§ 3.2. Производство оперативно-розыскных мероприятий с участием сотрудников органов внутренних дел при проверке сообщения о преступлении
Ученые, занимавшиеся проблемами проверочных мероприятий по поступившему сообщению о преступлении, считают, что осуществляемая деятельность в этом направлении должна быть коллективной[371], а непременным условием сотрудничества подразделений - организация четкого взаимодействия[372].
До настоящего времени ни теория, ни практика не формулируют единообразной и четкой позиции о законном и оптимальном объединении возможностей систем, реализующих полномочия в различных законодательных режимах[373]. Однако мы не можем отрицать очевидного: успешно противостоять преступности в условиях вызовов XXI века в состоянии только такая система, звенья которой работают слаженно, анормативная основа их взаимодействия обеспечивает достижение
оптимального результата с минимальными издержками. Интеллект и изобретательность преступников нередко заставляют признать, что в способах и средствах преступной деятельности они идут далеко «на опережение», что, соответственно, обязывает к эффективному использованию специальных познаний сведущих лиц в общем русле противодействия преступности. Все чаще оперативные подразделения «...сталкиваются не только с изощренными приемами и методами сокрытия преступлений и их последствий, но и с организованным противодействием изобличению виновных»[374]. В отличие от преступников, осведомленных об ОРД, следователи, имеют смутное представление об используемой спецтехнике и процессе ее применения[375]. Безусловно, «.успешную борьбу с современными преступниками может вести та полиция, которая вооружена, по крайней мере, равным или лучшим оружием новейшей техники и прикладных знаний и искусно ими владеет»[376]. Выходом из сложившейся ситуации может быть использование профессиональных навыков
представителей разных служб, направленных на взаимный обмен информацией в целях применения специфических средств, методов и техники для обнаружения признаков преступления на стадии возбуждения уголовного дела.
При взаимодействии подразделений могут быть решены задачи, направленные на защиту прав и интересов граждан, подвергнутых преступному воздействию. Возможно согласованное выполнение
мероприятий организационного характера, оперативно-розыскных, а также следственных действий, связанных с рассмотрением и разрешением поступившего сообщения о преступлении. Кроме этого, оптимальное сочетание сил, средств и методов, направленных на раскрытие и расследование преступлений, позволяет их реализовывать в минимальные сроки и др.[377] [378] [379]. Таким образом, эффективность осуществляемых мероприятий на стадии возбуждения уголовного дела напрямую зависит от применяемого арсенала средств доказывания. Чем шире используемый спектр возможностей, тем больше вероятности, что поставленные цели будут достигнуты. Бесспорно, модернизация имеющихся и привлечение новых средств будут способствовать изменению качества проводимых действий, что в свою очередь отразится и на результативности проверочных мероприятий . Однако разобщенность следователей (дознавателей) и оперативных сотрудников приводит к тому, что первые зачастую не умеют правильно использовать результаты, сформированные в ходе ОРМ . При этом следует отметить, что в теории существует несколько подходов к пониманию роли ОРД в формировании доказательственной основы для принятия решений в уголовном судопроизводстве, что актуализирует решение проблемы оптимизации правоприменительной практики. Так, например, С.Л. Масленков считает, что формальное разделение уголовно-процессуальной и оперативно-розыскной деятельности гипотетически может способствовать снижению эффективности деятельности органов предварительного расследования, поскольку они органично дополняют друг друга[380] [381] [382]. Однако С.В. Бажанов говорит о самостоятельном значении ОРМ в оперативно-служебной практике, отличающихся от уголовно-процессуальной деятельности по форме, содержанию, субъектам и средствам2. Позиция Н.А. Подольного сводится к тому, что взаимодействие органов, осуществляющих ОРД, и следователей, служит основным средством, обеспечивающим получение информации, которая будет способствовать выявлению и расследованию преступлений. Оно направлено на формирование информационной основы преступления, которая является залогом достижения поставленных целей . И результаты оперативной деятельности, по мнению С.И. Захарцева «уже никого не пугают», т.к. активно используются в доказывании. Необходим лишь правообеспечительный рычаг, устанавливающий в УПК РФ единый порядок их предоставления и использования[383]. Действительно, «.. .уголовнопроцессуальное и оперативно-розыскное познания представляют в основе своей функционирующие системы единого познавательно-правового механизма»[384], который обеспечивает субъектов проверки различным по правовой природе инструментарием, позволяющим более эффективно осуществлять выявление признаков преступления. В.Ю. Сафонов в свою очередь считает, что не должно быть «китайской стены» между оперативно-розыскным и уголовно-процессуальным регулированием, т.к. достижение единой цели (защита прав личности от преступных посягательств), напрямую зависит от качества их совместного правового регулирования[385] [386]. Однако, по мнению данного автора, скоординированный подход законодателя направлен лишь на некоторые регулируемые отношения, которые присущи совместной сфере их взаимодействия. К ним относится право следователя, закрепленное в УПК РФ, давать поручения о проведении ОРМ, а также обязанность органов дознания выполнять требуемое поручение, предусмотренное Законом «Об ОРД» . Тем не менее, в науке уголовно-процессуального права и теории ОРД выделяют большее количество форм взаимодействия следователей (дознавателей) и субъектов ОРД, направленных на: - совместную реализацию проверочных и оперативно-розыскных мероприятий при доследственной проверке; - объединенную работу при выезде на место происшествия, но по направлениям деятельности; - создание единых следственно-оперативных групп; - совместную деятельность по выявлению и розыску лиц; - деятельность оперативных сотрудников, направленную на взаимодействие и обеспечение информацией следователя с целью проведения следственных действий, выбора их тактики и организации, в том числе, и для обеспечения безопасности участников уголовного судопроизводства; - взаимный обмен процессуальной и непроцессуальной информацией при возбуждении уголовных дел и т.д.[387]. По мнению В.М. Шматова и М.А. Шматова, практическая деятельность, направленная на пресечение противоправных деяний, «накопила значительный опыт организации взаимодействия следственных и оперативных аппаратов», а это в свою очередь способствует эффективному объединению сил, средств и методов уполномоченных органов, направленных на полное раскрытие и расследование преступлений[388]. По сути, они решают одни и те же задачи в области противодействия преступности. Такое взаимодействие позволяет эффективно реализовать задачи, поставленные перед сотрудниками на этапе осуществления первоначальных действий по установлению признаков преступления. В свою очередь, правильно сформированный «фундамент» станет основой к перспективной реализации расследования преступления, по которому уголовное дело было возбуждено, в том числе и по представленным материалам ОРД. Процессуалисты, полемизируя по данному вопросу, считают, что следственно-оперативная группа (далее СОГ) - одна из наиболее эффективных форм взаимодействия, имеющая сложную и многостороннюю структуру, предполагающая проведение комплекса оперативно-розыскных мероприятий и следственных действий, привлечение специалистов и подразделений технического обеспечения[389] [390]. Поставленные перед ней задачи, диктуют условия, связанные с определением состава группы и непосредственного взаимодействия внутри СОГ , которое может быть простым и сложным, одноуровневым или многоуровневым[391]. В деятельности СОГ «...могут участвовать на временной или постоянной основе, не только оперативные работники, но и сотрудник экспертно-криминалистической службы, участковые инспекторы и др.»[392] [393]. По мнению ученых, деятельность по организации оперативной и процессуальной работы формируется благодаря сочетанию «индивидуальных качеств, профессиональных знаний и способностей каждого участника СОГ в совместных и согласованных действиях по обнаружению материальных и интеллектуальных следов информации о событии и лице (лицах), к нему причастных» . Учитывая, что большинство преступлений носит латентный характер, уголовно-процессуальные возможности не всегда способны обеспечить их выявление. Изобличению могут способствовать направленные действия сотрудников, осуществляющих проверочные мероприятия и особенно оперативно-розыскные, в ходе которых происходит обнаружение и фиксация информации оперативными методами. Соответственно, эти сведения могут иметь доказательственное значение в рамках принимаемого по итогам проверки решения, а в последующем - при производстве по уголовному делу. Эффективность такого взаимодействия проявляется уже на начальном этапе познания обстоятельств происшедшего криминального события: «...наиболее часто выявлению и раскрытию оперативно-розыскным путем подлежат преступления, которые тщательно скрываются и остаются неизвестными, когда нет достаточных данных для возбуждения уголовного дела или когда лицо, подозреваемое в совершении преступления, к моменту обнаружения признаков преступления не установлено»[395]. Самое главное, чтобы получаемая оперативно-розыскным путем информация обладала свойством допустимости, на что справедливо указывает С.С. Овчинский, подчеркивая, что «...нужны лишь процессуальные гарантии для использования фактических данных в процессе доказывания»[396] [397]. Интересна точка зрения и группы других ученых, полагающих, что при осуществлении этой деятельности возникают определенные условия, формирующие предпосылки для раскрытия преступлений уголовнопроцессуальными мерами. 3 уничтожение выявленных и полученных оперативным путем данных . Таким образом, оценивая существующие позиции по вопросу о значении результатов оперативно-розыскной деятельности в процессе доказывания на стадии возбуждения уголовного дела, приходим к выводу о том, что оперативно-розыскная деятельность призвана оказывать содействие лицам, осуществляющим проверку сообщения о преступлении, т.к. сведения, полученные оперативным путем, могут приобрести статус доказательств при соблюдении требований ст. 89 УПК РФ или сформировать условия и предпосылки для получения доказательств процессуальными средствами. В любом случае, как отмечает И.В. Овсянников, «отказ от проведения ОРМ, в том числе негласных, сделал бы задачу раскрытия многих преступлений более сложной, а зачастую и неразрешимой»[398] [399] [400]. Как показывает практика, часто материалы, сформированные оперативными подразделениями, становятся базовыми для решения вопроса о возбуждении уголовных дел . Однако информация, содержащаяся в них, не является достаточной и исчерпывающей для утверждения о виновности и причастности лиц, а также достоверного установления факта преступления. В связи с этим справедливо высказывание А.Г. Маркушина, считающего, что «...При обнаружении признаков преступления проблема достаточности полученных результатов ОРД для решения вопроса о возбуждении уголовного дела неоднозначная., но уже с момента обнаружения этих признаков вполне обоснованно можно говорить об уголовном 3 преследовании» . С.В. Зуев считает, что привлечение результатов ОРД в уголовный процесс является вынужденной мерой обеспечения осуществления правосудия и представляет собой совокупность последовательно сменяющих друг друга этапов: подготовка и проведение оперативно-розыскных мероприятий; представление результатов ОРД дознавателю, следователю, прокурору или в суд; формирование процессуального отношения к результатам ОРД и их использование в уголовном процессе[401] [402] [403]. Полагаем, такая последовательность характерна и для доказывания на стадии возбуждения уголовного дела при вовлечении в доказательственную деятельность результатов ОРМ. Вопрос об отнесении результатов ОРД к числу доказательств относится к дискуссионным. Так, одни авторы отрицают возможность использования результатов ОРД в качестве доказательств (Е.А. Доля, И.Л. Петрухин), другие - полагают, что эти данные имеют доказательственное значение (Д.И. Бедняков, В.М. Бозров) . Останавливаясь на проблеме использования сведений, полученных в ходе ОРД, отметим категоричность высказываний Е.А. Доля. Обретаемые результаты, по его мнению, не могут соответствовать требованиям, предъявляемым к доказательствам в уголовном процессе. Причина в том, что они «получаются не из источников, предусмотренных уголовнопроцессуальным законом (ч. 2 ст. 74 УПК РФ), и не путем производства следственных и судебных действий, предназначенных для формирования доказательств в уголовном процессе. Их формирование происходит за пределами уголовного судопроизводства, не субъектами уголовного 3 процесса, вне уголовно-процессуального пространства и времени» . Данное суждение видится нам ценным с точки зрения исследования влияния субъектного фактора доказывания, о котором мы упоминали вначале работы, на допустимость получаемых сведений, сформированных в ходе ОРД. Полагаем, что результаты ОРМ должны формироваться одним субъектом (сотрудником оперативного подразделения, наделенным соответствующими полномочиями), а использовать эти сведения вправе только другой субъект проверки, который не осуществлял по данному факту оперативно-розыскную деятельность. В этой ситуации мы считаем целесообразным по аналогии с запретом, установленным в ч. 2 ст. 41 УПК РФ («Не допускается возложение полномочий по проведению дознания на то лицо, которое проводило или проводит по данному уголовному делу оперативно-розыскные мероприятия») разграничить субъектов проверки, которые являются участниками уголовно-процессуальных отношений, от субъектов ОРД. В таком подходе есть свой резон: сотрудник органа внутренних дел, осуществляющий проверку сообщения о преступлении, не будет напрямую заинтересован в реализации материалов ОРМ, что выступает дополнительной гарантией достоверности полученной таким образом информации. Кроме того, предложенный нами подход позволяет избежать тавтологии, допущенной законодателем при конструировании второго предложения ч. 1 ст. 144 УПК РФ: «При проверке сообщения о преступлении дознаватель, орган дознания, следователь, руководитель следственного органа вправе ... давать органу дознания обязательное для исполнения письменное поручение о проведении оперативно-розыскных мероприятий». В данном предложении слово «орган дознания» применяется в двух смыслах: в первом - как субъект, наделенный процессуальными полномочиями по проверке сообщения о преступлении, во втором - как субъект ОРД. Естественно, что сотрудник органа внутренних дел, уполномоченный на осуществление от имени органа дознания проверки сообщения о преступлении, не должен осуществлять ОРМ по данному сообщению. Для нормативного закрепления данного запрета предлагаем часть 1.2 ст. 144 УПК РФ дополнить новым вторым предложением: «Не допускается возложение полномочий по проведению проверки сообщения о преступлении на то лицо, которое проводило или проводит по данному факту оперативнорозыскные мероприятия.». Предоставление результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю - это один из сложных вопросов[404]. Причина в том, что результаты, сформированные при ОРД, не отвечают требованиям УПК РФ, т.к. порядку их получения присущ негласный характер; непроцессуальный способ их формирования не охватывается требованием допустимости доказательства по форме, что не может гарантировать достоверность выявленного факта. В этом плане обращают на себя внимание рассуждения В.А. Лазаревой, которые сводятся к тому, что Закон «Об ОРД» явно вторгается в сферу уголовно-процессуальных отношений, и налицо «... непоследовательность уголовно-процессуального регулирования. Законодатель, хотя и в завуалированном виде, подтверждает, что результаты оперативно-розыскной деятельности... могут быть использованы в процессе доказывания, т.е. являются допустимыми доказательствами»[405] [406]. Так или иначе, отсутствие «универсального» механизма, позволяет авторам считать, что использование результатов ОРД в доказывании зависит от вида и особенностей осуществления проводимого оперативного 3 мероприятия . Говоря о сложностях использования результатов ОРД, И.Ф. Гаскаров считает, что они обусловлены выбором оптимального следственного действия для реализации полученной информации при ОРМ в целях решения поставленной задачи, а также с возможностью нарушения требований УПК РФ при ее использовании, и как следствие - признание полученной информации недопустимой. Указывая на то, что в уголовном процессе доказательствами могут быть «не любые сведения», а лишь перечисленные в ч. 2 ст. 74 УПК РФ, и что результаты ОРД к ним не относятся, автор утверждает, что это не позволяет их использовать в доказывании. Следовательно, по его мнению, они используются опосредованным способом, т.е. выступают информационной основой при собирании, формировании и использовании доказательств. Особенность, по мнению ученого, в том, что их использование происходит путем своеобразного «двойного опосредования»[407]. Другой коллектив авторов также выделяет сложности при использовании результатов ОРД, отмечая отсутствие в законе указания на использование таких сведений при производстве следственных действий. Авторы считают, что в ст. 89 УПК РФ не заложены основания и порядок использования результатов ОРД, лишь имеется указание на невозможность их использования при условии несоответствия требованиям, предъявляемым к доказательствам по УПК РФ. Авторы утверждают, что требуется законодательное закрепление порядка оформления результатов ОРД, закрепление прав субъектов этой деятельности, например, на изъятие предметов, веществ и документов, обладающих признаками иных документов или вещественных доказательств, оснований и порядка их изъятия, а также требуется в законе четко прописать статус результатов ОРД[408]. Частично соглашаясь с их мнением по вопросу о необходимости формулирования более внятной позиции законодателя в отношении результатов ОРД в действующем УПК РФ, тем не менее, отметим, что регулирование этих аспектов в уголовно-процессуальном законе должно осуществляться с соблюдением «демаркационной линии» между отдельными отраслями права, на что справедливо указывается в процессуальной литературе[409] [410]. Дело в том, что в современных условиях вполне аргументировано и доказано существование сформировавшейся отрасли российского права - оперативно-розыскного права, о чем убедительно пишут В.А. Азаров и Е.В. Кузнецов . Соответственно, в УПК РФ не следует регламентировать отношения, возникающие в ходе осуществления ОРД, т.к. они образуют предмет правового регулирования иной отрасли права. Критика в отношении формулировки ст. 89 УПК РФ дается и в работе М.П. Полякова, т.к. по его справедливому мнению, официально высказанный запрет «полностью парализует процессуальное использование оперативнорозыскной информации». Автор полагает, что выполнение такого требования закона не позволяет использовать результаты ОРД ни при собирании доказательств, ни при их проверке[411]. Правовая природа, способы получения и закрепления данных результатов не способствуют их преобразованию в доказательства, а выступают лишь основой при их формировании[412]. В литературе высказывается также мнение, что полученные в процессе оперативной деятельности результаты не относятся к доказательствам, однако они имеют свой законный оперативно-розыскной статус. При этом необходимо, чтобы они были сформированы уполномоченными лицами и только в процессе осуществления ОРМ (ст. 6 Закона «Об ОРД»)[413]. Безусловно, их значимость зависит от действий, связанных с качеством и объемом установленной информации, определением направлений документирования, необходимостью учитывать доказательственную перспективу, а также избранием наиболее целесообразного момента реализации добытых данных в целях принятия «решения о возбуждении уголовного дела по тяжким и особо тяжким преступлениям со сложным механизмом их подготовки и совершения»[414]. Полагаем, что неопределенность сложившегося положения может быть урегулирована с учетом позиции Конституционного Суда РФ, полагающего, что результаты оперативно-розыскных мероприятий являются не доказательствами, а лишь сведениями об источниках тех фактов, которые, будучи полученными с соблюдением требований Закона «Об ОРД», могут стать доказательствами только после закрепления их надлежащим процессуальным путем, а именно - на основе соответствующих норм уголовно-процессуального закона[415], и только после облачения их в установленную законом форму надлежащего источника доказательственной информации (ч. 2 ст. 74 УПК РФ). Подвергнув анализу нормативные установления УПК РФ (в частности ст. 89), Закона «Об ОРД», некоторые процессуалисты считают, что они одновременно позволяют и применять, и ограничивать использование результатов ОРД в доказывании. Обосновывается сложившаяся точка зрения правовыми позициями, закрепленными «... в определении Конституционного Суда РФ от 1 декабря 1999 г. по жалобе гр. К.О. Барковского и от 6 марта 2001 г. по жалобе гр. А.В. Потапова, согласно которым в соответствии со ст. 50 (ч. 2) Конституции РФ при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением ФЗ. Такие доказательства признаются не имеющими юридической силы и не могут быть использованы для обоснования обвинения, при производстве дознания, предварительного расследования и разбирательстве уголовного дела в суде»[416]. При этом очень точно подметил С.А. Шейфер, что результаты ОРД вводятся «в дело не в виде любого доказательства, а только в виде вещественных доказательств и иных документов. Это объясняется тем, что только предметы и документы вводятся в уголовный процесс с сохранением своей первоначальной формы...»[417] [418], что создает определенные гарантии достоверности получаемой информации. По сути, сходную позицию занимает и В.А. Семенцов, который подчеркивает, что результаты ОРД, «как готовый информационный продукт могут быть отнесены к вещественным доказательствам либо иным документам с учетом присущих им свойств и 3 признаков» . На основе нормативных установлений и правовых позиций Конституционного Суда РФ в науке традиционно выделяют следующие направления использования результатов ОРД в доказывании на стадии возбуждения уголовного дела: 1) при проведении ОРМ по выявлению, предупреждению, пресечению и раскрытию преступлений, выявлению и установлению лиц, их подготавливающих и совершающих; 2) в качестве поводов и оснований для возбуждения уголовного дела; 3) при подготовке и осуществлении следственных действий в ходе проверки сообщения о преступлении[419]. Как отмечают А.А. Ширванов и Е.В. Камнева, с точки зрения науки, понятия «повод» и «основания» можно рассматривать как самостоятельные юридические категории. Однако в таком контексте их невозможно интерпретировать в отношении результатов ОРД «с позиций понимания их как источника информации о подготавливаемом, совершаемом или совершенном преступлении». Этого явно недостаточно, так как информация, установленная в ходе ОРМ и предназначенная для возбуждения уголовного дела, в обязательном порядке должна содержать и повод, и основание, необходимое для принятия процессуального решения[420]. Однако категоричность высказывания данных авторов по вопросу об обязательном наличии информации, выступающей основанием для принятия процессуального решения, нам видится ошибочной. Как показывают результаты проведенного нами анализа материалов уголовных дел, несмотря на значительный объем материалов, прилагаемых к постановлению о представлении результатов ОРД следователю, дознавателю, органу дознания на указанной стадии, все равно после получения этих документов субъекты проверки осуществляют дополнительные мероприятия, направленные на установление основания для возбуждения уголовного дела. Нами в архивных материалах уголовных дел встречались не только случаи, когда результаты ОРД выступали поводом, содержащим достаточные данные для возбуждения уголовного дела, но и ситуации, когда на основе этих результатов проводились дополнительные проверочные мероприятия (например, исследование предметов и документов, судебные экспертизы, получение объяснений). Данное обстоятельство вряд ли можно расценивать как некую «осторожность» субъектов проверки, стремящихся доказать наличие основания «с запасом». Полагаем, что результаты ОРД, выступающие поводом для возбуждения уголовного дела, не обязательно должны содержать исчерпывающую информацию для установления признаков преступления. Потребность в проверке сообщения, основанного на результатах ОРД, зачастую диктуется спецификой самого преступления, признаки которого требуют для своего выявления подключения иного познавательного аппарата. Тем не менее, справедливости ради, следует отметить, что п. 18 Инструкции о порядке предоставления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд, утвержденной Приказом МВД России № 776[421] [422], говорит о том, что результаты ОРД, представляемые для решения вопроса о возбуждении уголовного дела, должны содержать достаточные данные, указывающие на признаки преступления, то есть, - основание для возбуждения уголовного дела (если исходить из буквального толкования ч. 2 ст. 140 УПК РФ). Полагаем, что это требование к результатам ОРД, представляемым для решения вопроса о возбуждении уголовного дела, не следует распространять на результаты ОРД, выступающие поводом для возбуждения уголовного дела (по сути - для начала проверки сообщения о преступлении). Говоря о поводе на стадии возбуждения уголовного дела, Я.А. Гаджиев, указывает на различие его интерпретаций, которые служат «толчком или импульсом», приводящим в движение механизм, предусмотренный УПК РФ. Импульсами здесь выступают: «сигнал», «факт», «источник» . Отметим, что Я.А. Гаджиевым довольно глубоко изучена проблема, связанная с поводами на стадии возбуждения уголовного дела, на основе чего он делает обоснованный вывод о том, что к поводам необходимо относить закрепленные в законе источники первичных сведений о признаках совершенного или готовящегося преступления, поступившие в правоохранительные органы, «...порождающие обязанность компетентных органов и должностных лиц начать уголовно-процессуальную деятельность по проверке поступившей информации для решения вопроса о возбуждении, об отказе в возбуждении уголовного дела или направлении материалов для принятия решения по подследственности либо подсудности, то есть - мировому судье»[423] [424]. Поводами на данном этапе могут выступить информационные источники о готовящемся или совершенном преступлении, исчерпывающий перечень которых представлен в положениях ч. 1 ст. 140 УПК РФ: заявление о преступлении; явка с повинной; сообщение о совершенном или готовящемся преступлении, полученное из иных источников, а также постановление прокурора о направлении соответствующих материалов в орган предварительного расследования. При этом в ч. 1.2 ст. 140 УПК РФ содержится указание на специальный повод2 - «материалы, которые направлены Центральным банком Российской Федерации в соответствии с Федеральным законом от 10 июля 2002 года № 86-ФЗ «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)», а также конкурсным управляющим (ликвидатором) финансовой организации для решения вопроса о возбуждении уголовного дела». Видимо по мысли законодателя, данный повод должен являть собой разновидность наиболее общего по характеру повода, т.е. сообщения о совершенном или готовящемся преступлении, полученное из иных источников. По мнению М.Э. Каац, сообщение представляет собой универсальную процессуальную форму информационно-познавательного характера, позволяющего получить сведения из различных источников, в том числе и оперативно-розыскных[425]. С учетом законодательной дифференциации поводов для возбуждения уголовного дела, результаты ОРД предстают на первоначальной стадии уголовного процесса именно как «сообщение о совершенном или готовящемся преступлении, полученное из иных источников» (п. 3 ч. 1 ст.140 УПК РФ), которые оформляются рапортом об обнаружении признаков преступления. В качестве примера отметим рапорт сотрудника ОУР УМВД по г. Волгограду о том, что 14.01.2016 в ходе проведения ОРМ «Проверочная закупка» на территории бани (адрес) по подозрению к причастности в организации занятия проституцией другими лицами, задержаны гр-ки... В действиях указанных лиц усматриваются признаки состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 241 УК РФ. К рапорту прилагаются: постановление о предоставлении результатов ОРД дознавателю, органу дознания, следователю или в суд; постановление о проведении проверочной закупки от 13.01.2016; протокол досмотра лица, выступающего в качестве покупателя перед проведением ОРМ; протокол досмотра автомобиля перед проведением ОРМ; протокол пометки, выдачи и осмотра денежных средств, ценностей; акт проверочной закупки от 14.01.2016. Кроме этого, проведены мероприятия, направленные на обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств (осмотр, изучение и изъятие предметов, включающих и электронные носители, документы и копии, имеющие отношение к устанавливаемой противоправной деятельности). Прилагается протокол обследования и протоколы Волгоградского областного наркологического диспансера о медицинском освидетельствовании лиц на состояние опьянения; объяснения и др. документы, подтверждающие выявленный (установленный) факт[426]. В ст. 143 УПК РФ оговаривается возможность получения сообщения о совершенном или готовящемся преступлении из иных источников, значит, к ним могут быть отнесены и оперативные сведения. Некоторые авторы считают, что к источникам наряду с результатами проведенных оперативно-розыскных мероприятий могут быть отнесены «...сведения, переданные конфидентами, полученная должностными лицами оперативно-розыскных органов информация из иных источников, результаты аналитической работы и т.д.»[427]. В свою очередь В.М. Бозров утверждает, что «.не могут быть ни поводом, ни основанием к возбуждению уголовного дела», сведения, полученные оперативным путем. Возможность их использования появляется при условии, если уполномоченные органы ввели их в первую стадию процесса «через «черный ход», то есть посредством рапорта лица, . поскольку ст. 140 УПК РФ с определенной натяжкой позволяет рассматривать такой рапорт в качестве повода, а его содержание - в качестве основания к возбуждению уголовного дела»[428]. Нам более импонирует позиция Д.Г. Шатина, и А.В. Коршунова, которые считают, что ОРМ, проведенные и задокументированные без нарушений, не создают препятствий для преобразования их результатов в процессуальное доказательство. Этому способствует и правильное оформление соответствующего рапорта, в содержании которого отображаются все действия проводимого мероприятия в строгой последовательности их осуществления. Такие материалы должны быть зарегистрированы в установленном порядке (ст. 143 УПК РФ)[429]. О.А. Вагин указывает на многообразие сведений, привлекаемых на данном этапе. Однако без конкретизации источника и соответствующего оформления они ничтожны. Позиция автора сводится к тому, что «...результаты ОРД, подтверждающие наличие признаков преступления и оформленные рапортом, исходящим от конкретного должностного лица, выступают в качестве законного повода к возбуждению уголовного дела»[430] [431] [432]. Придерживается аналогичной позиции Е.С. Лапин и считает отнесение рапорта должностного лица, содержащего признаки, указывающие на факт правонарушения, к источникам, соответствующим положению ст. 143 УПК РФ . Дополняя такой вывод, другие ученые полагают, что в качестве повода могут выступить результаты ОРД, использование которых предусмотрено положениями УПК РФ, но при условии, если соблюдены правила конспирации и безопасности лиц, которые вовлечены в непосредственное их 4 осуществление . Полагаем, что указанное ими условие сформулировано с учетом перспективной направленности проверяемого сообщения - после возбуждения уголовного дела, то есть при дальнейшем производстве по нему, может возникнуть необходимость в дополнительной проверке сведений, полученных в ходе ОРД, что потребует допросить в качестве свидетелей лиц, принимавших участие в проведении ОРМ. В качестве примера, где использовались показания оперативных сотрудников ОВД, рассмотрим случай, описанный в апелляционном определении судебной коллегии по уголовным делам Волгоградской области № 22-1637/2014 от 24 апреля 2014 г. В материалах уголовного дела, имеются сведения о том, что представителями правоохранительных органов в соответствии с Федеральным законом от 12.08.1995 № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» в отношении Ш. производились оперативно-розыскные мероприятия: «Прослушивание телефонных переговоров», «Снятие информации с технических каналов связи». Имелись необходимые документы, предваряющие проведение данных оперативно-розыскных мероприятий - постановление судьи о разрешении их проведения, рапорт начальника отделения № 4 ОУР Управления МВД России по г. Волжскому о том, что в ходе оперативно-розыскных мероприятий «опрос, наведение справок, прослушивание телефонных переговоров, снятие информации с технических каналов связи» было установлено, что Ш. осуществляет сбыт наркотического средства - марихуана. Изложенные в рапорте обстоятельства подтвердились актом наблюдения от 24 июня 2013 г. Содержание данных документов соответствовало показаниям свидетелей - участников данных оперативно-розыскных мероприятий, сотрудников полиции. Допрос указанных сотрудников был правомерен - они свидетельствовали об обстоятельствах их участия в задокументированном мероприятии[433]. Подвергнув сравнительному анализу представленные мнения ученых, полагаем ошибочной приведенную выше позицию В.М. Бозрова, т.к. считаем, что сведения, полученные структурным подразделением, обеспечивающим ОРД и преобразующим их официальным путем (с соблюдением требований нормативно-правовых актов и УПК РФ), должны быть введены в процесс доказывания. Они могут стать решающими при познании противоправного деяния (правонарушения). Таким образом, обоснованы суждения процессуалистов, относящих результаты ОРД, зафиксированные в виде рапорта об обнаружении признаков преступления, к поводам для возбуждения уголовного дела. При этом результаты ОРД могут выступать и средством установления основания для возбуждения уголовного дела, что вытекает из буквального толкования положений ч. 1 ст. 144 УПК РФ. Основанием могут выступать «...вероятностные фактические данные, достаточные для формирования у компетентного должностного лица предположения о наличии совершенного деяния, подпадающего под признаки того или иного состава преступления, закрепленного в УК РФ»[434]. Применительно к рассматриваемой нами проблематике в научной литературе к основанию для возбуждения уголовного дела, относят «совокупность и качество результатов ОРД (содержащихся в собранных материалах фактических данных), которые позволяют сделать обоснованное предположение о совершении или подготовке преступления, наличии события и его уголовной противоправности. Такое предположение можно сделать путем сопоставления обстоятельств, ставших известными к моменту решения вопроса о возбуждении уголовного дела, с признаками состава преступления, предусмотренного диспозициями одной или нескольких статей Особенной части УК, и выявления их сходства с теми, информация о которых содержится в оперативных данных»[435]. Рассматривая ранее основные положения стадии возбуждения уголовного дела, мы отмечали, что на этом этапе нет необходимости устанавливать все элементы состава преступления. Достаточными будут те данные, которые указывают на признаки преступления (как правило, признаки объекта и объективной стороны). Таковыми данными могут быть и результаты ОРД[436]. Если оценивать результаты ОРД как средство установления основания для возбуждения уголовного дела, то в таком контексте они предстают в качестве информации свободного доступа, устанавливаемой в процессе познания поступившего сообщения о правонарушении и необходимой для решения вопроса о возбуждении уголовного дела. Это общепринятые сведения, индивидуализирующие конкретное правонарушение, обстоятельства его возникновения, место и время, участников (непосредственно задействованных в противоправном деянии и очевидцев), в том числе сведения и материальные объекты, которые свидетельствуют о факте совершения преступления и при соответствующих процессуальных процедурах могут быть приобщены к материалам проводимой проверки[437]. Сведения, полученные при проведении таких мероприятий, использованных как средство проверки сообщения о преступлении согласно ч. 1 ст. 144 УПК РФ, должны (сами по себе или в совокупности с объемом другой собранной информации) обеспечить возможность обоснования решений о возбуждении уголовного дела или об отказе в таковом. В каждом конкретном случае вопрос о достаточности данных решается должностным лицом по своему внутреннему убеждению с учетом всей совокупности собранных материалов[438]. Как показывает практика, сведения, установленные при проведении ОРД и преобразованные в доказательства, анализируются и оцениваются в целях решения возникающих задач. С учетом этого А.Г. Маркушин предлагает алгоритм оценки действий должностных лиц, осуществляющих процессуальную деятельность, который применяется на разных этапах (и в период оперативно-розыскного документирования, и в период принятия процессуального решения (ст. 144, ст. 145, ст. 89). Итак, целью становится получение необходимой информации обеспечительного характера для решения поставленных вопросов: «.. .1. Могут ли представленные сведения по своему содержанию и форме: а) служить поводом и основанием для возбуждения уголовного дела; б) быть использованы для подготовки и осуществления следственных действий в ходе проверки сообщения о преступлении? в) использоваться в доказывании по уголовным делам? 2. Соблюдены ли цели ОРД и определенные законом задачи (ст. ст. 1 и 2 Закона «Об ОРД»)? 3. Осуществляло ли ОРМ уполномоченное должностное лицо? 4. Соответствуют ли основания для проведения ОРМ требованиям Закона (ст. 7 Закона «Об ОРД)? 5. Соблюдены ли правовые условия для производства ОРМ (ст. 8 Закона «Об ОРД)? 6. Соблюден ли установленный Законом порядок проведения ОРМ, ограничивающих конституционные права граждан? 7. Имеется ли копия судебного решения на право проведения ОРМ, ограничивающих конституционные права граждан? 8. Имеются ли приложения к оперативно-служебным документам (предметы, вещества, результаты использования технических средств)? 9. Какой вид документа (рапорт или сообщение о признаках преступления) сопровождает материалы? 10. Оформлен ли рапорт должностного лица согласно требованиям ст. 143 УПК РФ с учетом отображения необходимых сведений? 11. Имеется ли постановление, утвержденное руководителем органа, осуществляющего ОРД, о предоставлении результатов ОРД дознавателю, органу дознания, следователю... для осуществления проверки и принятия решения в порядке ст. 144, 145 УПК РФ? 12. Разрешен ли вопрос с рассекречиванием оперативно-розыскных сведений, содержащихся в материалах, отражающих результаты ОРД, и имеется ли соответствующее обоснованное и утвержденное руководителем органа, осуществляющего ОРД, постановление о рассекречивании таких сведений? 13. Имеется ли документ, подтверждающий согласование с исполнителями специальных мероприятий, содержащих сведения об организации и тактике проведения ОРМ? 14. Обеспечены ли гарантии неприкосновенности отдельных категорий лиц и особый порядок проверки сообщения о совершенном преступлении? 15. Не допущены ли нарушения законности при проведении ОРМ в ситуациях, прямо запрещенных федеральным законом по отношению к правам и свободам человека и гражданина»[439]? Данный алгоритм оценки результатов ОРД на стадии возбуждения уголовного дела весьма ценен для правоприменителей. Наряду с этим, в юридической литературе высказываются предложения по совершенствованию законодательства в части более детальной регламентации вопросов использования результатов ОРД на первоначальном этапе досудебного производства: введение в текст УПК РФ нормы, отражающей результаты ОРД в качестве повода и основания для возбуждения уголовного дела[440]. Однако нам видится более обоснованным мнение М.Э. Каац о том, что закрепление в законе результатов ОРД в качестве повода и основания не внесет кардинальных изменений, направленных на развитие правоотношений[441]. Действительно, регулирование данного вопроса на законодательном уровне приведет к избыточной регламентации, что противоречит принципу экономии нормативного материала. Следуя логике сторонников закрепления этих положений, необходимо тогда в качестве самостоятельных поводов вводить в закон и сообщения должностных лиц контрольно-надзорных органов, и сообщения из лечебных учреждений и т.д., что, по сути, повлечет ничем необоснованную детализацию в УПК РФ отношений, не нуждающихся в особом уголовно-процессуальном нормативном регулировании. Изучив имеющиеся взгляды процессуалистов и практиков, а также оценив нормативные положения, отметим, что участие сотрудников ОВД при производстве ОРМ заслуживает особого внимания. Недостаточное использование возможностей специальных органов, осуществляющих ОРД, ведет к тому, что правоприменительная практика не достигает необходимого результата в борьбе с преступностью[442]. Оперативно-розыскная и уголовно-процессуальная деятельность, направленная на познание фактов проверяемого события, являются звеньями единой цепи познавательно-правового механизма, обеспечивающего полноценное доказывание. Несмотря на то, что ОРД присущ индивидуальный статус, позволяющий оперировать специальным инструментарием, она при необходимости объединяется с уголовнопроцессуальным познанием и служит основой для дальнейших действий уполномоченных сотрудников. Мы солидарны с позицией ученых, что такое взаимодействие «предопределяется общим объектом (предметом) познания (событием преступления) и задачами, разрешаемыми в ходе его осуществления»[443]. Таким образом, можно констатировать, что: 1) для результатов ОРД, выступающих поводом для возбуждения уголовного дела, не всегда характерным свойством является «информационная насыщенность», обеспечивающая достаточность данных, указывающих на признаки преступления - т.е. наличие основания для возбуждения уголовного дела в этом источнике сведений. В зависимости от специфики преступления данные результаты иногда требуют для своей проверки дополнительных проверочных мероприятий, задействования иного познавательного аппарата; 2) ст. 89 УПК РФ, регламентирующая правила вовлечения в доказывание результатов ОРД, содержит запрет на их использование, если они не отвечают требованиям, предъявляемым к доказательствам. Сформулированное в негативном аспекте нормативное установление не способствует формированию правильной правоприменительной практики, что диктует необходимость изложить ст. 89 УПК РФ в следующей редакции: «Результаты оперативно-розыскной деятельности могут быть использованы в процессе доказывания, если они отвечают требованиям, предъявляемым к доказательствам настоящим Кодексом»; 3) требование допустимости результатов ОРД, как информационной основы для формирования доказательств, предусматривает двойную систему гарантий: эти данные должны соответствовать предписаниям оперативнорозыскного законодательства и ведомственных актов в части процедуры их получения, а также обладать свойствами, предусмотренными уголовнопроцессуальным законом для доказательств; 4) для обеспечения объективности субъекта проверки, в качестве которого выступает уполномоченный начальником органа дознания сотрудник органа внутренних дел, предлагаем часть 1.2 ст. 144 УПК РФ добавить новым вторым предложением: «Не допускается возложение полномочий по проведению проверки сообщения о преступлении на то лицо, которое проводило или проводит по данному факту оперативно-розыскные мероприятия.». і
Еще по теме § 3.2. Производство оперативно-розыскных мероприятий с участием сотрудников органов внутренних дел при проверке сообщения о преступлении:
- 6. Планирование отдельных следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий
- Первоначальные следственные действия и оперативно-розыскные мероприятия по получении сообщения о преступлении
- 78. Особенности тактики отдельных следственных действий и их сочетание с оперативно-розыскными мероприятиями при расследовании изнасилований.
- 97. Тактика производства неотложных следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий при расследовании ДТП.
- ГЛАВА I. ТЕОРЕТИКО-ПРАВОВЫЕ ОСНОВЫ ДИСЦИПЛИНАРНОГО ПРОИЗВОДСТВА В ОРГАНАХ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
- Дисциплинарное производство в органах внутренних дел как вид административно-юрисдикционной деятельности
- Стадии дисциплинарного производства в органах внутренних дел
- Правовое регулирование дисциплинарного производства в органах внутренних дел
- ГЛАВА II. ОСУЩЕСТВЛЕНИЕ ДИСЦИПЛИНАРНОГО ПРОИЗВОДСТВА В ОРГАНАХ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
- Содержание дисциплинарного производствав органах внутренних дел