «Смерть на брудершафт», в котором каждое из произведений имеет жанровый подзаголовок «Фильма». На структурном уровне наблюдается практически полное слияние литературных и кинематографических черт в новом литературном жанре - романе-кино. Так или иначе, каждый элемент структуры данного произведения (связь глав, эпизодов в одной главе и т.д.) выявляет значимость кинематографичности (визуализации) в новом жанровом образовании. Наряду со структурными приемами, кинематографичность этого текста проявляется и на языковом уровне (особенность раскрытия образов персонажей заключается в использовании фонической (звукоподражательной) лексики: передача особенностей акцента, произношения слов тем или иным персонажем).

Используя такого рода приемы, на наш взгляд, Б. Акунин добивается не только ментального, но и визуального и аудиального погружения читателя в действие романа. Таким образом автор удовлетворяет потребности современного читателя, нуждающегося в визуализации и динамизации литературного текста, что, по-видимому, становится одной из причин оглушительного успеха этого писателя на современной литературной сцене.

3.4.«Сюжет-жанр. Особенности редуцирования составляющих литературного произведения в интернет-текстах» - параграф, посвященный книге «Самый страшный злодей и другие сюжеты». Это сборник небольших исторических миниатюр, которые изначально были опубликованы Б. Акуниным в его блоге. Сам автор в своей книге дает жанровое определение своим миниатюрам - анекдот (по нашему мнению, это не жанровая характеристика, а указание на особую коммуникативную стратегию, с успехом реализуемую автором). В то же время, название книги, казалось бы, содержит указание на жанровую принадлежность произведений, собранных под одной обложкой, - сюжет.

Одной из определяющих черт массовой литературы становится ее акцент на сюжете произведения. Именно эта черта в книге «Самый страшный злодей и другие сюжеты» доведена Б. Акуниным до абсолюта: сюжет становится ключевым компонентом каждого отдельного произведения, он поглощает практически все структурные элементы этих миниатюр, и, фактически, становится литературным жанром.

В Заключении подводятся основные итоги работы и делаются обобщающие выводы, наиболее важные из которых следующие:

1. Характер рецепции категории жанра в современном литературоведении представляется нам в отношениях посредничества между писателем и читателем. Но специфика этого процесса, как и сама категория жанра, проявляет себя через критерии изменчивости и многослойности.

Литературному процессу ХХ-ХХІ вв. присуще энергичное развитие в сфере модификации жанровых моделей.

2. Произведения Б. Акунина, относятся к так называемой «миддл- литературе», функционирующей по законам современной массовой литературы. Об этом свидетельствуют особенности распространения его произведений (в большинстве своем его книги распространяются в интернет- среде, имеют даже специальные электронные версии, отличающиеся от печатных); специфика в отношениях Б. Акунина с читателем, для которого литература играет развлекательную роль и т.д. Однако этот слой массовой литературы является наиболее приближенным к «высокой» литературе. Ведь в своих проектах Б. Акунин вызывает интеллектуальный интерес, возбуждают читательскую мысль, затрагивает нравственно-философские вопросы, стремится поэтизировать этические ценности.

3. Все рассмотренные нами произведения Б. Акунина имеют авторские жанровые номинации, которые могут быть традиционными и новаторскими. Однако ни одному из обозначенных им же самим жанровых законов автор не следует до конца, полемизируя с ними, расширяя, модифицируя их, играя в «жанр». Таким образом он раздвигает границы традиционной жанровой системы, давая ей новый виток развития.

4. Отбор жанровых реализаций происходит по нескольким направлениям:

- во-первых, установка определенных правил в отношениях с читателем (определение особенностей системы образов в жанровом подзаголовке; усложнение жанра за счет усиления психологизма образов героев, указание на особенности сюжетостроения);

- во-вторых, возможность указания жанровым подзаголовком на интертекстуальную игру с читателем;

- в-третьих, демонстрация усложнения жанровых форм за счет кроссродовых связей;

- в-четвертых, раскрытие Б. Акуниным особенностей своей авторской стратегии.

5. Все авторские жанрообразования (квест, роман-кино) обусловлены историческим развитием литературного процесса. Они представляют собой сложное смешение, отражающее современную культурную ситуацию, и обусловлены законами развития литературы; появляются исключительно на базе определенных тенденций ее развития.

6. Помимо всех прочих целей использования определенных жанровых реализаций, одной из самых важных для коммерчески успешного писателя XXI в. является цель привлечения различных по сфере своих интересов и по возрастному признаку групп читателей. Именно поэтому создается жанровый подзаголовок целой серии «Новый детективъ», проект «Жанры», с входящими в него «Детской книгой», «Фантастикой».

7. Особенности современной культурной ситуации определяют и наличие произведений-сюжетов в творчестве Б. Акунина. Его тексты распространяются не только в бумажном, но и книжно-электронном виде.

8. Жанровая эволюция творчества Б. Акунина проходит от использования традиционных жанровых форм, от экспериментов с жанровым каноном, попыткой его усложнения и расширения, к созданию новых жанровых образований, обусловленных эстетическими, духовными и практическими установками автора, современной культурной и литературной ситуацией, успешностью того или иного вида произведений.