§ 1.1. Стадия возбуждения уголовного дела - начальный этап процесса доказывания
На протяжении длительного периода развития науки уголовнопроцессуального права стадия возбуждения уголовного дела вызывала самые острые дискуссии как с точки зрения необходимости ее существования в системе досудебного производства, так и с позиций сущности познавательной деятельности субъектов проверки сообщения о преступлении и объема их полномочий в ходе проведения проверочных мероприятий.
При этом активность законодателя, пытающегося предложить эффективное нормативное регулирование процессуальной деятельности на этом этапе, создавала дополнительную благоприятную почву для научных споров.Рассмотрим возбуждение уголовного дела как стадию уголовного процесса с позиций различных поколений отечественных ученых- процессуалистов: дореволюционного, советского, постсоветского периода и настоящего времени.
Дореволюционному периоду процессуальной деятельности было не свойственно наличие стадии возбуждения уголовного дела в том виде, в котором она существует в настоящее время. Устав уголовного судопроизводства России, введенный в 1864 году (далее УУС)[5] содержит статьи 297 и 298, которые определяли «законные поводы к начатию предварительного следствия». При обнаружении в рамках проводимого расследования признаков, принадлежащих другому преступлению, следователь принимал меры к их сохранению и сообщал об этом прокурору.
Производство «открытого преступления» начиналось «по предложению лица прокурорского надзора» (ст. 314 УУС). Следовательно, проверка этим актом не была предусмотрена, а возбуждение дел происходило после получения сообщения о преступлении. Таким образом, пореформенное
законодательство не рассматривало стадию возбуждения уголовного дела, как отдельный этап процесса доказывания.
Высказывания процессуалистов этого периода, построенные на анализе применения норм УУС, свидетельствуют о том, что судопроизводству также была присуща стадийность: его начало было представлено предварительным следствием, где принимались меры по сбору доказательств и предотвращению уклонения обвиняемых лиц от суда.
Начало уголовного процесса сопоставляют с возбуждением уголовного преследования.Так, С.И. Викторский считал, что «возбуждение уголовного преследования - это такой акт в процессе, которым доводится до сведения судебной власти о совершении преступного факта, указывается вероятный виновник сего деяния и предъявляется требование расследовать дело. Таким образом, возбуждение уголовного преследования, с одной стороны, не сливается с началом предварительного следствия, так как последнего по некоторым делам и не бывает и так как лица, ведущие предварительное следствие и возбуждающие уголовное преследование могут не совпадать; с другой стороны - возбуждение уголовного преследования не равносильно и простому заявлению о совершении преступления, ибо такое заявление еще не обязывает непременно начать расследование дела»[6].
В.К. Случевский, анализируя право на возбуждение преследования, подчеркивал широкий круг субъектов этого права, который охватывал официальных и частных лиц[7].
Необходимо отметить, что поводом к возбуждению дела мог стать факт
0 преступлении, установленный полицией, которая передавала информацию прокурору, его товарищу или в суд[8]. Данный алгоритм действий имеет исключение, т.к. решению вопроса о возбуждении дела могли способствовать и материалы «полицейского дознания». Сотрудники полиции «...обязаны прибегнуть к дознанию в случае, когда уголовно-правовые признаки происшествия или доказательства сомнительны» (ст. 253 УУС). В свою очередь «.приступать к дознаниям полиция может и обязана независимо от требований прокуратуры, по собственному почину; но прокуратуре принадлежит несомненное право требовать от нее дознания» (ст. 312 УУС). Закон предписывал данной категории участников процессуальной деятельности (сотрудникам полиции) «. дать материал, необходимый для обвинителя и следователя, чтобы удостовериться, что требование первым и начатие вторым судебного производства имеет достаточное основание, что их действия не будут бесполезны и не обратятся к напрасному стеснению лиц, привлекаемых к следствию»[9] [10].
Такого рода материал полиции формировался по результатам осуществления проверочных средств, которые указывались в ст. 254 УУС: розыск, словесные расспросы, негласное наблюдение. Но при этом в этой же статье содержался запрет на производство обыска и выемки в домах. И.Я. Фойницкий, комментируя эти нормы, писал, что в них «подразумеваются все вообще меры удостоверения в искомом
3
происшествии» , а розыск предполагает «осмотры местности, осмотры потерпевшего и всякого рода предметов (.экскрементов, орудий преступления), даже при участии экспертов, меры для отыскания и охранения таких предметов, для определения вероятного виновника и его нахождения...
Таковы исследования вещей, оставленных на месте преступления вероятным виновником, сношения с иными полицейскими установлениями, публикации в газетах, обходы ночлежных приютов и т.п. Объем дозволенных полицией розысков расширяется: 1) когда полицией застигнуто совершающееся преступление, и 2) когда есть опасение, что до прибытия следователя на место происшествия следы преступления могут изгладиться. В этих двух случаях полиция заменяет судебного следователя во всех следственных действиях, не терпящих отлагательства, как-то: в осмотрах, освидетельствованиях, обысках и выемках (ст. 258 УУС)»[11].
Таким образом, в уголовно-процессуальной доктрине тех лет признавалось, что возбуждение преследования возможно только лишь при обнаружении «достаточности оснований и законности поводов, которые поступили к органам преследований»[12] [13]. Надо сказать, что законодательство того времени обязывало полицию реагировать на любые сообщение о преступлениях, предпринимать меры к выяснению их обстоятельств и закреплять соответствующую информацию, а также направлять её в распоряжение судебной власти для принятия решения по существу. Иными словами, проводить по сообщению полицейское дознание. В частности, на это указывала «Инструкция Прокурора Московской Судебной Палаты г-на Степанова от 15 октября 1909 года». Существенную трансформацию судебно-правовой системы вызвали реформы, возникшие на фоне событий, связанных с революцией, что в свою очередь способствовало изменениям в обществе и напрямую отразилось на правовой политике государства. Появилась потребность реорганизации законодательства в целях обеспечения охраны прав граждан, поставленных в неопределенные условия нового уклада жизни. Принятые нормативные акты содержали зачастую противоречивое регулирование, чем создавали определенные трудности и невозможность их реализации на практике. Одни ученые считали, что изменения, внесенные, в УПК РСФСР 1922 года и 1923 года не обеспечили четкую правовую основу, направленную на рассмотрение вопросов сообщений о преступлениях[14]. По мнению других УПК РСФСР - это первый советский кодифицированный закон, сформировавшийся благодаря судебной реформе 1922 г., который выступил основой построения стадии возбуждения уголовного дела, «...создал советскую, а одновременно - первую отечественную модель»[15], закрепил поводы и понятие достаточных оснований, необходимых для возбуждения уголовного дела. Так, в ст. 96 УПК РСФСР 1922 г. определялись поводы для возбуждения уголовного дела, в числе которых указывались заявления граждан и различных объединений и организаций; сообщения правительственных учреждений и должностных лиц; явка с повинной; предложение прокурора; непосредственное усмотрение органов дознания, следователя или суда. Примечательно, что анонимные заявления допускались в качестве повода, но только после их негласной проверки органами дознания (ст.98 УПК РСФСР 1922 г.). Данные нормативные положения были сохранены и в УПК РСФФСР 1923 г., но в статьях с другой нумерацией (ст. ст. 91, 93). Однако ни в УПК РСФСР 1922 г., ни в УПК РСФСР 1923 г. не было четкого определения основания для возбуждения уголовного дела. В целом же нормативная регламентация процессуальной деятельности в рассматриваемой стадии была такова, что обязывала правоохранителей принимать все заявления о совершенных или готовящихся преступлениях, «причем судья и следователь обязаны принимать таковые также и по делам им не подсудным, в каковом случае дело направляется ими по надлежащей подсудности» (ст.99 УПК РСФСР 1922 г., ст.94 РСФСР 1923 г.) \ Таким образом, основанием для решения о начале расследования, выступало заявление, включающее данные, указывающие на преступление. О том, что формирование стадии возбуждения уголовного дела в 1922 году не пришло к своему логическому завершению, свидетельствует отсутствие требований процессуального оформления решения о возбуждении уголовного дела или об отказе в его возбуждении. Ожидания правоприменителей и ученых-процессуалистов, связанные с улучшением законотворчества, не нашли отражения и в принятом УПК РСФСР 1923 года. Изменений в правовом регулировании стадии возбуждения уголовного дела не произошло, а имевшая место проблема отсутствия норм, определяющих порядок возбуждения уголовного дела и содержание постановления о его возбуждении, так и осталась открытой. Период существования стадии возбуждения уголовного дела, предусмотренный положениями кодексов 1922, 1923 гг., был непродолжительным, и как отмечали ученые: «.. .очень скоро стал подвергаться эрозии под воздействием агрессивной окружающей среды»[16] [17]. Подкреплением такой позиции стал «.низкий культурный и юридический уровень правоприменителей, которые не могли в полной мере освоить юридическую технику УПК РСФСР и примитивизировали процесс. А в теории стали модными воззрения об упрощении закона, что ярко проявилось в создании проекта УПК РСФСР 1927 года. В этой обстановке правовые очертания стадии возбуждения уголовного дела, и так не отличавшиеся особой четкостью, подверглись существенным изменениям в сторону упрощения.. .»\ Преобразования, произошедшие в результате принятых в государстве нормативных документов, способствовали выделению «института возбуждения уголовного дела». Его регулирование вызывало много вопросов, что сопровождалось комментариями ученых, характеризующих его процессуальные стороны и необходимость существования в системе правообеспечительной практики. Именно на правообеспечительную составляющую обращал внимание М.С. Строгович, рассматривая возбуждение уголовного дела как начало уголовного процесса и отмечая, что её предназначение состоит в том, чтобы указанный в законе уполномоченный субъект (орган следствия, орган дознания, прокурор и суд) устанавливал «наличие необходимых условий для производства по уголовному делу и принимал решение начать это производство в связи с тем, что данному органу стало известно о совершенном или подготавливающемся преступлении»[18] [19]. Данная стадия воспринимается большинством ученых как надежная гарантия обеспечения полноценной правовой защиты прав и законных интересов частных лиц как участников криминального события, поскольку именно в ней происходит установить наличие или отсутствие материальноправовых и процессуальных предпосылок, обусловливающих необходимую реакцию государства на совершенное или готовящееся преступление путем законного и обоснованного решения о возбуждении уголовного дела[20]. Следует подчеркнуть, что термин «возбуждение уголовного дела» можно истолковывать с разных позиций, вкладывая в него специфическую смысловую нагрузку. Так, им можно именовать не только отдельный, начальный этап уголовно-процессуальной деятельности, характеризующийся самостоятельностью задач, своим кругом участников правоотношений или содержанием предмета правоотношений, процессуальными средствами, сроками, решениями[21]. Им можно обозначать уголовно-процессуальный институт как совокупность уголовно-процессуальных норм, регламентирующих правоотношения при приеме, регистрации, рассмотрении и разрешении сообщения о преступлении, а также использовать для наименования решения, вынесенного в форме постановления, завершающего рассмотрение сообщения о преступлении и выступающего юридическим фактом для начала расследования преступления[22]. Некоторые ученые выделяют и функциональную составляющую «сердцевины» стадии возбуждения уголовного дела - доследственную проверку, которая предназначена для установления в деянии признаков преступления или обстоятельств, исключающих дальнейшее производство, что влечет принятие решения о возбуждении уголовного дела или об отказе в этом[23]. Чаще всего этот термин ассоциируют с первоначальной стадией досудебной части уголовного судопроизводства, на которой уполномоченные государством органы и должностные лица проверяют наличие оснований и повода для возбуждения уголовного дела, при этом обеспечивают права и законные интересы личности, общества и государства и принимают одно из решений, предусмотренных уголовно-процессуальным законом, дающее право, и возможность осуществлять производство по уголовному делу[24]. Ее характеризуют как деятельность уполномоченных лиц (а также иных субъектов, вовлекаемых в эту деятельность) по выявлению, раскрытию и расследованию преступлений, наделенных совокупностью прав и обязанностей с возложением на них установленной законом ответственности, осуществляемую в определенный временной промежуток (с момента принятия сообщения (заявления) о преступлении до окончания предварительного расследования) на основании закона и в установленном законом порядке[25] [26]. Очень четко сущность стадии возбуждения уголовного дела очерчена Конституционным Судом РФ в постановлении от 14 января 2000 г. № 1-П: «возбуждение уголовного дела является начальной, самостоятельной стадией уголовного процесса, в ходе которой устанавливаются поводы и основания к возбуждению уголовного дела, в т. ч. достаточность данных, указывающих на признаки преступления, их юридическая квалификация, обстоятельства, исключающие возбуждение уголовного дела, а также принимаются меры по предотвращению или пресечению преступления, закреплению его следов, обеспечению последующего расследования и рассмотрения дел в соответствии 3 с установленной законом подследственностью и подсудностью и т.п.» . Таким образом, рассмотренные позиции высвечивают сущность интересующей нас стадии как отдельного начального этапа уголовнопроцессуальной деятельности, обладающего определенным правовым инструментарием для решения собственных задач, где соблюдаются необходимые процедуры, предусмотренные уголовно-процессуальным правом, и закладывается основа для дальнейшего законного разрешения дела по существу. Тем самым подчеркивается перспективная направленность данной стадии, ее значимость для обеспечения законности процессуальной деятельности в рамках дальнейшего уголовного судопроизводства. В настоящее время большой круг процессуалистов, посвятивших свои фундаментальные труды исследованию проблемных вопросов стадии возбуждения уголовного дела, высказывают предложения, направленные на ее радикальное видоизменение или на полный отказ от этого этапа. Все чаще звучат суждения, отрицающие важность этой стадии. Сторонники радикального реформирования досудебного производства видят структуру уголовно-процессуальной деятельности в нем «по образу и подобию» стран Европы и примкнувших к их позиции государств ближнего зарубежья (Казахстана, Украины), где стадия возбуждения уголовного дела в привычном для российского законодательства виде отсутствует[27] [28]. А.П. Кругликов категорично определил свою позицию: «предварительная проверка сообщений о преступлении, как стадия возбуждения уголовного дела в целом, не нужна: возбуждение уголовного дела должно стать началом предварительного расследования преступления, сведения о котором содержатся в поступившем сообщении» . Однако, как представляется, ввиду различной информативности сообщений о преступлении, во многих случаях все - таки требуется дополнительная их проверка, чтобы не допустить применения мер процессуального принуждения по фактам правонарушений, не содержащих признаки преступления. Интересную аргументацию для отказа от данной стадии приводит И.С. Дикарев, который предлагает ее ликвидацию, «но не потому, что она порождает определенные проблемы, а потому, что эти проблемы в современных условиях ничем не оправданы, ввиду того, что стадия уже не выполняет тех задач, ради которых она была введена в уголовный процесс»[29] [30]. С этим высказыванием трудно согласиться, т.к. в условиях функционирования современной системы статистической отчетности в органах внутренних дел отказ от стадии возбуждения уголовного дела может повлечь массовые нарушения прав и свобод граждан в стремлении правоприменителей достичь высоких показателей в служебной деятельности. Представленные суждения не единичны, в научных публикациях ученые заявляют о несостоятельности и формальности этого этапа, что подкрепляется высказываниями об отсутствии ее статуса как самостоятельной стадии уголовного процесса, о нарушении прав граждан, затягивании сроков проверки, об отсутствии результативности предпринимаемых на указанной стадии действий, суть которых определяется лишь вынесением постановления о возбуждении уголовного дела (А. Балашов, С. Бажанов, А.П. Попов, Т.Н. Москалькова, Б.Я. Гаврилов и др. ). Большинство этих авторов склонны считать, что более эффективным будет осуществление действий по сообщениям о преступлениях именно во время предварительного расследования и - по всем заявлениям без исключения. Сходную позицию, как видится, разделяет И.В. Овсянников, предлагая свою модель регламента начального этапа досудебного производства, свободную от необходимости проведения проверки сообщения о преступлении, которая, по словам автора, по объему собираемой информации сопоставима с предварительным расследованием[31] [32]; «...началу любых процессуальных и иных проверочных действий, в том числе указанных в ч. 1 ст. 144 УПК РФ, должна предшествовать оценка полученного сообщения и приложенных к нему материалов (при их наличии) и вынесение постановления об обнаружении признаков преступления с указанием пункта, части, статьи УК РФ, которыми оно предусмотрено» . При таком порядке, как отмечает И.В. Овсянников, необходимость «в решении о возбуждении уголовного дела или об отказе в этом отпадет»[33]. Мы не разделяем такие радикальные взгляды на ставшую уже привычной частью досудебного производства стадию возбуждения уголовного дела и поддерживаем позицию ученых и правоприменителей, ратующих за ее сохранение и считающих ее гарантом защиты прав и законных интересов участников судопроизводства. Нами проведено анкетирование 295 действующих сотрудников ОВД, занимающих должности следователей и дознавателей, а также руководящие должности в следственных подразделениях и подразделениях дознания системы МВД России. Большинство (287 респондентов, что составило 97,3% опрошенных) считает обоснованным существование стадии возбуждения, т.к. деятельность, осуществляемая на этом этапе, формирует основу и в некоторой степени предопределяет результаты полного расследования. В тоже время, рассматривая вопросы, регулирующие ее правовые основы, 95 (32,2%) респондентов, считают, что целесообразно провести реформирование стадии и внести изменения, направленные на исключение процессуальных противоречий. Большее количество правоприменителей - 199 (67,5%) не видят потребности в реорганизации стадии, т.к. считают, что УПК РФ предусмотрел необходимые следственные действия и установил разумные сроки, способствующие реализации ее задач[34]. А.В. Петров вполне обоснованно считает, что «стадия возбуждения уголовного дела обеспечивает законность и обоснованность возбуждения уголовного дела, защищает права и законные интересы граждан, которые в случае необоснованного возбуждения уголовного дела могли бы оказаться нарушенными, так как некоторые граждане оказались бы необоснованно втянутыми в процедуры расследования преступлений. Эта стадия ограждает следователей и от расследования по уголовным делам, не имеющим никакой судебной перспективы, что отвлекало бы их, как и весь следственный аппарат, от расследования действительно опасных и тяжких преступлений»[35]. Мы разделяем взвешенную позицию В.В. Шипицыной, призывающей на современном этапе реформирования уголовного процесса придерживаться эволюционного подхода к совершенствованию системы уголовного судопроизводства с бережным сохранением отечественных традиций[36]. Не видит разумных аргументов для устранения из уголовного судопроизводства России данной стадии и В.М. Быков[37]. Проведя аналитический подсчет средств, расходуемых из бюджета государства на расследование уголовных дел, А.Г. Волеводз предостерегает, что «возможные потери от упразднения стадии возбуждения дела в отечественном уголовном процессе могут оказаться куда более значительными, чем показывает приведенный подсчет. Следователи и дознаватели просто не справятся с расследованием столь объемного потока уголовных дел, а в условиях повсеместного сокращения госаппарата, в том числе кадров правоохранительных органов, начнутся поиски выхода из этого. А выход будет один - еще более масштабное уклонение от приема заявлений 0 преступлениях, сокрытие их от учета»[38] [39]. О негативных последствиях отказа от данной стадии пишут также Я.П. Ряполова и Я.А. Гаджиев . Кроме этого, дополнительным и весьма весомым аргументом сохранения стадии возбуждения уголовного дела выступает правовое основание для применения мер процессуального принуждения, в том числе - при производстве следственных действий, ограничивающих конституционные права личности. Мнение В.Н. Григорьева, что «в России уже более века существует система уголовного судопроизводства, в которой традиционно выделяется стадия возбуждения уголовного дела как одна из важных гарантий защиты личности от необоснованного применения мер уголовно-процессуального принуждения»[40], подтверждается Я.А. Г аджиевым, считающим необходимым ее контролирующее и сдерживающее назначение по отношению к уголовно-процессуальному принуждению[41] [42]. В результате упразднения обсуждаемой стадии возникнут предпосылки для существенного ограничения конституционных прав граждан в период осуществления следственных действий по фактам еще не установленных преступлений. В свою очередь отсутствие ограничивающего фактора («фильтра») по рассматриваемым сообщениям приведет к таким отрицательным последствиям, как значительный рост объема работы правоохранительных органов, что может повлечь злоупотребления правоприменителей: из-за большой нагрузки субъекты регистрации поступающих сообщений будут чаще пытаться укрывать некоторые факты от учета. Это может привести к неопределенности сроков проведения расследования, вовлечению в данный процесс граждан, не имеющих отношения к преступлениям, безосновательному ограничению и нарушению их прав, гарантированных Конституцией РФ . «Первооткрывателями» отказа от доследственных проверок и стадии возбуждения уголовного дела на постсоветском пространстве стали украинские и казахстанские законодатели, чьими усилиями были приняты УПК Украины и УПК Республики Казахстан, не предусматривающие традиционного для нас первоначального этапа в виде стадии возбуждения уголовного дела. Введенный в действие УПК Республики Казахстан 01.01.2015 изменил начало уголовного процесса путем исключения доследственной проверки и возбуждения уголовного дела. Основой стала европейская модель, где досудебное производство начинается с регистрации заявления, сообщения о нарушении в Едином реестре досудебных расследований (ЕРДР). Также началом досудебного производства может стать первое неотложное действие (ч. 1 ст. 179 УПК Республики Казахстан)[43] [44]. Введенный в действие ранее УПК Украины от 13.04.2012 , сходным образом реорганизовал начальную стадию уголовного процесса. Осуществление процессуальных мер начинается с момента поступления информации о совершенном деянии в правоохранительные органы. Расширились возможности судебного контроля, но проявились и явные недостатки новой модели. Так ст. 214 УПК Украины предусмотрено «отождествлять регистрацию заявлений и сообщений» со своевременным началом расследования. Как показывает практика, устоявшаяся процедура усложнилась, и правоприменители на досудебном этапе не справляются с потоком сообщений, подлежащих занесению в ЕРДР (автоматизированную систему базы данных, где обобщается вся информация о правонарушении с момента регистрации до окончательного решения). Анализ норм УПК Украины свидетельствует, что отказ в приеме сообщений им не предусмотрен, кроме этого, нет перечня иных поводов для начала расследования (кроме заявления, сообщения и другого источника). Также можно отметить, что началом к уголовному преследованию может стать любая информация, даже ложная, что может инспирировать незаконное ограничение в правах граждан. А это, по нашему глубокому убеждению, противоречит основным принципам правового государства, призванного обеспечить охрану данных высших ценностей. Полагаем, что в этой части уголовно-процессуальное законодательство Казахстана и Украины небезупречно, что порождает на практике проблемы, которые правоприменитель не способен разрешить[45]. Имеются факты, когда регистрация заявлений о преступлениях оформляется как прием обращений граждан, что в соответствии с действующими нормами УПК Украины исключает производство по ним. В результате такой незаконной практики заявление о преступлении не вносится в реестр, а пострадавший становится заложником бездействия органов досудебного расследования. Отсутствие проверочных мероприятий, способствующих установлению признаков преступления, влечет уголовные производства по делам, инициированным в отношении любого лица и по любому поводу (даже не существующему). Досудебное производство, осуществляемое следователем до уведомления лица о подозрении, может проводиться неопределенно длительное время, что обусловлено отсутствием регламентации четких временных границ. Кроме этого, субъект, уполномоченный вести процессуальные действия по зарегистрированному сообщению о преступлении, освобожден от обязанности уведомлять заявителей о результатах проводимой им деятельности. Системный анализ норм законодательства Украины в этой части позволяет выявить и другие положения, влекущие нарушение прав граждан, что указывает на неэффективность данной модели и нежелательность распространения данного опыта на досудебное производство других государств - в частности, России. Таким образом, не стоит равняться на европейский подход к регулированию рассматриваемой деятельности и пренебрегать имеющимися нормами, присущими нашему законодательству, вытекающими из традиций отечественного судопроизводства. Представляется целесообразным направить усилия на совершенствование процедуры возбуждения уголовного дела и выбор оптимальных способов проверки сообщения о преступлении с четко закрепленными гарантиями прав лиц, вовлекаемых в уголовно-процессуальные отношения. Резюмируя вышеизложенное, считаем необходимым отметить, что стадия возбуждения уголовного дела в современном уголовном процессе выступает в качестве важного инструмента защиты от незаконного ограничения прав и свобод гражданина. Этот этап служит своеобразным барьером, не допускающим массированное вторжение процессуального принуждения в частную жизнь граждан. Его упразднение способно повлечь произвол, т.к. основанием для производства следственных действий, в большинстве своем сопровождающихся существенным ограничением конституционных прав граждан, может стать обычный повод - звонок, письмо, иное обращение заявителя. При таком подходе без достаточных оснований будут ограничиваться права добропорядочных граждан (презумпция добропорядочности участников любых правоотношений, как более масштабная идея, реализуется на стадии возбуждения уголовного дела наряду с презумпцией невиновности). Таким образом, даже с точки зрения правообеспечительного аспекта, существование стадии возбуждения уголовного дела видится нам вполне обоснованным[46]. Однако такую правообеспечительную роль стадия возбуждения уголовного дела может выполнять только в случае, если законодатель создал систему безупречного нормативного регулирования процессуальной деятельности. В этой связи весьма уместно напомнить правовую позицию Конституционного Суда РФ, выраженную в Постановлении от 30.10.2003 № 15-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений федерального закона об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан РФ в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы и жалобами граждан С.А. Бунтмана, К.А. Катаняна и К.С. Рожкова». Конституционный Суд РФ вполне однозначно сформулировал требования к законодательным установлениям: «чтобы исключить возможность несоразмерного ограничения прав и свобод человека и гражданина в конкретной правоприменительной ситуации, норма должна быть формально определенной, точной, четкой и ясной, не допускающей расширительного толкования установленных ограничений и, следовательно, произвольного их применения»[47]. Правообеспечительная функция стадии возбуждения уголовного дела реализуется посредством процессуальных полномочий субъектов, имеющих право осуществлять прием, регистрацию и проверку сообщения о совершенном или готовящемся преступлении. В соответствии с ч. 1 ст. 144 УПК РФ дознаватель (ст. 41 УПК РФ), орган дознания (ст. 40 УПК РФ), следователь (ст. 38 УПК РФ), руководитель следственного органа (ст. 39 УПК РФ) обязаны принять и проверить сообщение о любом совершенном или готовящемся преступлении и в пределах своей компетенции принять по нему решение. Деятельность этих участников направлена на установление необходимой для принятия решения информации, которая может быть получена на этом этапе лишь путем доказывания. Стадия возбуждения уголовного дела, являясь первой стадией в системе уголовного судопроизводства, характеризуется специфическими решениями, принимаемыми лидирующими субъектами по итогам процессуальной деятельности. Это первый этап в правоприменительном процессе в рамках уголовного судопроизводства. Как отмечается в специальной литературе, применение права как процесс охватывает три стадии: установление фактической основы дела; установление юридической основы дела; принятие решения по делу[48]. Справедливо подчеркивает М.Т. Аширбекова, что сама логика юрисдикционного правоприменительного процесса предусматривает установление фактической основы дела[49], а это есть не что иное, как доказывание. Принятию решения в уголовном судопроизводстве всегда предшествует сложный процесс, именуемый доказыванием, который основан на познавательной деятельности, нацеленной на установление значимых обстоятельств[50] [51]. В отечественной юридической литературе практически уже не идут дискуссии по определению сущности познавательной деятельности на стадии возбуждения уголовного дела, осуществляемой субъектами проверки сообщения о преступлении: большинством процессуалистов она признается начальным этапом процесса доказывания в уголовном 4 судопроизводстве . Традиционно под доказыванием принято понимать специфическую познавательную деятельность, заключающуюся в оперировании доказательствами - «собирание, проверку, оценку доказательств, обоснование выводов по делу в целях установления истины и решения задач уголовного процесса»[52]. В свою очередь С.А. Шейфер полагает, что «доказывание - это получение доказательств и оперирование ими в целях воссоздания действительной картины изучаемого события - является единственным средством достижения целей судопроизводства, т.е. защиты прав и законных интересов потерпевших и ограждения личности от незаконного привлечения к уголовной ответственности, ограничения ее прав и свобод»[53]. Таким образом, доказывание - это познавательная деятельность специально уполномоченных субъектов, направленная на выявление фактических данных изучаемого события и их надлежащее закрепление. Процессуалисты, склоняясь к единой позиции о необходимости присутствия доказывания как стержневого компонента уголовно-процессуальной деятельности, зачастую называют его «сердцевиной»[54] [55] уголовного судопроизводства. И указывают на его специфичность , которая отличает осуществляемую деятельность от других видов познания. В свою очередь, данная специфика способствует проявлению различных взглядов исследователей и процессуалистов на сущность доказывания. В научной среде общепризнано выделять элементы (часто обозначаемые этапами) этой деятельности1, которые включают собирание, проверку и оценку доказательств2. Имеются и другие позиции ученых, которые наряду с существующими компонентами (составляющими деятельности) обращают внимание на их закрепление3 и использование4. Некоторые авторы, анализируя, представленные в юридической литературе точки зрения, проводили систематизацию позиций о доказывании. Мнения ученых разделились в зависимости от понимания наименования и сущности компонентов в доказательственной деятельности, и их количества. С учетом этого можно условно выделить позиции ученых, включающих в доказывание: - два вида деятельности5: собирание и использование доказательств, где второе включает исследование, оценку, применение6 (она не нашла поддержки в научной среде, о чем свидетельствуют многочисленные [56] [57] [58] [59] [60] [61] высказывания ученых, критикующих эти положения1); - три вида деятельности: собирание, проверку (в некоторых источниках используется понятие - исследование) и оценку доказательств2 - эта позиция наиболее востребована, т.к. данный подход, отражен в УПК РФ. Подтверждая необходимость и правильность этой позиции, Ю.К. Орлов раскрывает понятие доказывания через доказывание-познание, доказывание- удостоверение и доказывание-обоснование3. Одним из первых исследование вопроса о доказывании-познании и доказывании-удостоверении проводил А.Р. Ратинов4. Терминами «доказывание-познание» и «доказывание- обоснование» в своих работах оперировали и другие процессуалисты5. - четыре элемента: собирание, закрепление, проверку и оценку6. Появление «закрепления» в качестве элемента, характеризующего деятельность, связанную с доказыванием, послужило поводом для полемики в научных кругах. Некоторые ученые полагают, что закрепление доказательств - это не часть собирания доказательств, но самостоятельный этап (элемент) процесса доказывания. [62] [63] [64] [65] [66] [67] [68] По мнению А.А. Рясова, расширение специфики деятельности, путем закрепления доказательств, предложенное А.Р. Ратиновым на данном этапе, не имеет научного и процессуального подкрепления, т.к. отсутствует механизм его применения[69]. Указание на закрепление доказательств, прослеживается и в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ, однако здесь тоже не раскрывается сущность предложенного компонента[70]. В свою очередь С.А. Шейфер считает, что «...закрепление доказательств - это завершающий элемент их формирования, без которого эту деятельность законченной считать нельзя»[71]. Данная позиция наиболее точно отражает присутствие исследуемого компонента в процессе доказывания. В контексте исследования структуры доказательственной деятельности необходимо указать и позицию, где к общепринятым элементам (собирание, поверка и оценка) дополняется - использование. Такое понимание использования доказательств построено на умозаключении ученых, что доказывание как специфическая познавательная деятельность есть, в конечном счете, оперирование доказательствами[72]. Логичным видит использование доказательств в этой структуре и М.Т. Аширбекова[73]. Данный аспект рассматривался в работах Г.Ф. Горского, Л.Д. Кокорева, П.С. Элькинд, Н.Н. Егорова, Ф.А. Григорьева, А.Д. Черкасова, А.И. Садовского[74]. Изученные мнения позволили сформулировать и обосновать позицию, направленную на необходимость присутствия элемента деятельности - «использования» доказательств в процессе доказывания. Переходя к рассмотрению вопроса о возможности доказывания в стадии возбуждения уголовного дела, следует обратиться к содержанию ст. 85 УПК РФ, где дается легальное определение доказывания как деятельности, состоящей в собирании, проверке и оценке доказательств в целях установления обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК РФ. Однако отправляя правоприменителя к данной норме, законодатель не предусмотрел нормативного закрепления возможности осуществления доказывания на стадии возбуждения уголовного дела. Это вытекает из буквального толкования формулировки ч. 1 ст. 73 УПК РФ: «при производстве по уголовному делу подлежат доказыванию...». Исследуя имеющееся нормоустановление и возможность его осуществления, С.А. Бочинин обратил внимание, что УПК РСФСР в ч. 1 ст. 68 предусматривал, установление указанных обстоятельств при производстве дознания, предварительного следствия и в ходе разбирательства уголовного дела в суде. По его мнению, использование такой формулировки более предпочтительно, поскольку она исключала вывод о возможности осуществления доказывания в стадии возбуждения уголовного дела и использования полученных при этом сведений в качестве уголовнопроцессуальных доказательств[75]. Полагаем, что такой подход к определению стадийных границ доказывания является неверным, т.к. любая стадия уголовного судопроизводства, включая и стадию возбуждения уголовного дела, требует вынесения правоприменительного решения. Для принятия решения необходимо установить его фактическую и юридическую основу, что предусматривает, в любом случае, доказывание, как фактоустанавливающую деятельность. В свою очередь, следует согласиться с С.А. Бочининым, что содержание ст. 85 УПК РФ не совершенно, т.к. включает нормативное противоречие, ограничивающее предмет доказывания задачами стадий, на которых происходит выяснение всех обстоятельств, характеризующих состав преступления. Кроме того, наряду с главным фактом (п. п. 1-4 ст. 73 УПК РФ) в уголовном судопроизводстве устанавливаются и, так называемые, доказательственные факты, напрямую с главным фактом не связанные. Вышеизложенное требует внесения корректив в ст. 85 УПК РФ с целью расширения ее содержания. Учитывая, что доказывание является осевым стержнем уголовнопроцессуальной деятельности (об этом мы говорили ранее), следовательно, оно не только может, но и должно осуществляться и на стадии возбуждения уголовного дела. Принятию решения по поступившему сообщению о преступлении всегда предшествует установление наличия основания для возбуждения уголовного дела, проверка законности повода для возбуждения уголовного дела и подтверждение отсутствия обстоятельств, препятствующих его возбуждению. Решению этих важных задач стадии возбуждения уголовного дела и подчинена проверочная деятельность компетентных органов и должностных лиц. Многие процессуалисты справедливо утверждают, что доказывание осуществляется на всех стадиях досудебного и судебного производства, являющихся частями целостной системы доказывания в уголовном процессе[76]. Логична позиция И.С. Дикарева, что в соответствии со ст. 73 УПК РФ на первом этапе не может идти и речи об установлении события преступления во всех его элементах, виновности лица, его совершившего, и т.п. Ее отсутствие компенсируется положением ст. 140 УПК РФ, где основанием для возбуждения уголовного дела признается наличие достаточных данных, указывающих на признаки преступления[77]. Следовательно, доказывание на первоначальной стадии уголовного производства осуществляется, прежде всего, с целью установления основания для возбуждения уголовного дела. Имеется и противоположная точка зрения, согласно которой утверждается, что доказательства в деле появляются по факту его возбуждения, т.е. информация, выявленная при проведении проверочных мероприятий в ходе доследственной проверки, станет доказательством лишь при ее легализации процессуальным способом по сформированному уголовному делу[78]. В свою очередь, мы не можем поддержать данные суждения, т.к. ч. 1 ст. 86 УПК РФ предусматривает собирание доказательств в ходе уголовного судопроизводства (а оно охватывает и стадию возбуждения уголовного дела) дознавателем, следователем, прокурором и судом путем производства следственных и иных процессуальных действий, предусмотренных Кодексом. Законодателем же четко оговаривается возможность проведения следственных действий в стадии возбуждения уголовного дела (осмотр места происшествия, осмотр трупа, предметов, документов, освидетельствование, назначение и производство судебной экспертизы) и ряда процессуальных действий, выступающих в качестве средств доказывания в рамках проводимой проверки (ч. 1 ст. 144 УПК РФ). Удостоверяющими (процессуальными) документами по результатам проведенных действий становятся протоколы следственных действий, заключения эксперта, а также иные документы (содержащие результаты проведенных ревизий, документальных проверок, оперативно-розыскных мероприятий и др.), которые предусмотрены законом в качестве отдельных видов доказательств (п. 3, 5, 6 ч. 2 ст. 74 УПК РФ). Таким образом, мы солидарны с позицией ученых[79] [80] [81], которые полагают, что документы, предметы, вещи и другие носители, выявленные на стадии возбуждения уголовного дела путем доказывания, являются источниками доказательств, которые в свою очередь могут стать основными по уголовному делу. Более того, буквальное толкование положений ст. 226.5 УПК РФ дает основание утверждать, что законодатель к материалам проверки сообщения о преступлении относится как к полноценным доказательствам, на основе которых суд вправе вынести решение в особом порядке по уголовному делу, расследованному в сокращенной форме дознания. Аналогичное мнение, подчеркивающее, что «вектор исходной точки доказывания все же сместился в сторону стадии возбуждения уголовного дела» , высказывают Л.А. Сиверская, Е.В. Марковичева, В.Ф. Васюков . Также следует подчеркнуть, что не только по познавательной направленности (по своему специфическому предмету доказывания), но и по форме осуществления доказательственная деятельность на стадии возбуждения уголовного дела сродни доказыванию, которое имеет место по уже возбужденному уголовному делу. Усилия законодателя в этой части можно только приветствовать: последние редакции ст. 144 УПК РФ отражают «тренд» на закрепление процессуальных гарантий для субъектов, участвующих в процессуальной проверке сообщения о преступлении. Безусловно, не все новеллы ст. 144 УПК РФ безупречны[82] [83] [84], однако само стремление законодателя создать эффективную процессуальную форму, обеспечивающую достаточные условия для качественного формирования доказательств, заслуживает поддержки. С учетом того, что процесс доказывания представляет собой сложную, многоэлементную деятельность, необходимо проанализировать отдельные составляющие этого процесса, первоначальным из которых является собирание доказательств. По мнению А.И. Винберга, «совокупность действий по обнаружению, фиксации, изъятию и сохранению различных доказательств» образует содержание собирания доказательств . А.Р. Ратинов, в свою очередь, включал в собирание доказательств их «поиск (розыск), обнаружение и получение (извлечение) содержащейся в них информации...» . П.А. Лупинская определяла собирание доказательств как совершение компетентными лицами «предусмотренных законом процессуальных действий, направленных на обнаружение, истребование, получение и закрепление в установленном законом порядке доказательств»[85] [86] [87]. С.А. Бочинин считает, что аргументированный подход к исследуемой проблеме сложился у авторов «Теории доказательств в советском уголовном процессе», где они представляют собирание доказательств как комплексное понятие, состоящее из информационного и отражательного процесса. Кроме этого, он полагает, что позиции ученых объединяет то, что все они рассматривали собирание доказательств как элемент, определённую компоненту уголовно-процессуального доказывания, и в то же время, - как сложную уголовно-процессуальную деятельность, включающую неоднородные процедуры, конечным итогом которой являлось получение доказательств2. Анализируя установления ст. 86 УПК РФ, Е.А. Зайцева и А.И. Садовский считают, что законодатель в одной статье не мог раскрыть все процессуальные возможности по собиранию доказательств, дать полный анализ элементам указанной деятельности, что в свою очередь порождает неоднозначные подходы к пониманию собирания доказательств. Обосновывая свои суждения, авторы приводят ряд мнений процессуалистов, на основе которых формируется вывод о том, что разнообразию суждений способствует отсутствие четкой, внятной позиции законодателя в этом вопросе и условность термина «собирание» в контексте процесса доказывания3. С целью уточнения нормативного термина «собирание доказательств» С.А. Шейфером введено понятие «формирование» доказательств, что позволило наиболее точно отразить процесс видоизменения, преобразования сведений в судебные доказательства[88]. Лишь в процессе познавательноудостоверительной деятельности определенных субъектов доказывания, наделенных для этого соответствующими полномочиями (правомочиями), информации придается надлежащая процессуальная форма и возникают, т.е. формируются, доказательства[89]. Выявленная первичная информация, отраженная в сообщении о преступлении, не всегда может способствовать принятию законного и обоснованного решения. Поэтому проверочные мероприятия сопровождаются действиями, направленными на установление дополнительных сведений о рассматриваемом событии, на их закрепление в соответствующих процессуальных документах с целью придания им окончательной процессуальной формы доказательств. Содержание проверочных мероприятий, таким образом, направлено, в первую очередь, на формирование доказательств, устанавливающих основание для возбуждения уголовного дела. И.В. Овсянников отмечает, что идея существования доказывания на стадии возбуждения уголовного дела - принципиальна, поскольку все решения на этом этапе должны основываться не на произвольном усмотрении должностных лиц и государственных органов, а на доказательствах.[90] С учетом того, что доказывание на стадии возбуждения уголовного дела является частью процесса доказывания в уголовном судопроизводстве, оно наряду с собиранием (или как мы условились - формированием) доказательств включает также в себя такие элементы, как проверка и оценка доказательств, а также использование доказательств. При этом проверочные мероприятия могут выступать и способом проверки уже собранных сведений о преступлении. Как отмечается в специальной литературе, проверка - это осуществляемая в установленных законом процессуальных формах практическая и мыслительная деятельность компетентных органов[91] [92], направленная на выявление юридически значимых свойств доказательств путем их сопоставления с другими доказательствами, установления их источников, получения иных доказательств, подтверждающих или опровергающих проверяемые доказательства. Необходимость проверки доказательств на стадии возбуждения уголовного дела связана с тем, чтобы исключить недостоверные факты, появившиеся в процессе доказывания на первоначальном этапе. Применительно к стадии возбуждения уголовного дела (ч. 1 ст. 144 УПК РФ) проверку доказательств проводят уполномоченные на принятие итогового решения субъекты, независимо от содержания имеющихся сведений, т.к. «...наличие в деле доказательства какого-либо факта еще не предрешает доказанности этого факта: доказательство может быть недостоверным, сомнительным, недостаточным для того, чтобы на его основании можно было 2 считать этот факт установленным» . С точки зрения формирования правовой основы, направленной на принятие законного решения, данная позиция вполне логична. В ходе осуществления проверочных мероприятий субъекты, указанные в ч. 1 ст. 144 УПК РФ, должны осуществить оценку полученных сведений, что позволит им принять законное и обоснованное решение по поступившему сообщению. При этом следует учитывать, что оценка «практически неразрывно связана сразу со всеми элементами доказывания, она пронизывает процесс., образуя основу для определения дальнейшего пути исследования обстоятельств»[93] проверяемого события. Таким образом, собранные в ходе проверочных мероприятий, закрепленные в соответствии с требованиями закона доказательства после их проверки и оценки используются для результатирующей деятельности субъектов, указанных в ч. 1 ст. 144 УПК РФ. В итоге завершением процессуальной деятельности при рассмотрении поступившего сообщения должно стать принятие предусмотренного законом решения (ст. 145 УПК РФ), которое формируется на основе анализа собранных фактических данных и отражается в соответствующем процессуальном документе. Спецификой таких решений «...является определение наличия возможности и необходимости продолжения уголовно-процессуальной деятельности, начала применения мер процессуального принуждения»[94], либо установление препятствий к началу производства по уголовному делу. Таким образом, можно констатировать, что в доказательственной деятельности на стадии возбуждения уголовного дела структурно присутствуют все необходимые компоненты, присущие уголовнопроцессуальному доказыванию, которые имеют свою специфику, обусловленную особенностями самого первоначального этапа уголовного судопроизводства. Традиционное двухэтапное построение досудебного производства по уголовным делам не исчерпало своего потенциала в современных правовых условиях, что диктует необходимость сохранения стадии возбуждения уголовного дела с элементами модернизации процессуальной деятельности в ходе проверки сообщения 0 преступлении. Для оптимизации нормативного регулирования доказывания на стадии возбуждения уголовного дела полагаем необходимым скорректировать норму ст. 85 УПК РФ, изложив ее в следующей редакции: «Доказывание состоит в собирании, проверке и оценке доказательств в целях установления обстоятельств, предусмотренных статьей 73 настоящего Кодекса, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения уголовного дела или поступившего сообщения о совершенном или готовящемся преступлении.».
Еще по теме § 1.1. Стадия возбуждения уголовного дела - начальный этап процесса доказывания:
- ОСОБЕННОСТИ ВОЗБУЖДЕНИЯ УГОЛОВНОГО ДЕЛА И ПРОВЕРОЧНЫЕ ДЕЙСТВИЯ
- ОСОБЕННОСТИ ВОЗБУЖДЕНИЯ УГОЛОВНОГО ДЕЛА
- ОСОБЕННОСТИ ВОЗБУЖДЕНИЯ УГОЛОВНОГО ДЕЛА И ПЛАНИРОВАНИЕ ПРИ РАССЛЕДОВАНИИ ХИЩЕНИЙ, СОВЕРШАЕМЫХ В ТОПЛИВНО-ЭНЕРГЕТИЧЕСКОМ КОМПЛЕКСЕ
- Вопрос 76. Возбуждение уголовного дела и проведение первоначальных следственных действий.
- Вопрос 78. Выявление признаков преступлений, проверочные действия, возбуждение уголовного дела.
- Криминалистическая характеристика краж. Возбуждение уголовного дела.
- 4. Особенности возбуждения уголовного дела и первоначального этапа расследования
- 1. ЗНАЧЕНИЕ ПЛАНИРОВАНИЯ ДЛЯ РАССЛЕДОВАНИЯ УГОЛОВНОГО ДЕЛА И ПРОГРАМИРОВАНИЕ НА ПЕРВОНАЧАЛЬНОМ ЭТАПЕ.
- Участие адвоката на стадии возбуждения и подготовки гражданского дела
- Поводы и основания для возбуждения уголовного дела. Порядок возбуждения уголовного дела.
- 1. Взаимодействие следователя и оперативных подразделений в процессе расследования взяточничества при наличии посредника на этапе возбуждения уголовного дела
- § 1. Получениедоказательств в рамках стадии возбуждения уголовного дела
- Сидоренко Ольга Викторовна. ДОКАЗЫВАНИЕ НА СТАДИИ ВОЗБУЖДЕНИЯ УГОЛОВНОГО ДЕЛА И УЧАСТИЕ В НЕМ СОТРУДНИКОВ ОРГАНОВ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ. Диссертация на соискание ученой степени кандидата юридических наук. Волгоград - 2018, 2018
- ОГЛАВЛЕНИЕ
- ГЛАВА 1. СТАДИЯ ВОЗБУЖДЕНИЯ УГОЛОВНОГО ДЕЛА И ОСОБЕННОСТИ ДОКАЗАТЕЛЬСТВЕННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ПРИ ПРОВЕРКЕ СООБЩЕНИЯ О ПРЕСТУПЛЕНИИ
- § 1.1. Стадия возбуждения уголовного дела - начальный этап процесса доказывания
- § 1.2. Специфика доказательственной деятельности на стадии возбуждения уголовного дела