<<
>>

§ 2. Особенности применения коммерческими организациями юридических механизмов реализации совокупного предпринимательского интереса

Перед началом исследования правосубъектности объединений ком­мерческих организаций необходимо отмстить следующее. В ходе анализа ис­точников г.о рассматриваемой теме выявилась объективная сложность оцен­ки особенностей правосубъектности предпринимательских объединений по­средством применения юридического методологического аппарата.

Боль­шинство юристов признает, что холдинги, концерны, тресты и иные объеди­нения — это, прежде всего, экономические категории[64]. Цели, которые пре­следовались при их создании, представляют собой повышение получаемых прибылей и установление контроля над конкурентами и рынками сбыта то­варов. В связи с этим некоторые выводы относительно возможности участия в предпринимательских правоотношениях объединений коммерческих орга­низаций будут сформулированы не только с применением достижений юри­дических наук, ио и с учетом экономических знаний в данной обласні.

В теории гражданского права под правосубъектностью понимается способность лица иметь и осуществлять непосредственно или через предста­вителя юридические нрава и юридические обязанности, то есть быть субъек­том права.

Правосубъектность — термин, обозначающий синтез правоспособно­сти и дееспособности. В целом это положение нехарактерно для субъектов гражданских правоотношений, поскольку правоспособность, хотя и нераз­рывно связана с дееспособностью, соотносится с ней как причина и следст­вие. Поясним данное утверждение.

Как известно, совокупность ряда обстоятельств, наличие которых не­обходимо злечет определенное следствие, называется полной (в отличие от специфической) причиной1. Несмотря на детерминированность следствия причинами, как полными, так и специфическими, с точки зрения диалектики это не единые категории. В объективной реальности причины и следствия могут существовал» как самостоятельные явления. И только при определен­ных условиях, они становятся взаимосвязанными и порождают новое явле­ние.

В нашем случае внешним фактором воздействия будут нормы закона, которые связывают такие характеристики субъекта, как возраст, состояние здоровья и другие с возможностью быть субъектом правоотношении.

Таким образом, утверждение М. Ю. Тихомирова о том, что правоспо­собность и дееспособность у совершеннолетних граждан совпадают во вре­мени, сливаясь воедино, нельзя признать справедливым[65] [66].

Наличное существование, во-первых, самого физического лица’, во- вторых, принадлежность его личности ряда свойств, которые достигаются по прошествии времени (наступление определенного возраста), или благодаря действиям самого субъекта (вступление в брак, занятие предприниматель­ской деятельностью, работа по трудовому договору) закономерно детерми­нируют наступление дееспособности у человека.

По-иному обстоит вопрос с правосубъектностью юридических лиц. Статьи 49 и 51 ГК РФ связывают возникновение правосубъектности органи­зации с моментом ее государственной регистрации. ГК РФ называет право­способностью субъекта способность иметь права и нести обязанности. Одна­ко поскольку организация создается для конкретной цели, определяющей ее статус, поскольку регистрация порождает и правоспособность, и дееспособ­ность юридического лица. Поэтому разделять дееспособность и правоспо­собность юридических лиц, по общепринятому мнению, нецелесообразно.

Следует отметить, что существуют и другие точки зрения на разреше­ние вопроса о дееспособности юридических лиц. Так, В. Л. Тархоо разделял правоспособность и дееспособность организации. По его утверждению, мож­но согласиться с распространенным мнением о том, что юридическое лицо всегда правоспособно. Однако ученый рекомендовал помнить, что юридиче­ское лицо действует через свои органы. В случае если органы сформированы и действуют не в соответствии с установленным порядком, организация должна быть признана недееспособной1. Такой взгляд можно считать оправ­данным, если рассматривать юридическое лицо с позиций органической тео­рии.

Действительно, наличие у человека мозга или головы нс означает, что он является дееспособным. Подобное можно сказать и об организации, если отождествлять се с живым организмом в соответствии с положениями орга­нической теории сущности юридического лица, предложенной О. ф. Гирке и Г. ф. Бссслером[67] [68].

Тем не менее нельзя забывать, что создание юридического лица явля­ется публичной процедурой, и в ней участвуют органы, осуществляющие го­сударственную регистрацию организаций. В связи с этим, Федеральный за­кон «О государственной регистрации юридических лиц» требует предостав­ления в регистрирующий орган сведений об учредителях организации и ко- пий учредительных документов1. Поэтому мы полагаем, что регистрирующие органы контролируют правильность создания органов управления организа­ции, а это дает определенные гарантии приобретения должного объема пра­воспособности на стадии создания. Если нарушение режима дееспособности юридического лица выражается в действиях, как отмечал В. А. Тархов, на­пример, в совершении сделок, выходящих за пределы правоспособности юридического лица, то они признаются ничтожными или оспоримыми, но не влекут прекращения самой организации[69] [70].

Таким образом, мы полагаем, что для обозначения возможности уча­стия юридического лица в правоотношениях необходимо использовать тер­мин «правосубъектность». По нашему мнению, данное предложение следует признать правильным потому, что правосубъектность, как отмечалось, явля­ется комплексным понятием. Оно включает в себя не только статичную, не требующую волевых действий от лица характеристику «правоспособность», но и динамичное, предполагающее активность, свойство дееспособности. Однако, не отвергая официальной концепции единства право- и дееспособно­сти организаций, добавим, что гражданская правоспособность не включает в свое содержание сделкоспособность и деликтоспособность. Кроме того, ор­ганизации, в зависимости от их статуса (коммерческие и некоммерческие), обладают неравными возможностями по приобретению прав и обязанностей.

Далее проведено более подробное исследование видов правоспособности субъектов правоотношений.

В соответствии с нормами Закона «О некоммерческих организациях» объединения юридических лиц, создаваемые в форме ассоциаций или сою­зов, не признаются самостоятельными субъектами предпринимательских правоотношений, то есть не могут осуществлять самостоятельную коммерче­скую деятельность. Точно так же и учредители объединений юридических лиц не могут осуществлять коммерческую деятельность через созданные ими корпорации1. В случае необходимости осуществления предпринимательской деятельности объединения коммерческих организации должны быть преоб­разованы в хозяйственные товарищества или общества, то есть стать обособ­ленными юридическими лицами.

Позиция законодателя, устанавливающего такой порядок функциони­рования объединений юридических лиц, представляется нам вполне понят­ной. Раисе в ходе исследования отдельных форм существования объединений коммерческих организаций мы анализировали цели их создания. В результа­те чего убедились, что подавляющее их большинство создается именно в це­лях контроля над меньшими по мощности организациями, расширения рын­ков сбыта продукции, продвижения товаров, работ и услуг за счет деятельно­сти, монополистической по своему характеру. Поэтому создание новой ком­мерческой организации на базе нескольких объединившихся неизбежно при­ведет к монополизации данного сегмента рынка.

Однако практика показывает, что далеко не все предпринимательские объединения не участвуют в коммерческой деятельности в связи с отсутстви­ем у них легитимно признанной предпринимательской правосубъектности.

Ряд исследователей правосубъектности объединений коммерческих организаций[71] [72] отмечают, что указанные корпорации являются субъектами предпринимательских отношений. В качестве подтверждающего данный вы­вод признака ученые упоминают о необходимости государственной регист­рации данных объединений. В связи с этим из числа предпринимательских объединений, которым разрешено заниматься коммерческой деятельностью, необходимо исключить холдинги и объединения, созданные по договору про­стого товарищества1.

Однако мы полагаем, что в основу самостоятельной правосубъектно­сти должны быть положены не только признак государственной регистрации, но и способность совершения сделок от своего имени, самостоятельная от­ветственность по своим обязательствам, выступление в суде от своего имени, то есть иные конститутивные признаки правосубъектности юридического лица.

Поэтому следует отдельно рассмотреть названные признаки посредст­вом их проявления в участии организации в инвестиционной деятельности, а такж-е совершения ряда предпринимательских сделок.

Раскрыть содержание правосубъектности объединений коммерческих организаций исследователи пытались и пытаются при помощи разделения правоотношений, в которых участвуют объединения коммерческих органи­заций, на осуществляемые в интересах всего объединения осуществляемые в своих личных целях[73] [74]. Такие правоотношения именуются связями и подразде­ляются на вертикальные и горизонтальные. Когда объединения организаций контактируют с иными субъектами гражданских правоотношений, делая это от имени входящих в него объединений, возникают вертикальные связи. Го­ризонтальные связи появляются тогда, когда руководящие органы объедине­ния выступают от собственного имени и в своих интересах.

Мы разделяем точку зрения А. В. Лаптева по оценке указанных связей и считаем, что подобная дифференциация нс отвечает поставленным целям по определению правосубъектности объединений коммерческих организа­ций. Вертикальные и горизонтальные связи — следствие, а нс причина ис­следуемого явления. То есть возможность участия в правоотношениях от своего имени, ио не в интересах учредителей представляется нам одним из основных проявлений правосубъектности, поскольку предполагает наличие собственной воли и способности ее изъявлять у исследуемых объединений юридических лиц, но это не вносит ясности в вопрос о ее наличии и появле­нии у исследуемых субъектов.

Мы полагаем, что для определения возможности участия объединений коммерческих организаций в предпринимательских отношениях требуется иной методологический прием, чем разделение круга правоотношений, в ко­торых участвуют предпринимательские объединения как организации, обла­дающие правосубъектностью.

Не может быть применен, по-нашему мнению, и метод, предложенный К. Я. Портной, при анализе статуса таких объединений коммерческих орга­низаций, как холдинги. Сделав ряд выводов, например, о том, что холдинги являются участниками гражданского оборота, не выступая при этой субъек­том гражданско-правовых отношений. Холдинги участвуют в гражданском обороте как «некое целостное образование, как единый хозяйствующий субъект, обладая при этом частичной правоспособностью»1. В связи с этим Портной К. Я. предлагает считать холдинги квазисубъектами гражданско- правовых отношений[75] [76] [77].

На наш взгляд, данный термин нс поможет в решении научной про­блемы, поскольку автор предлагает деление правоотношений, в которых уча­ствуют холдинги, на вертикальные и горизонтальные. Однако она понимает вертикальность и горизонтальность в традиционном хозяйственно-правовом контексте5. Горизонтальные это отношения между коммерческими организа­циями в процессе предпринимательской деятельности как равноправными субъектами. Вертикальные отношения, в свою очередь, возникают при регу­лировании их со стороны органов публичной власти. Правовой статус хол­дингов К. Я. Портной определяет в рамках гражданского права, как субъек­тов гражданских правоотношении. В то же время она использует принятый в предпринимательском праве метод разделения отношений, в которых участ­вуют субъекты коммерческой деятельности, на вертикальные и горизонталь­ные. Поэтому и появляется такое название, как «квазисубъекты» гражданских правоотношений1, поскольку правовой статус холдингов, как и ряда других предпринимательских объединений, не может быть полностью отождествлен с правовым статусом юридического лица.

Тем нс менее судебная практика идет по пути признания холдингов, финансово-промышленных групп и их разновидностей в качестве самостоя­тельных субъектов имущественных отношений. В спорах, рассматриваемых арбитражными судами, холдинги и финансово-промышленные группы дей­ствуют как полноценные организации. Так, от имени финансово- промышлеаных групп выступают в качестве субъекта правоотношений, как материальных, так и процессуальных, головные организации[78] [79] [80] [81] [82]. Холдинги, как созданные иа договорной основе, так и в соответствии с «системой участия», в связи с более тесным объединением участников выступают как самостоя­тельные, единые субъекты’

Представляется спорным мнение о том, что так называемые квазисубъ­екты, то есть неполноценные субъекты, участвуют в полноценных іраждан- ских правоотношениях. Не совсем ясно, могуч- ли они приобретать и осуще­ствлять вег виды прав и обязанностей, необходимых для осуществления коммерческой деятельности.

В связи с этой точкой зрения возникает непреодолимый дуализм. С одной стороны, объединения коммерческих организаций, в данном случае — холдинги, могут быть полноправным субъектом предпринимательских пра­воотношений. С другой стороны, они нс могут быть полноценными участни­ками правоотношений гражданских. Указанный дуализм приводит к разрыву предпринимательского и гражданского права, что, по нашему мнению, явля­ется невозможным1.

Таким образом налицо попытка решить вновь возникшую научную проблему посредством, не оправдавшего себя методологического подхода. В частности, путем смешения гражданско-правовой научной методологии и полного отрицания наличия хозяйственно-правовой.

Мы предлагаем абстрагироваться от исключительно гражданско- правовой проблематики определения правосубъектности предприниматель­ских объединений и исследовать ее с привлечением иных отношений, в кото­рых она участвует. Для решения этой задачи воспользуемся концепцией хо­зяйственной системы, предложенной В. В. Лаптевым[83] [84] [85].

Хозяйственная система, по мнению В. В. Лаптева, это совокупность предприятий, производственных объединений и других хозяйственных орга­нов, входящая в качестве подсистемы в единую систему народного хозяйст­ва5. Для данного рода систем характерно то, что в нее входят самостоятель­ные хозяйственные органы — юридические лица, производственные объеди­нения, органы хозяйственного руководства. То есть то, что в настоящее вре­мя в доктрине гражданского права именуется объединением коммерческих организаций.

Хотя и общепризнано, что предпринимательское право является пря­мым «потомком» хозяйственного права[86], применять его категории и методо­логию нуж'но с учетом особенностей современного рыночного коммерческо­го оборота. Тем не менее мы считаем обоснованным применение положений теории хозяйственной системы в современной цивилистике.

Для пояснения наших настоящих и последующих выводов необходимо кратко изложить теорию В. В. Лаптева о хозяйственных системах. По его мнению, многообразие хозяйс*гвенных отношений вызывает необходимость придания юридической формы все новым и новым видам экономических, в первую очередь производственных, отношений. Точно также нуждаются в правовом обозначении и участники организационно-производственных от­ношений. Одним из институтов, позволяющих объяснить такую особенность, как объединение организаций с обособленными органами управления, кото­рые осуществляют как управление создавшими его организациями и само­стоятельно участвуют в хозяйственной деятельности от своего имени, В. В. Лаптев называет хозяйственную систему. В ней экономическая интеграция составляющих ее звеньев не так велика, чтобы система в целом признавалась самостоятельным субъектом права, например, хозяйственным органом. По мнению автора, «в новых условиях развития экономики правозое поло­жение производственно-хозяйственных комплексов не раскрывается полно­стью понятиями «субъект» и «не субъект права». Подобная схема нс выража­ет всей сложности экономических явлений, связанных с созданием хозяйст­венных систем»2.

На первый взгляд, отказываясь от основных юридических категорий, таких как «субъект права», и включая в предмет исследования экономиче­ские категории, автор выходит за рамки предмета гражданско-правовой нау­ки. При этом юридические термины и категории заменяются экономически­ми, что, с точки зрения юридической методологии недопустимо.

Однако необходимо помнить следующее. Большинство исследовате­лей в той или иной мере признают наличие такого юридического феномена, как предпринимательское (хозяйственное) право1. Его главной особенностью является то, что, оставаясь гражданским правом, выступает в качестве «спе­циального» гражданского права7. Этот специальный характер обусловлен не- обходимосгыо регулирования быстро изменяющегося торгового оборота. Поэтому, оставаясь подотраслью гражданского права, предпринимательское право, в силу особенностей регулируемых отношений, использует методы, противоположные по своему характеру, — императивные и диспозитивные.

Таким образом, ряд институтов предпринимательского права не может быть осмыслен традиционными методами гражданско-правовой науки, а тре­бует привлечения новых, комплексных способов познания. Кроме тэго, субъ­ектный состав предпринимательских отношений может и должен обладать рядом особенностей, которые отличают субъект предпринимательской дея­тельности от субъекта гражданско-правовых имущественных отношений. Отличие, га первый взгляд, очевидно. Гражданские правоотношения шире, чем предпринимательские. Это объясняется тем, что коммерческие отноше­ния охватывают только имущественный сегмент гражданских правоотношений.

Для решения данной задачи мы полагаем необходимым внести ясность в терминологию. В первую очередь, установить соотношение между катего­риями «статус» и «специальная правоспособность» коммерческих организаций. [87] [88]

В работах юристов-теоретиков понятие «правосубъектность» опреде­ляется через категорию «статус». Например, В. G. Афанасьев и Н. Л. Гранат отмечают, что «правосубъектность органов государства, обладающих власт­ными полномочиями, определяется их компетенцией, а правосубъектность организаций и индивидуальных субъектов, осуществляющих производствен­ную, коммерческую и иную хозяйственную деятельность и зарегистрирован­ных в установленном порядке, — статусом юридического лица. Объем ком­петенции и юридического статуса зависит прежде всего от целей создания и деятельности государственного органа или юридического лица»1. И далее: «Различается три вида правосубъектности (выделено нами. — авт.): общая (способность, ио сути дела абстрактная, быть субъектом права вообще); ow- расяевая (способность быть субъектом права соответствующей правовой от­расли) и специальная (способность быть субъектом определенной группы общественных отношений в рамках конкретной отрасли права)»[89] [90].

Таким образом, статус соотносится с правосубъектностью как содер­жание и форма. А именно, способность совершать какие-либо юридически и экономически значимые действия наполняет собой определенную форму, ту которую избрали создатели организации для достижения поставленных це­лей. Следовательно, две категории неразрывно связаны между собой и не мо­гут изучаться в отрыве друг от друга.

В рамках нашею исследования об объединениях коммерческих орга­низаций как субъектов предпринимательских отношений мы предполагаем допустимым и целесообразным использование хозяйственно-правовых тер­минов, обозначающих субъектов хозяйственных правоотношений, таких как хозяйственная система, и экстраполяцию их на предпринимательскую тер­минологию.

Хозяйственная система обладает рядом признаков, которые раскрыва­ют се сущность как участника имущественных отношений.

Первым признаком, определяющим правовой статус системы, является цель, для достижения которой она создавалась. Так, в условиях плановой экономики и вызванных этим особенностей производственной и хозяйствен­ной деятельности особенностью целевого назначения хозяйственной системы было производство продукции или осуществление иной деятельности, на­правленной на удовлетворение нужд народного хозяйства и населения. Для достижения поставленной первоочередной цели необходимо наличие у хо­зяйственной системы не только производственных звеньев, осуществляющих изготовление продукции, но и органов единого управления, на которые воз­ложено руководство и представление интересов объединения.

Следующий, второй, признак хозяйственной системы — наличие в ее составе хозяйственных органов. Каждый из входящих в систему органов яв­ляется самостоятельным юридическим лицом, имеющим возможность осу­ществления индивидуальной коммерческой деятельности. Одно из состав­ляющих систему юридических лиц наделяется правами управляющего над остальными составляющими организациями. Третий признак хозяйственной системы, называемый В. В. Лаптевым, это наличие у ее звеньев хозяйствен­ной компетенции, позволяющей осуществлять хозяйственную деятельность и руководить сю. Права и обязанности, составляющие компетенцию, носят ха­рактер хозяйственных и относятся к сфере хозяйственных правоотношений, принадлежат именно звеньям системы, но не системе в целом. В интересах системы в хозяйственно-правовых отношениях выступает ее центр — орган, осуществляющий хозяйственное руководство и возглавляющий систему.

Наличие устойчивых, постоянных хозяйственных отношений между звеньями хозяйственной системы составляют четвертый признак изучаемого объединения. Связи, складывающиеся внутри системы, по В. В. Лаптеву, де­лятся на субординационные и координационные. Субординационные отно­шения возникают между центром и низовыми элементами системы и осуще- ствляїотся методом обязательных предписаний. В современных условиях примером хозяйственной системы высшего звена можно назвать организа­ции, созданные государством, объединенные для достижения единой цели и руководимые каким-либо органом публичной власти, например, корпорация ТВЭЛ, занимавшаяся производством ядерного топлива. Атомная энергетика является государственно регулируемой отраслью. Поэтому предприятия, осуществляющие добычу сырья, его переработку и последующее захороне­ние отходов, создаются за счет государственных вложений. В то же время участие правящих структур в функционировании предпринимательских объ­единений не всегда является благоприятным фактором для последних. В под­тверждение этого тезиса приведем пример.

В начале 2005 г. некоммерческим партнерством «Группа Гута» и пра­вительством Москвы был создан холдинг «Объединенные кондитеры», со­стоящий из нескольких предприятий пищевой промышленности. Правитель­ство Москзы, как выяснилось в ходе проверки, проведенной прокуратурой, заключая договор о создании холдинга, намеревалось приобрести земельные участки, на которых находились производственные мощности кондитерских фабрик. В дальнейшем планировались ликвидация хозяйственных объектов, а освободившиеся территории — под передачу в аренду. Причем прибыль от использования земли, на которую рассчитывали арендодатели, составила бы сумму, на порядок большую, чем стоимость пищевого производства.

Получив широкую огласку в средствах массовой информации, а также своеобразную «поддержку» со стороны арбитражного суда, холдинг «Объе­диненные кондитеры» не подвергся развалу, а вес входящие в него производ­ственные единицы продолжили деятельность по производству продуктов пи­тания[91].

Хозяйственные системы среднего звена включают промышленные предприятия, производственные объединения, научно-исследовательские, проектно-конструкторские и другие организации.

Координационные отношения связывают звенья одного уровня и осу­ществляются путем согласования.

Пятым признаком хозяйственной системы следует признать наличие у нес материальных ресурсов, которые принадлежат центру хозяйственной системы и ее низовым звеньям. Порядок использования имущества следую­щий: объекты, принадлежащие центру системы, используются в интересах всей системы, а имущество, закрепленное за отдельными звеньями, — в ин­тересах соответствующего звена. При этом должны сочетаться интересы, как системы в целом, так и отдельных ее элементов.

Последний, шестой, признак системы, который называет В. В. Лаптев, — возможность и целесообразность деятельности системы на основе хозрасчета1.

Хозрасчет, как одна из главных целей плановой экономики, представ­ляет собой основанный на соизмерении затрат предприятия на производство продукции с результатами производственно-хозяйственной деятельности, возмещении расходов доходами, обеспечении рентабельности производства.

При подробном анализе структуры связей внутрихозяйственной сис­темы становится не совсем понятным их отличие от горизонтальных и верти­кальных отношений, в которых объединения выступают как субъекты права. Деление отношений на вертикальные и горизонтальные происходит в том случае, когда органы управления выступают от своего имени в интересах объединения, то это вертикальные отношения, в которых объединение будет признаваться субъектом нрава. Если же управление объединения вступает в правоотношения в своих интересах, а нс в интересах объединения, то субъек­том права будет орган управления данного объединения.

Отличие, в соответствии с теорией В. В. Лаптева, заключается в том, что хозяйственная система — это качественно новый субъект хозяйственных отношений, которые, как мы помним, представляют собой не только право­отношения Поэтому ее сущность, как упоминалось, не раскрывается поня-

1 См.: Лишнее Л. Л. Правовая организация хозяйственных систем. М., 1978. С. 8-12.

тиями «субъект» или «несубъект» права1. Функционирование системы обес­печивается, по мнению указанного автора, как раз за счет самостоятельности составляющих ее звеньев. Однако направление этого функционирования — за счет направляющего руководства центра хозяйственной системы.

Таким образом, многоаспектность хозяйственных отношений обуслов­ливает специфику правового статуса субъектов, в них участвующих.

На наш взгляд, необходимо дать критическую оценку приведенной теории, с тем чтобы установить степень ее применимости к современным коммерческим отношениям для определения статуса их субъектов, высту­пающих в форме предпринимательских объединений.

Универсальность и применимость вышеприведенной теории к совре­менной ситуации заключается в том, что ее автор, в условиях господства плановой экономики и, соответственно, внешне регулируемых хозяйствен­ных отношений, сумел построить модель системы, в определяющих призна­ках которой плановость экономики практически не нашла отражения. Един­ственным признаком хозяйственной системы, в котором воплотились свойст­ва плановой экономики, следует признать хозрасчетное™, то есть автоном­ность материальной базы, неубыточность хозяйственной системы для госу­дарства.

Мы склонны применять концепцию, предложенную В. В. Лаптевым, и к современным объединениям юридических лиц. По нашему мнению, боль­шинство предпринимательских объединений, функционирующих в совре­менной России, отвечают указанным признакам.

Выше мы показали, что основными целями создания объединений коммерческих организаций являются унификация производственной или тор­говой политики, защита прав предпринимателей, объединившихся в систему. Таким образом, можно утверждать, что основная цель создания практически

См.: Лаптев В. В. Правовая организация хозяйственных систем. С. 65.

всех разновидностей объединений коммерческих организаций — управлен­ческо-предпринимательская деятельность[92].

Однако следует помнить, что в настоящее время в связи с развитием предпринимательских отношений деятельность объединений коммерческих организаций не сводится исключительно к маркетинговой и инновационной деятельности2, как мы это наблюдали, анализируя деятельность хозяйствен­ных систем. Сегодня существует множество предпринимательских объеди­нений, созданных в целях акционирования организаций, занимающихся ин­тересующими организацию видами деятельности. В некоторых случаях (на­пример, при создании ассоциаций или союзов), их цели будут полностью не­зависимыми от нужд потребителей, целиком отвечая потребностям объеди­нившихся предпринимателей в защите интересов либо представлении орга­низаций в процессе взаимодействия их с органами публичной власти.

Поэтому мы полагаем, что при определении правосубъектности объе­динений коммерческих организаций, нужно уделять внимание целям их соз­дания — коммерческим или правозащитным (представительским).

Второй признак хозяйственной системы, как упоминалось, это наличие в ее составе самостоятельных хозяйствующих органов. Под ними мы склон­ны понимать коммерческие организации, образующие объединение. Очевид­но, что объединение немыслимо без составляющих его субъектов предпри­нимательских отношений — как организаций, так и граждан- предпринимателей. Однако вновь необходимо учитывать цель, с которой объединились предприниматели, — коммерческая или иная деятельность.

Третий признак хозяйственной системы — возможность ее элементов осуществлять самостоятельную коммерческую деятельность. Как отмечалось в первом разделе работы, некоторые формы объединений, при вхождении в их состав новых членов, лишают их права занятия самостоятельной предпри­нимательской деятельностью (синдикаты, отчасти холдинга и франчайзы).

Пример, иллюстрирующий проявление четвертого признака хозяйст­венной системы, был приведен нами выше1. Однако следует учитывать, что наличие субординационных связей в условиях рыночной экономики будет рассматриваться, скорее, как исключение, чем как правило, поскольку отрас­лей промышленности, предпринимательская деятельность которых полно­стью контролируется государством, насчитываются единицы.

Пятый признак предполагает наличие у хозяйственной системы обо­собленного имущества как у управляющих органов, так и у отдельных ее звеньев.

Действующее законодательство[93] [94] называет несколько основных орга­низационно-правовых форм объединений предпринимателей и коммерческих организаций. Далее мы их перечислим.

ГК РФ и Федеральный закон «О некоммерческих организациях» ука­зывают, чю коммерческие организации могут объединяться в форме таких некоммерческих организаций, как ассоциации и союзы. Основной цслыо этих объединений должна являться деятельность по координации их пред­принимательской деятельности, а также представление и защита общих имущественных интересов.

Статус коммерческих организаций не позволяет нм заниматься дея­тельностью, направленной на получение прибыли и распределение ее между участниками’. Однако закон разрешает занятие некоммерческим организаци­ям предпринимательством, если оно служит достижению целей, для которых организация создавалась1. Теоретики-цивилисты предлагают считать воз­можным занятие предпринимательской деятельностью для некоммерческих организаций, если это не противоречит их статусу. То есть в рамках дости­жения целей, поставленных перед некоммерческими организациями, если для их достижения требуется коммерческая деятельность, то некоммерческие корпорации следует приравнять к коммерческим[95] [96].

Примеры союзов и ассоциаций приводились нами в первом разделе работы (Союз предпринимателей и промышленников России (РСПП), кото­рый имеет свои координационные советы во многих регионах нашей страны, в том числе в Волгоградской области, а также «Союз предпринимателей КБР»),

Примечательно, что объединения коммерческих организаций, созда­ваемые в форме ассоциаций или союзов, в соответствии со ст. 3 Закона РФ «О некоммерческих организациях» могут иметь на праве собственности обо­собленное имущество и отвечать в случае необходимости по своим обяза­тельствам этим имуществом. Очевидно, что и входящие в объединение юри­дические лица также обладают обособленным имуществом.

Положения закона «О некоммерческих организациях» не исчерпывают всего разнообразия форм объединений коммерческих организаций. Так, це­лью деятельности объединений коммерческих организаций может быть не только правозащитная и представительская деятельность, но и предпринима­тельство. Функционирование данных организаций регламентируется Феде­ральным законом «О финансово-промышленных группах».

Под финансово-промышленной группой понимается совокупность юридических лиц, действующих как основное и дочернее общества либо полностью или частично объединивших свои материальные и нематериаль­ные активы на основе договора о создании финансово-промышленной груп- ны в целях технологической или экономической интеграции для реализации инвестиционных и иных проектов и программ, направленных на повышение конкурентоспособности и расширение рынка сбыта товаров и услуг, повы­шение эффективности производства, создание новых рабочих мест. Несмотря на сложность легального определения финансово-промышленной группы, представляется возможным установить, что целью ее деятельности является предпринимательство. В. Ф. Попондопуло, анализируя правовое регулирова­ние отдельных видов предпринимательской деятельности, называл среди них: деятельность по реализации товаров, инвестиционную деятельность, деятельность по производству работ, инновационную деятельность1. Следо­вательно, к предпринимательской деятельности, в современном контексте, относится не только торговля[97] [98], но и любая социально полезная активность человека, цслыо и результатом которой является прибыль. Поэтому необхо­димо отличать объединения коммерческих организаций, такие как союзы и ассоциации от иных предпринимательских объединений. Это важно, так как деятельнос_ь союзов и ассоциации ГК РФ и Закон «О некоммерческих орга- низацях» определил как правозащитную и представительскую. В то время как деятельность ФПГ, холдингов, концернов и подобных им объединений законы «О ФПГ», «О конкуренции» установили как предпринимательскую, но не всегда торговую.

Полагаем, что этот вид деятельности, как следует из легального опре­деления организации, как раз и осуществляется финансово-промышленными группами.

С точки зрения возможности признания финансово-промышленных і*рупп юридическим лицом необходимо отметить следующее.

Согласно устоявшейся концепции правосубъектности юридического лица организация, для того чтобы быть участником гражданских правоотно-

шений, должна обладать рядом признаков. К ним относятся: организацион­ное единстзо, имущественная самостоятельность, наличие комплекса прав и обязанностей, способность нести самостоятельную имущественную ответст­венность зг свою деятельность и, наконец, возможность выступления в суде от своего имени и судебной защиты своих прав. По мнению Н. И. Михайло­ва, «...в контексте действующего законодательства и правоприменительной практики создания ФПГ следует подчеркнуть, что при объединении само­стоятельных предпринимательских структур в такую группу нет законода­тельно предусмотренных возможностей для обеспечения жесткого организа­ционного и имущественного их единства, а также требующегося в таких слу­чаях всего комплекса прав и обязанностей, характерных для субъекта пред­принимательской деятельности с полной ответственностью за полученные результаты и возможностью защитить свои нарушенные права, в том числе в судебном порядке. Следовательно, любые попытки использовать для ФПГ как комплексного образования одну из форм коммерческих организаций с приданием такому объединению статуса юридического лица необходимо рассматривать как противоречащие действующему законодательству»1. Мы поддерживаем данную точку зрения, поскольку рассматриваемый закон не содержит упоминаний о самостоятельном участии ФПГ в гражданских пра­воотношениях как особой организационно-правовой формы юридического лица. Противники данной позиции полагают, что создание ФПГ путем «сис­темы участия» придает им сходство с полным товариществом.

«Система участия» представляет собой способ образования группы путем объединения материальных и нематериальных активов участников на основании договора о создании ФПГ. «Систему участия» отождествляют с договором о совместной деятельности[99] [100]. В целом кардинальное различие ме­жду двумя данными организационными договорами усмотреть достаточно сложно[101], но тем не менее несходство налицо. От полного товарищества «сис­тема участия», как и договор простого товарищества, отличается тем, что це­лью заключения первого является создание коммерческой организации, ос­новная цель деятельности которой — получение прибыли.

В начале данного раздела мы упоминали, что названия объединений коммерческих организаций заимствованы из экономической теории. Поэтому мы фактически приходим к выводу, что финансово-промышленные группы, холдинги, концерны, синдикаты не являются организационно-правовыми формами юридических лиц, выступая при этом субъектами предпринима­тельской деятельности.

Проанализируем следующее объединение коммерческих организаций — холдинги.

В связи с отсутствием специального закона о холдинговых объедине­ниях для определения особенностей правового статуса данных корпораций в целях установления законодательного определения холдинга воспользуемся Законом «О байках и банковской деятельности». Нормативный акт регулиру­ет деятельность банковских холдингов. В соответствии с его положениями банковский холдинг, как объединение кредитных организаций, не является ни кредитной организацией, ни юридическим лицом. Структура банковского холдинга представляет собой объединение, в котором головная организация, которая является и кредитной, и коммерческой организацией, оказывает су- ществсішое влияние на принимаемые дочерними организациями решения. Тем не менее сам банковский холдинг нс является юридическим лицом, сле­довательно, может не иметь обособленного имущества.

В то же время банковский холдинг не единственная разновидность этих организаций. Науке предпринимательского права, как и современному ком­мерческому обороту современной России, известны и другие виды холдингов.

Исследователи проблемы правового статуса объединений коммерче­ских организаций называют следующие разновидности холдингов: финансо­вый холдинг и управляющий холдинг*. Под финансовым холдингом понима­ется совокупность определенным образом связанных между собой юридиче­ских лиц — субъектов предпринимательской деятельности. Управляющий холдинг — это компания, определяющая решения дочерних и зависимых обществ. В связи с отсутствием иного легального определения холдинга наи­более соответствующим действительности следует признать понятие, анало­гичное банковскому холдингу. То есть холдинг, как не юридическое лицо, управляет через головную организацию объединением коммерческих корпо­раций, что позволяет назвать данную организацию управляющим холдингом.

Формально холдинг не может быть субъектом гражданско-правовых отношений в их предпринимательском сегменте. Однако ряд признаков, со­держащихся в законодательстве, регулирующем правовой статус холдингов, позволяет сделать иной вывод.

Финансово-промышленные группы и холдинги являются по своей сути так называемыми «группами лиц». В соответствии с Законом «О конкурен­ции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках»[102] [103] (далее — Закон о конкуренции) группой лиц признается'объединсние юри­дических лиц, которые имеют возможность распоряжаться голосами акцио- неров, определять решения, принимаемые подконтрольными лицами, и на­значать органы управления зависимых организаций1. Этими признаками об­ладают, как отмечалось, и холдинги, и ФПГ.

Группы лиц законодатель, судебная практика[104] [105] [106] и исследователи3 отно­сят к субъектам гражданских правоотношений, не являющихся при этом юридическим лицом.

Научная литература по исследуемой проблематике содержит, на наш взгляд, достаточно обоснованную точку зрения о том, что положения Закона о ФПГ, касающиеся определения структуры данной организации, распро­страняются и на иные известные формы объединения коммерческих органи­заций, например, концерны, консорциумы и уже упоминавшиеся холдинга.

В предыдущем разделе работы мы упоминали довольно большое ко­личество форм объединений коммерческих организаций. Также мы выявили множество пробелов в правовом регулировании деятельности данных объе­динений, в первую очередь, неопределенность правосубъектности указанных предпринимательских объединений.

В странах с развитой рыночной экономикой давно существуют раз­личные формы объединений предпринимателей. Анализ правосубъектности синдикатов, картелей, трестов и иных союзов коммерческих организации проводился в трудах классиков отечественной цивилистики*. Однако россий­ская законодательная доктрина по проблеме правосубъектности объединений коммерческих организаций так и не выработана.

Анахиз зарубежной практики показывает, что союзы коммерческих организаций создаются, как правило, в форме концернов и консорциумов'. В российском законодательстве, по обоснованному мнению Н. И. Михайло­ва, понятия концернов и консорциумов не определены. Тем не менее призна­ки, присущие данным корпорациям, прослеживаются в легальной конструк­ции финансово-промышленной группы.

Анализ сущности данного вида объединений приведен в первом пара­графе работы.

Следует отметить, что Закон «О ФПГ», содержащий в сг. 2 определе­ние понятия «финансово-промышленная группа» позволяет учредителям дан­ного объединения, в зависимости от целей, для которых создавалась группа, выбрать для себя три основные модели объединения. Первая из них — хол­динговая. При таком способе объединение организаций и последующее уста­новление контроля над ними может не зависеть от воли последних. Вторая — на договорной основе с применением «системы участия». Третья модель об­разования финансово-промышленной группы — смешанная, то есть соче­тающая в себе и холдинговый способ и договорный[107] [108]. Концерны попадают в третью категорию, поскольку являются договорным объединением, но с воз­можностью жесткого контроля головной компании над дочерними, вплоть до определения его производственной и финансовой деятельности. Консорциу­мы следует отнести ко второй категории. Они, как известно, представляют собой временные объединения, построенные на основе целевого соглашения для совместного размещения и освоения вложений капитала при осуществ­лении единого инвестиционного проекта. В состав консорциумов входят ча- ще всего банки, сіраховьіе, инвестиционные компании, транспортные и иные корпорации. Поэтому сегменты их предпринимательской активности различ­ны, но единая цель, преследуемая консорциумом, не позволяет установить отношения производственного «диктата».

Таким образом, представляется обоснованным вывод о том, что наи­более часто встречающиеся объединения коммерческих организаций (союзы, ассоциации, холдинги, а также финансово-промышленные группы в различ­ных их формах — концерны, консорциумы) не являются юридическими ли­цами, поскольку не обладают рядом существенных признаков, в первую оче­редь, наличием обособленного имущества. Тем не менее указанные объеди­нения, за исключением союзов и ассоциаций, могут осуществлять предпри­нимательскую деятельность, так как являются комплексными образованиями, созданными с целью интеграции производственных, инвестиционных, торго­во-сбытовых, транспортных, трудовых и других ресурсов, для которых закон не предусматривает статус юридического лица. В научно-методических це­лях данные субъекты можно именовать «хозяйственной системой» и приме­нять к ним положения концепции, предложенной В. В. Лаптевым.

<< | >>
Источник: Вилкова Надежда Алексеевна. ОБЪЕДИНЕНИЯ КОММЕРЧЕСКИХ ОРГАНИЗАЦИЙ, УЧАСТВУЮЩИХ В ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ. Диссертация на соискание ученой степени кандидата юридических наук. Волгоград - 2007. 2007

Скачать оригинал источника

Еще по теме § 2. Особенности применения коммерческими организациями юридических механизмов реализации совокупного предпринимательского интереса:

  1. КРИМИНАЛИСТИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА МОШЕННИЧЕСТВА В ОТНОШЕНИИ ЮРИДИЧЕСКИХ ЛИЦ
  2. Организация и порядок кредитования. Принципы кредитования, кредитный договор.
  3. Глава 4. Кредитная система
  4. Тема 7. Публицистический стиль
  5. СОДЕРЖАНИЕ
  6. ВВЕДЕНИЕ
  7. § 1. Характеристика гражданско-правовых форм
  8. § 2. Особенности применения коммерческими организациями юридических механизмов реализации совокупного предпринимательского интереса
  9. § 4. Гражданско-правовая ответственность коммерческих организаций, входящих (включенных) в холдинги и финансово-промышленные группы
  10. § 1. Специфика возникновения холдингов
  11. §3. Правовое положение участников финансово-промышленной группы
  12. §4. Управление и организация деятельности финансово- промышленной группы
  13. §3.1. Осуществление субъективных прав акционеров.
  14. Концептуальные основы формирования моделей экономического поведения предпринимательских структур
  15. Методология и факторы превентивного управления в системе обеспечения экономической безопасности предпринимательских структур
  16. 2.2. Концептуальные положения моделирования принятия управленческих решений в вертикально-интегрированных предпринимательских структурах
  17. Процедура медиации как форма разрешения административного спора
  18. § 2. Особенности публично-правового статуса Центрального банка Российской Федерации и его роль в финансовой деятельности государства
- Авторское право России - Аграрное право РФ - Адвокатура РФ - Административное право РФ - Административный процесс России - Арбитражный процесс России - Банковское право России - Вещное право России - Гражданский процесс РФ - Гражданское право РФ - Договорное право РФ - Избирательное право РФ - Информационное право РФ - Исполнительное производство России - История государства и права РФ - Конкурсное право РФ - Конституционное право РФ - Корпоративное право РФ - Муниципальное право РФ - Право социального обеспечения России - Правоведение РФ - Правоохранительные органы РФ - Предпринимательское право России - Семейное право России - Таможенное право России - Теория государства и права РФ - Трудовое право РФ - Уголовно-исполнительное право России - Уголовное право РФ - Уголовный процесс России - Экологическое право России -