§ 3. 1. Общий, специальный и усиленный правовой режимы защиты культурных ценностей, их применение в вооружённых конфликтах меж­дународного и немеждуиародиого характера.

В этом параграфе нами будет предпринята попытка дать сравнительно-правовой анализ различных режимов защиты культурных ценностей исходя из действующих международно-правовых норм, выявить достоинства и недос­татки каждого из режимов.

Действующее международное право и, прежде всего, Конвенция 1954 г. и Дополнительные протоколы к ней, позволяют выделить три основных режи­ма для культурных объектов, а именно, общий, специальный и усиленный.

Сразу хочется отметить, поскольку Конвенцией 1954 г. и Дополнитель­ными протоколами к ней действующее международное право не исчерпывает­ся, в отдельных международно-правовых актах также содержатся некоторые положения в отношении охраняемых объектов. В первую очередь, это поло­жения IV, IX и XIII Гаагских конвенций 1907 г., Вашингтонский договор о за­щите зданий и сооружений, служащих религиозным, просветительским, обра­зовательным и благотворительным целям 1935 г.¹, Конвенция и Протокол 1954 г., Дополнительные протоколы (1977 г.) к Женевским конвенциям 1949 г. и, на­конец, Дополнительный протокол II (1999 г.) к Конвенции 1954 г.

¹ Данный международно-правовой документ был разработан на основе Пакта Рериха 1933 г., поэтому дхпее по тексту, говоря о ним, мы будем использовать выражение «Пакт Рериха».

152

Поэтому каждый из этих режимов мы постараемся рассматривать от­дельно, исходя из содержания названных выше международно-правовых ак­тов, чтобы картина могла носить общий, а не разобщённый характер.

Некоторые учёные дают иную классификацию, в частности немецкий учёный Р. Вольфрум выделяет:

• охрану культурных ценностей в соответствии с нормами обычного международного права;

• культурные ценности, находящиеся под общей защитой согласно ст.1 Конвенции 1954 г.;

• культурные ценности, находящиеся под специальной защитой, а если участники являются сторонами как Конвенции 1954 г., так и Протокола 1999 г., то соответственно и усиленной защиты;

• культурные ценности в смысле ст.53 и ст.

• религиозные объекты, даже если они не охраняются в силу прису­ щих им художественных качеств, подлежат охране в силу Дополнительных протоколов 1977 г.¹.

Общий режим.

Согласно Конвенции 1954 г. обязательства сторон делятся на обязатель­ства в мирное и военное время. К сожалению, обязательства в мирное время в Конвенции не конкретизированы. По практика государств показывает, что к их числу, прежде всего, относятся инвентаризация, составление топографических карт, с указанием местоположения объекта, подробным описанием, а также указанием собственника культурных ценностей.

¹ Wolfrum R Указ. соч. - Р. 318 - 319.

153

Уже на первой встрече государств-участниц Конвенции 1954 г., прохо­дившей в 1962 г., группа экспертов предложила государствам разделить все культурные ценности, находящиеся на их территории, на три группы: а) наи­более важные культурные объекты, Ь) очень важные культурные объекты и с) важные культурные объекты .

Наиболее детальная инвентаризации точь-в-точь с данной рекомендаци­ей была проведена Австрией².

Практика также показывает, что к наиболее детальной инвентаризации прибегают федеративные государства.

Некоторые из стран уделяют большое внимание противопожарным и иным защитным мерам, мотивируя это тем, что даже если участие страны в вооружённом конфликте маловероятно, тем не менее защищённость объектов от природных катаклизмов способна гарантировать их надёжную защиту и на случай вооружённого конфликта³.

На это обстоятельство также ориентирует и П. Бойлан в своём Докладе, посвященном проблеме пересмотра Конвенции 1954 г.

Что касается обязательств в военное время, то, в соответствии с Конвен­цией 1954 г., страны обязаны:

1) запрещать использование этих ценностей, сооружений для их защиты и непосредственно прилегающих к ним участков в целях, которые могут при­ вести к разрушению или повреждению этих ценностей в случае вооруженного конфликта;

2) воздерживаться от враждебного акта, направленного против такого имущества (п.1 ст.4 Конвенции 1954 г.);

Кроме этого, государства обязаны запрещать и предотвращать кражи, разбой и иные формы незаконного присвоения, а также акты вандализма и ре-

¹ Документ ЮНЕСКО. - GUA/120. - 1962. - Р. 8.

² Документ ЮНЕСКО. - SHC/MD/1. - 1970. - Р. 9.

³ Мероприятия, предпринятые Нидерландами во исполнение Конвенции. - Документ ЮНЕСКО. - CC/MD-11. - 1989.-Р. 29-32.

⁴ Boylan P. J. Указ. соч. - там же.

154

прессалии, направленные против культурных ценностей (п.З и 4 ст.4 Конвен­ции 1954 г.).

Оба последних обязательства вытекают из норм обычного международ­ного права¹.

Кроме этого, общий режим содержит и исключения из правил в виде ссылки на военную необходимость, а также превращение культурной ценно­сти в военный объект, в результате её использования в целях, не совместимых с её статусом.

Военная необходимость и превращение культурного объекта в военный представляют собой два разных, но в то же время преследующих одну цель подхода: определить в каком случае атака культурных объектов будет леги­тимной. Более подробно об этом поговорим в следующем параграфе.

Что касается отличительного знака, то в отличие от специального режи­ма его использование не носит обязательного характера. Некоторые из стран активно прибегают к его использованию, а некоторые опасаются, что это мо­жет привести к точечным ударам и целенаправленному уничтожению куль­турных ценностей.

Отсутствие специального знака есть огромный недостаток режима общей защиты, мало того, что объект никак не обозначен, так к тому же о нём нет ни­каких сведений, что повышает риск его разрушения и нападения, тем более, что таких объектов на территории каждой из стран тысячи и десятки тысяч.

Специальный режим.

Применительно к специальной защите в Конвенции 1954 г. используется формулировка «очень большое значение», означающая, что количество дан­ных объектов во много раз меньше, чем в случае общей защиты.

¹ Wolfrum R. Указ. соч. - Р. 323.

155

На первой конференции государств-участниц Конвенции 1954 г. в Пари­же, Нидерланды обратились с просьбой к ЮНЕСКО разъяснить значения дан­ных слов, на что комиссия экспертов заявила, что важность объекта должна оцениваться не только с мировой, но и с национальной точек зрения¹.

Специальная защита не предусматривает запрещение кражи, разбоя и других противоправных действий в отношении культурных ценностей, а также репрессалии, если противная сторона не выполняет взятое на себя обязатель­ство соблюдать их иммунитет.

Это положение следует толковать таким образом, что более широкое по­нятие включает и более узкие элементы², тем более что, согласно ст.31 Кон­венции 1969 г. «О праве международных договоров», «договор должен толко­ваться исходя из целей и контекста всего документа».

В противном случае, объекты, находящиеся под специальной защитой, будут находиться в более худшем положении, чем те, которые находятся под общей. Косвенно это, на наш взгляд, подтверждается тем, что вопросу специ­альной защиты посвящена лишь одна статья.

Данная точка зрения подтверждается и в науке международного права, в частности, бельгийский учёный Ж.

Некоторые учёные считают, что объекты, находящиеся под специальной защитой, находятся ещё в более худшем положении чем те, которые находятся под общей, поскольку сторона освобождается от соблюдения иммунитета и приобретает право на атаку, если противник не выполняет свои обязательства. В тексте Конвенции 1954 г. есть лишь простая ссылка на принцип взаимности, без какого-либо указания даже на принцип военной необходимости, который присутствует в общей защите. Что касается неизбежной военной необходимо-

¹ Документ ЮНЕСКО. - GUA/120. - 1962. - Р. 3.

² Rogers A.P.V. - Указ. соч. - Р. 92.

³ Brcucker J. Указ. соч. - Р. 534.

156

сти, то она упомянута в п.2 ст.11 Конвенции 1954 г. в качестве самостоятель­ного основания для приостановления статуса специальной защиты¹.

Как известно, культурные ценности, находящиеся под специальной за­щитой, пользуются иммунитетом (ст.9 Конвенции 1954 г.), в то время как применительно к общей защите в Конвенции используется формулировка «за­прещая использовать в целях, которые могут привести к разрушению или по­вреждению» (ст.4 Конвенции 1954 г.).

Термин «иммунитет» в данном случае означает, что с момента внесения культурной ценности в реестр она не будет использоваться в военных целях, это обязательство подлежит выполнению не только в военное, но и в мирное время². В этом смысле иммунитет придаёт специальной защите более строгий характер.

С другой стороны сущность иммунитета практически не отличается от запрета, присущего общей защите, вместо громоздкой фразы отдано предпоч­тение термину «иммунитет», желая подчеркнуть особый статус специальной защиты, наполнив его новым содержанием.

В случае специальной защиты Конвенция 1954 г. запрещает использо­вать объект в военных целях, а в случае с общей защитой «запрещает исполь­зовать в целях, которые могут привести к разрушению или повреждению».

Spiekcr Н. Указ. соч. - Р. 363. o4.-P. 11.

157

некоторые изменения, указав, что в случае общей защиты речь идёт о «функ­ционировании» объекта в качестве военного (ст.6 Протокола 1999 г.).

Если придерживаться данной трактовки, тогда объект, находящийся под специальной защитой не может лишиться своего защитного статуса и в случае косвенного использования в военных целях, что, в принципе, и должно иметь место на практике. Хотя многие учёные, да и сами отдельные положения Кон­венции 1954 г. (п.З ст.8) свидетельствуют о том, что речь идёт об одном и том же, а именно о неиспользовании объекта в военных целях.

Что касается репрессалий, то, по мнению польского юриста СЕ. Нахли-ка, запрет на репрессалии должен применяться и к специальной защите, хотя в ст.4 Конвенции 1954 г. об этом ничего не сказано.

Он указал на непоследовательность Конвенции 1954 г. в этом вопросе: с одной стороны запрет применения репрессалий в случае с общей защитой, а с другой, его отсутствие применительно к специальной защите. Эти противоре­чия могут быть объяснены, по его мнению, ссылкой на общий принцип взаим­ности (не забывая, что запрет репрессалий сам по себе является исключением из этого принципа)¹.

Как можно заметить на примере специальной защиты, разработчики Конвенции 1954 г. предприняли попытку абсолютизировать запрет на исполь­зование объектов, находящихся под специальной защитой в целях, которые могут привести к их разрушению и повреждению в случае войны. Вместе с тем, ход дискуссии на дипломатической конференции 1954 г., свидетельствует о том, что в ходе обсуждения вопросов защиты культурных ценностей достичь консенсуса не удалось.

Некоторые страны заявили, что запрет на использование центров сосре­доточения культурных ценностей в военных целях включает в себя и запрет на размещение на их территории казарм, и транзит войск через эту территорию. Другие согласились с данной позицией, но отметили, что в мирное время это

¹ Nahlik S.E. Convention for the protection of cultural property in the event of armed conflict. The Hague 1954: general and special protection / S.E. Nahlik // The international protection of cultural property / Istituto internazionale di diritto umanitario, Rome, Dragan European Foundation, 1986. - P. 93.

158

допустимо, в противном случае, данное обязательство будет носить очень строгий характер¹.

Термин «специальная защита» используется в Конвенции 1954 г. в двух случаях:

• применительно к самим культурным ценностям, объектам, предна­ значенным для их экспозиции и хранения;

• применительно к транспортировке культурных ценностей, защи­ щая и транспорт, используемый для этих целей.

Причём может возникнуть некоторая путаница, так как в случае транс­портировки объекты подпадают под специальную защиту, даже если они не являются особо значимыми per se (сами по себе).

Согласно Конвенции возможно два случая транспортировки: а) обычная и Ь) неотложная. Наибольшую трудность представляет собой случай неотлож­ной транспортировки, так как в этом случае транспорт не обозначается ника­кими отличительными знаками. Его маршрут, время, и другие важные факто­ры, будучи неизвестными, делают нападения на данный конвой наиболее ве­роятными.

Таким образом, под специальную защиту на случай транспортировки подпадают даже предметы, не представляющие особой значимости per се (са­ми по себе). В случае транспортировки сама ценность объектов уходит на вто­рой план, уступая место желанию максимально обезопасить культурные цен­ности в условиях вооружённого конфликта².

Государства не раз прибегали к транспортировке культурных ценностей. Такая транспортировка имела место и во время недавних конфликтов в Ираке и Югославии. Проблема в том, что государства ио-разному оценивают её как меру. Одни считают, что это было прямым грабежом их культурных ценно-

¹ Records of the conference covered by the UNESCO held at the Hague 21 April - 14 May 1954 // Intergovermental conference on the protection of cultural property in the Hague, Hague: Staatsdrukkerijen Uitgevrijbedrijf, 1961(дхпее по тексту Records). - § 502.

² Rogers A.P.V. Указ. соч. - P. 94 - 96., Edwards J. F. Указ. соч. - P. 950.

159

стей, другие наоборот защитной мерой и их прямым обязательством, выте­кающим из Конвенции 1954 г.¹.

Следуя логике норм, изложенных в Конвенции 1954 г., следовало бы предположить, что специальный охранный режим должен распространяться и на лица, осуществляющие международный контроль: выполняющих функции Генеральных комиссаров, инспекторов и экспертов, представителей Держав-покровительниц по культурным ценностям, специальных представителей Ге­нерального директора ЮНЕСКО. Наиболее странным, является то, что под аб­солютную защиту не взяты лица, выполняющие функции международных ко­миссаров.

Конвенция использует лишь термин «уважение» применительно к лицам, выполняющим охранные и иные защитные функции, что означает, что сторо­ны должны, по мере возможности, воздерживаться от причинения им вреда, а также от враждебных актов, направленных против них (п.1 ст.4 Конвенции 1954 г.).

Хотя, к примеру, закон Швейцарии, принятый 6 октября 1966 г. во ис­полнение положений Конвенции 1954 г. в п.З ст.2 абсолютизирует эту защиту, закрепляя положение о том, что уважение культурных ценностей представляет собой, в том числе воздержание от любых враждебных действий- в отношении персонала по защите культурных ценностей, включая действия, препятствую­щие персоналу выполнять свои обязанности².

Термин «защита» по отношению к ним не используется, вследствие того, что их защита также Fie является абсолютной, поскольку содержит оговорку о военной необходимости, что выглядит несколько странным, поскольку если сравнить данную Конвенцию с I Женевской конвенцией 1949 г. применитель­но к защите медицинского персонала, то там данное условие является абсо­лютным. Более того, Конвенция использует аморфную формулировку «персо-

¹ Документ ЮНЕСКО. - CLT 95AVS/13. - 1995.- Р. 48 - 51., CC/MD-11. - 1989. - Р. 22 - 23., U.N. Security Council, S/RES/686. - 1991., Cldment E. Some recent practical experience in the implementation of the 1954 Hague convention / E. Clement // International Journal of Cultural Property. -1994. - M> 1. - Vol. 3. - P. 11 - 25.

² Streiff S La protection des biens culturels en cas de conflit arme", sur Ie plan international et national / S. Streiff// 126 cours organised en accord avec Ie D^partement federal de L'lntdrieur et la Socidte suisse pour la protection des bien culturels. - Saint-Gail:. -1968. - P. 25.

160

нал», без какой-либо дальнейшей категоризации, что также является её недос­татком¹.

Что касается других дополнительных условий, при которых культурная ценность вправе рассчитывать на предоставление специального защитного статуса, следует сказать:

во-первых, она должна находиться на достаточном расстоянии от важных стратегических объектов, таких, как порт, железная дорога, радиоточка и др.;

во-вторых, не использоваться в военных целях.

Что касается первого условия, то оно является продолжением той линии, которая была избрана на дипломатической конференции 1954 г., а именно ис­пользование большого количества оценочных понятий. Следует сказать, что в Конвенции 1954 г. не указан точный размер «достаточного расстояния», равно как не дано какой-либо методологии для его исчисления.

В предшествующих проектах эта цифра колебалась от 500 метров до 20 километров. Так какая же из цифр имелась в виду?

Цифра в 10 километров появилась в Проекте «места Женевы» в 1930 г., а в Проекте Международного Бюро музеев 1938 г. она достигала 20 км. Что ка­сается цифры 500 метров, то впервые она была упомянута в Проекте «Золото­го креста» 1916 г., а позже и в Проекте Гаагских Правил ведения воздушной войны 1922-23 гг.².

Возникает вопрос, почему столь широк разброс в цифрах?

На наш взгляд, это, прежде всего, связано с разными подходами к защите культурных ценностей. Сначала государства пытались демилитаризовать об­ширные территории, чётко отделив линию фронта от тыловых территорий. Так возникала доктрина «открытых городов», которая, в частности, нашла своё от­ражение в Гаагских Правилах ведения сухопутной войны и войны на море 1907 г. Позже пришлось отказаться от этого в пользу доктрины «локализации мест», поскольку в условиях войны практически невозможно было демилита-

¹ Edwards J. F. Указ. соч. - Р. 950., Toman J. Указ. соч. - 173 - 176 р.

² Более подробно смотри параграф, посвященный спонтанному регулированию.

161

ризовать столь обширные территории. Естественно, что во втором случае это расстояние существенно уменьшается, и появляется цифра 500 метров.

По всей видимости, государства-участники при разработке Конвенции 1954 г. имели в виду именно последнюю доктрину. Тем не менее, они не на­звали ни одной из цифр, что означает, что это условие отнесено на усмотрение сторон.

Доктрина достаточного расстояния очень тесно переплетается с пробле­мой использования вооружений¹. О том, что доктрина достаточного расстоя­ния не совместима с использованием атомного оружия, мы уже говорили.

Данная проблема в современных условиях получила несколько иное зву­чание². Развитие современного оружия идёт по двум направлениям, с одной стороны, это повышение его разрушительной способности, а с другой, повы­шение его точности. В связи с этим хочется сказать, что использование «высо­коточного оружия» может уменьшить это расстояние, а оружие большой раз­рушительной способности её расширить, что может привести к политике «двойных стандартов» в определении «достаточного расстояния». Вместе с тем по наблюдению П. Бойлана 97 % конфликтов происходит с применением старых видов обычных вооружений, а не современного «умного» оружия³.

На сегодняшний день лишь государство Иран в своём докладе о импле-ментации положений Конвенции 1954 г. отметило, что при проектировке и строительстве культурных объектов привлекает специалистов по взрывному делу, для того чтобы определить это «достаточное расстояние»⁴, а Болгария отметила, что принимает меры для «уменьшения исторически сложившейся концентрации в больших городах, в частности перемещает те движимые куль­турные ценности, которые не экспонируется в специальные хранилища на рас­стояние 100-150 км от больших годов»⁵.

¹ Документ ЮНЕСКО. - GUA/120/. - 1962., The cultural heritage of Mankind: a Shared Responsibility, Paris: UNESCO. - 1982. - P. 21 - 22 (Документ ЮНЕСКО CLT-82/WS/27).

² Legality of the Treat or Use of Nuclear Weapons, Advisory Opinion // International Court of Justice, Reports of Judgments, Advisory opinions and Orders, 8 July 1996.

³ Boylan P. Указ. соч. - P. 75 - 83.

⁴ Документ ЮНЕСКО. - CLT 95/WS/13. -1995. - P. 36.

⁵ Документ ЮНЕСКО. - CC/MD-3. - 19S4. - P. 29.

162

Н.Л. Потапова обращает внимание на проблему чёткого определения «исторических границ» объекта, когда готовятся необходимые документы, для его внесения в специальный реестр объектов, представляющих собой всемир­ное наследие ЮНЕСКО в рамках Конвенции ЮНЕСКО 1972 года «Об охране всемирного природного и культурного наследия»¹. Данная проблема имеет от­ношение, на наш взгляд, и к случаю специальной защиты.

Концепция «достаточного» или, другим словами, «адекватного» рас­стояния, сразу вызвала немалую критику со стороны ряда стран, как на самой дипломатической конференции 1954 г., так и на последующих встречах госу­дарств-участниц. В результате Дополнительный протокол II (1999 г.) к Кон­венции 1954 г. отказался от её использования ввиду неясности.

На первой конференции стран-участниц Конвенции 1954 г., прошедшей в 1962 г., ряд стран обратились к ЮНЕСКО в порядке п.1 ст.23 Конвенции 1954 г. с просьбой оказать техническое содействие и разъяснить доктрину «достаточного расстояния». Была даже создана специальная рабочая группа, в результате работы которой проблема так и не получила окончательного раз­решения, но с учётом доктрины «достаточного расстояния» был принят ряд важных рекомендаций.

В частности, рекомендовалось при каждом музее, хранилище создавать «зоны безопасности»², а также обязательно принять ещё в мирное время план эвакуации культурных ценностей и уделить большое внимание противопо­жарным мерам защиты имущества³.

На конференции экспертов государств-участниц Конвенции в 1983 г. страны вновь вернулись к данной проблеме, но с сожалением заметили, что доктрина «достаточного расстояния» имеет тенденцию стать неприменимой, исходя из современного развития военной техники, а в частности атомного оружия⁴.

¹ Потапова II. Л. Указ. соч. -там же.

² Зоны безопасности могут создаваться как в самих, зданиях, прилегающих территориях, так и в соседних с музеями зданиями, а также в результате строительства и ремонта.

³ Документ ЮНЕСКО. - GUA/120. - 1962.

⁴ Документ ЮНЕСКО. - CLT-83/CONF.641/1.- 1983. - Р. 9.

163

На самой дипломатической конференции 1954 г, представитель Японии предложил поправку исключить данную доктрину, если ландшафт местности не позволяет пустить трафик в обход культурных ценностей. И в качестве примеров привел случай с городами Киото и Нара¹.

Многие из стран с пониманием и сочувствием отнеслись к проблеме Японии, но отметили, что исключение данного условия неминуемо способно привести к злоупотреблению со стороны государств, и порекомендовали Япо­нии использовать механизм двусторонних соглашений.

США и Великобритания предложили поправку вообще заменить доктри­ну «достаточного расстояния» применительно к культурным объектам на их «изоляцию»². Но данное предложение справедливо было отклонено, так как, по словам представителя Полыни, «только пирамиды Хеопса способны соот­ветствовать данному условию»³.

В ходе обсуждения представитель МККК высказался против упоминания в тексте «больших индустриальных центров» (п.1 а) ст.8 Конвенции 1954 г), поскольку сохранение этого положения позволяло бомбардировать целые го­рода, а на сегодняшний день практически любой современный город пред­ставляет собой важный стратегический центр⁴.

Безусловно, преимущество специального регулирования перед общим состоит в том, что есть общедоступный список наиболее важных объектов с точным указанием их наиболее важных координат, что позволяет избежать случайных атак. Но и в этом вопросе не всё благополучно.

Условие достаточного расстояния делает невозможным внесение целого ряда городов в данный список. Опасения МККК по поводу невыполнимости на практике условия о «нахождении культурной ценности на достаточном рас­стоянии от важного индустриального центра» подтвердились. В частности, в свое время СССР в своем докладе о имплементации положений Конвенции 1954 г. указал, что это условие делает невозможным внесение таких важных с

¹ Records CBC/DR/48, § 562.

² Records CBC/DR/61, § 483.

³ Records § 469.

⁴ Toman J. Указ. соч. - 101 p.

164

точки зрения мировой культуры городов, как Москва, Ленинград, Рига, Тал­линн. Кроме того, СССР отметил, что на его территории столько важных объ-

1 ектов, что порой невозможно выделить самые значимые .

П. Бойлан в вышеназванном докладе указывает, что эти условия делают невозможным внесение музеев и библиотек, поскольку большинство совре­менных музеев, библиотек, и архивов не находятся на достаточном расстоянии от важных стратегических объектов, и как следствие, не вправе рассчитывать на специальную защиту, иначе как только в случае, если:

1) здания, в которых они расположены, являются культурными ценно­ стями очень большого значения;

2) они являются частью центра сосредоточения культурных ценностей как, например, в случае с Ватиканом;

3) в случае транспортировки.

В связи с этим он рекомендует внести изменения в Конвенцию 1954 г., направленные на безусловное включение наиболее важных музеев, библиотек и архивов, вне зависимости от этих условий.

Внесение наиболее важных объектов в международный реестр некото­рые страны считают для себя неприемлемым, так как это может способство­вать целенаправленному совершению противоправных действий по отноше­нию к культурным ценностям².

Более того, внесение множества объектов в специальный реестр, в неко­торой степени можно рассматривать как добровольное ограничение суверен­ных прав государств. Данный вопрос затронут в статье итальянского учёного Ф. Франсиони, посвященной проблеме влияния всемирного списка культурно­го наследия на национальный суверенитет государств³.

Со вторым обстоятельством трудно согласиться в силу ряда причин:

Во-первых, многие государства имеют в своем распоряжении современ­ные средства шпионажа и обширные агентурные связи, что позволяет обнару-

¹ Документ ЮНЕСКО. - SHC/MD/6. - 1970. - Р. 22 - 23.

² Boylan P. Указ. соч. - там же.

Francioni F. World Cultural Heritage list and national sovereignty / F. Francioni // Humanitares Volkerrecht. -Informationsschrifien. -1993. - Vol. 1. - P. 195 -198.

165

живать интересующие их объекты еще до фактического вторжения на терри­торию противника. Тем более, если территория будет оккупирована, рано или поздно они всё равно найдутся.

Во-вторых, есть ещё один немаловажный фактор - это время. В случае оккупации оно играет на руку противнику. Единственная видимая альтернати­ва - это долговременная консервация хранилищ, используемых для хранения движимых культурных ценностей, но для этого данное хранилище должно на­ходиться под землёй или в труднодоступном месте. Само собой разумеется, помимо других технических возможностей, автономное энергоснабжение, вентиляции, бережное хранение требует наличие обслуживающего персонала. Л это рано или поздно всё равЕЮ обнаружится.

Поэтому из двух зол, на наш взгляд, стоит выбрать меньшее.

В конечном счёте, вопрос упирается во взаимное доверие стран друг другу: чем дружелюбнее и открытее политика государства, тем больше веро­ятность, того, что страна сделает эту информацию гласной.

Поведение же тех стран, которые подписали Конвенцию 1954 г., но не прибегают к этому, на наш взгляд не отвечает целям и духу Конвенции, так как она ориентирует страны на взаимное доверие и уважение друг друга.

У любого государства всегда есть выбор, как поступить в той или иной ситуации. Кроме того, есть альтернатива в разрешении данного вопроса. Во-первых, если государства не доверяют друг другу, то могут прибегнуть к вы­возу культурных ценностей за пределы зоны конфликта в нейтральное госу­дарство. Однако, это возможно только в отношении движимого имущества. Во-вторых, всегда есть риск подвергнуться нападению во время транспорти­ровки, тем более неотложной, и, наконец, всегда существует риск невозврата всех культурных ценностей после окончания конфликта.

Согласно Конвенции на специальную защиту вправе рассчитывать: а) сами объекты, представляющие очень большую ценность, б) объекты, предна­значенные для хранения и экспозиции движимых культурных ценностей и в) центры сосредоточения культурных ценностей (ст.1 и 8 Конвенции 1954 г.).

166

На сегодняшний день процедура регистрации культурных ценностей регламентируется документом ЮНЕСКО от 18 августа 1956 г.¹.

Практика государств показывает, что режим специальной защиты при­менялся крайне редко. Всего лишь 7 объектов за пятидесятилетнюю историю ЮНЕСКО было внесено в данный реестр. Из них 6 укрытий, один центр со­средоточения культурных ценностей, и нет ни одного объекта, который бы на­ходился под специальной защитой в силу присущих ему внутренних качеств. Причем все объекты находятся на территории Европы, и наиболее развитых в экономическом отношении стран.

В практике имели место два предложения о включении в реестр куль­турных ценностей, находящихся под специальной защитой. Одно из них - это предложение о внесении старой части города Иерусалима , представленное Генеральным комиссаром в ходе его миссии на Ближнем Востоке, а второе -внесение города Тир, представленное Генеральной конференцией ЮНЕСКО в 1981 г.³.

Позже оба города были внесены не в специальный реестр, а в список объектов, представляющих собой всемирное культурное наследие, согласно положениям Конвенции ЮНЕСКО 1972 г.

Практика показывает, что существует два вероятных способа построения хранилищ (укрытий). Первый способ - использовать природные факторы: ес­тественные укрытия в виде гротов, пещер, заброшенных шахт и штолен и т.д., а второй, более дорогостоящий - специальное строительство.

Что касается первого способа, то у него есть одно существенное досто­инство, это относительная «дешевизна». Но не все страны могут к нему при­бегнуть, поскольку они должны располагать соответствующим природным ландшафтом.

В практике имели место такие случаи, так, во время второй мировой войны, заброшенные шахты использовались для временного хранения куль-

¹ Документ ЮНЕСКО. - CL/1136. -18 August 1956.

² Документ ЮНЕСКО. - 83 EX/I2. - Annex II. -P.I.

³ Документ ЮНЕСКО. - CC/MD-3. - 1984. - Р. 6.

167

турных ценностей и, в то же время, для производства военных материалов¹. А одно из нынешних укрытий Аль-Осси в верхней Австрии расположено в быв­ших соленых шахтах².

Из всех стран лишь Нидерланды очень активно прибегают ко второму более дорогостоящему способу, правда, по одному укрытию есть у ФРГ и Ав­стрии.

П. Бойлан ориентирует страны, у которых ещё нет специальных укрытий (хранилищ) и которые ограничены в средствах, на более активное использова­ние естественных природных укрытий.

На практике возможны и другие способы создание хранилищ (укрытий). Для этого П. Бойлан, например, рекомендует использовать подвальные поме­щения музеев.

Этот способ позволяют избежать: а) строительства отдельно взятого «до­рогого» помещения, б) необходимости транспортировки.

Ватикан уже последовал данному примеру и в период с 1977-1980 гг. по­строил обширную подземную галерею общей площадью 43000 кв.м., оборудо­ванную по последнему слову техники, для того чтобы переместить секретные архивы и папскую библиотеку.

А вот Белоруссия рассматривает и другую альтернативу в виде переобо­рудования старых бомбоубежищ для этих целей³.

Как мы видим, доктрина достаточного расстояния имеет некоторые от­ступления в случае со строительством специальных укрытий (хранилищ), (п.5 ст.8 Конвенции 1954 г.). На первое место выходит не удалённость объекта, а его приспособленность и способность защитить находящиеся в них ценности от всех неблагоприятных последствий войны.

На сегодняшний день лишь один центр сосредоточения культурных цен­ностей внесён в этот список, это город Ватикан.

¹ Partsch К. J. Указ. соч. - Р. 393.

² Boylan Р. - Указ. соч. - Р.77.

³ Документ ЮНЕСКО. - CLT 95/WS/13. -1995. - Р. 20 - 27.

168

Внесение центра сосредоточения культурных ценностей в специальный реестр делает не нужным нанесение дополнительных знаков на объекты, нахо­дящиеся на его территории.

Что касается порядка и процедуры регистрации культурных ценностей, а также проблем, с которыми сталкиваются государства, то в этом плане опре­делённый интерес представляет практика правительства Италии¹.

Как известно, использование объектов в военных целях применительно к объектам специальной защиты весьма строг, запрещается даже транзит войск через данную территорию в военное время. Еще до принятия Конвенции 1954 г. в практике имели место такие случаи. Так, 19 июня 1944 г. по приказу не­мецких властей из Флоренции были выведены военные силы, в целях сохране­ния сокровищ и недопущения их вовлечения в театр военных действий .

Поскольку центры сосредоточения культурных ценностей занимают от­носительно большие пространства, то их территория может использоваться для размещения мирного населения, а также раненых и больных. Ранее для этого предлагалось использовать «открытые города» и данная доктрина ус­пешно использовалась.

Так, в докладе миссии ЮНЕСКО отмечалось, что в ходе конфликта в Камбодже, территория храмов Лнкгора использовалась для этих целей, около 3000 граждан нашло приют на данной территории, и что защиту культурных цен­ностей вполне можно совмещать (комбинировать) с защитой гражданских лиц³.

Помимо данных условий, как показывает практика, существует множе­ство процедурных и процессуальных проблем с внесением данных объектов в список регистрации.

Наиболее отчетливо они проявились во время попытки, предпринятой правительством кхмеров в Камбодже, но внесению комплекса храмов Анкго-

¹ Malintoppi Л. La protenzione «speciale» della citta del Vaticano in caso di conflitto armato / Л. Malintoppi // La Protenzione di Diritto Internazionale. - I960. - Vol. XLIII. - P. 607 - 629.

² Partsch K. J. - Protection of cultural property // The Handbook of Humanitarian Law in Armed Conflict, Fleck D. ed.- Oxford, 1995. - P. 389.

³ Отчет миссии ЮНЕСКО о работе в Камбодже. - Документ ЮНЕСКО. - 2343/RMC.RC/CLP. - 1970. - Р. 43., Cldment E.Quinio F. La protection des biens culturels au Cambodge pendant la periode des conflits armes, a travcrs Implication de la Convention de La Haye de 1954 / Cldment E.Quinio F. // IRRC. - 2004. - Vol. 86. - № 854. - P. 389-397.

169

pa. Хотя в этом случай Генеральный директор мог призвать страны прибегнуть к судебной процедуре, предусмотренной Конвенцией 1954 г. (§ 6, 7 ст. 14 Ис­полнительного Регламента), но этого не произошло¹.

В результате данное предложение было отклонено, поскольку некоторые социалистические страны отказались признавать власть кхмеров. Данный пример, во-первых, указал на недостаток самого режима регистрации, его под­верженность политическим мотивам, а во-вторых, что не все положения Кон­венции 1954 г., а, в частности, о специальной защите, с успехом могут выпол­няться в случае немеждународных конфликтов.

Данный недостаток был учтён, и в Дополнительном протоколе II (1999 г.) процедура регистрации была доверена международному неправительственно­му Комитету, чтобы максимально снизить влияние политических сил на про­цедуру регистрации, что, конечно, является достоинством нового междуна­родно-правового акта, тем более что решение в нём принимается коллегиально (ст.11 Протокола 1999 г).

Конвенция использует выражения «любая сторона» для указания сторо­ны, которая вправе обратиться с просьбой о внесении объекта в специальный реестр².

Дополнительный протокол II (1999 г.) видоизменил это условие, указав, что это вправе сделать сторона, которая «осуществляет юрисдикцию и кон­троль над территорией, на которой находится культурная ценность (п.4 ст.11 Протокола 1999 г.).

Данные изменения были внесены в результате того, что на практике имел место случай, когда вопрос, о том, кто вправе обратиться с данной просьбой, был не ясен. Так, в 1964 г. правительство Швейцарии обратилось в ЮНЕСКО с просьбой о внесении региональной штаб-квартиры ООН в данный список. Но поскольку заинтересованной стороной в данном случае могло вы­ступить любое государство, то оно было вынуждено обратиться в ЮНЕСКО за разъяснениями. ЮНЕСКО ответило, что заинтересованной стороной по смыс-

¹ Документ ЮНЕСКО.-CLT-83/CONF.641/1.- 1983.-Р. 9., Документ ЮНЕСКО.-SHC/MD/1,- 1970.-P. 12-13.

² Это означает, что с такой просьбой может обратиться и оккупирующее государство.

170

лу Конвенции является страна, на чьей территории расположен культурный объект, поэтому Швейцария вправе это сделать¹.

В науке международного нрава не раз указывалось на связь специально­го режима со списком объектов, представляющим всемирное культурное на­следие, по Конвенции 1972 г., и даже делались рекомендации странам о том, чтобы они рассматривали данный список в качестве субститута специальной защиты. Это было очень актуально до вступления в силу Дополнительного протокола II (1999 г.) к Конвенции 1954 г.².

Но лишь одна страна на практике последовала данной рекомендации -это Иордания, которая добилась включения старой части Иерусалима в список всемирного наследия ЮНЕСКО и предприняла попытки установить соответ­ствующие отличительные знаки³.

Что касается режима по отношению к культурным ценностям, создание которого предусмотрено Дополнительным протоколом I (1977 г.) к Женевским конвенциям 1949 г., то в международном праве существует две точки зрения.

Одни учёные считают, и это подтверждается практикой, что он аналоги­чен специальному режиму (lex specialis), без изменения существующего обыч­ного режима, а другие - что он аналогичен общему режиму⁴.

Сторонники первой позиции мотивируют это тем, что в Дополнительных протоколах 1977 г. нет оговорки о военной необходимости, хотя это спорно, а во-вторых, под защиту ст.53 Дополнительного протокола I (1977 г.) берутся лишь наиболее значимые объекты, которые представляют собой всемирное культурное и духовное наследие.

Сторонники второй позиции обращают внимание на один немаловажный факт, что в Дополнительных протоколах 1977 г. не упомянуто о необходимо-

¹ Toman J. Указ. соч. — 110 -111 р.

^г Nahlik S. E. Convention for the protection of cultural property in the event of armed conflict. The Hague 1954: general and special protection / S. E. Nahlik // The international protection of cultural property / Istituto internazionale di diritto umanitario, Rome, Dragan European Foundation, 1986. — P. 87 -100.

³ Документ ЮНЕСКО. - CC/MD-3. - 1984., CC/MD-11. - 1989.

⁴ Объяснительные декларации Канады, ФРГ, Великобритании и США. - CDDH/SR, VI Official Records. - P. 224-241.

171

сти регистрации данных культурных объектов, вместе с тем это неотъемлемая часть специальной и усиленной защиты¹.

Поэтому применительно к Дополнительным протоколам 1977 г., можно сделать вывод об их особом статусе, сочетающем в себе элементы как общей, так и специальной защиты, а с принятием Дополнительного протокола II (1999 г.) и усиленной защиты.

И, наконец, последний из рассматриваемых нами режимов, это усилен­ный режим, создание которого предусмотрено Дополнительным протоколом II (1999 г.).

Усиленный режим.

Согласно ст. 10 Протокола 1999 г., для того чтобы попасть в специальный список объект должен:

• являться культурным наследием огромного значения для человечества;

• охраняться соответствующим внутренним законодательством и адми­ нистративными мерами, признающими его исключительную культурную и ис­ торическую ценность, и обеспечивающими высший уровень защиты;

• не использоваться в военных целях и в качестве прикрытия военных объектов.

Специальная декларация о неиспользовании данного объекта в качестве прикрытия военных объектов должна быть принята стороной, осуществляю­щей контроль над данным объектом. Л.Н. Галенская, совершенно правильно отметила, что Протокол не вносит ясности в вопрос, кто, когда, и в каком по­рядке должен делать соответствующую декларацию².

Данный режим появился благодаря обширной критике общего и специ­ального режимов, но в большей степени специального, поскольку специаль­ный режим практически ничем не отличался от общего и если следовать бук­вальному толкованию Конвенции 1954 г., то даже уступал ему в некотором

¹ Partsch К. J. Указ. соч.-Р. 381.

² Галенская Л.Н. Правовое регулирование защиты культурных ценностей в случае вооружённых конфликтов /Л.Н. Галенская // Российский ежегодник международного права, спец. выпуск. - 2000. - С. 81-84.

172

роде. Так, термин «иммунитет», состоящий в запрете использования объекта в военных целях следует рассматривать тождественно к понятию «неиспользо­вание в целях, которые могут подвергнуть его разрушению и повреждению».

По мнению итальянского юриста Л. Джиола, специальный режим для сохранения особо значимых культурных ценностей был приспособлен, для то­го чтобы избежать причинения случайного вреда, а также в порядке напоми­нания странам о своих обязательствах¹.

Дополнительный протокол II (1999 г.) ввёл еще одно отличие между всеми тремя режимами, которое проявляется в перечне криминальных санкций за нарушение положений Конвенции. Так, преступления против культурных ценностей под общей защитой представляют собой менее опасные деяния, а деяния, совершённые против объектов, находящихся под усиленной и специ­альной защитой, считаются серьёзными преступлениями по нормам междуна­родного гуманитарного права².

Что касается отличий усиленного режима от других, то они заключаются в следующем:

• отсутствие доктрины достаточного расстояния, которая в принципе может присутствовать, но лишь факультативно, поскольку до сегодняшнего дня остаётся неясной;

• внесение нового критерия - это охрана памятников культуры внутрен­ ним законодательством. Это условие является абсолютно новым и присуще только усиленному режиму. Его задача заключается в том, чтобы не допустить раздувания списка охраняемых объектов, ограничив их только теми, которые действительно охраняются государством в мирное время и которым понадо­ бится усиленная защита в случае вооружённого конфликта. В данном случае это условие призвано доказать, что тот объект, который государство намерено внести в список, в действительности представляет культурную ценность ог­ ромного значения. Насколько данное условие будет выполнимо на практике покажет время, так как Протокол 1999 г. вступил в силу относительно недавно

¹ Giola Л. Указ. соч. - Р. 27 - 54.

² Henckaerts J-M. Указ. соч. - Р. 573 - 620., Римский Статут Международного Уголовного суда 1999 г. (ст. 8).

173

(в 2002 г.). Тем не менее, это нововведение, на наш взгляд, должно стать по­лезным.

Так же как и в случае со специальной защитой, в Дополнительном про­токоле II (1999 г.) используется термин «иммунитет», но в отличие от специ­альной защиты применяется более удачная формулировка иммунитета, запре­щающая «использовать в поддержку военных действий», вместо ранее приме­няемой фразы «использования в военных целях». В Протоколе 1999 г. гово­рится об активной форме использования объекта, в то время как предыдущий акт (Конвенция 1954 г.) включал в себя и пассивную форму, такую, как тран­зит и использование объекта в качестве укрытия. В этом же случае (согласно положениям Протокола 1999 г.) говорится о непосредственном использовании объекта для ведения боевых действий. Данное обстоятельство также является, на наш взгляд, положительным моментом, поскольку, ограничивает возмож­ные случаи атак.

Дополнительный протокол II (1999 г.) предусматривает помимо потери защитного статуса, возможность его приостановления или отмены в случае, если культурный объект перестанет отвечать критериям, упомянутым в ст. 10 Протокола 1999 г.

В науке международного права имеется несколько точек зрения на суще­ствующий режим. Некоторые учёные считают, что это не отдельно взятый ре­жим, а режим, призванный заменить предыдущий¹.

В частности, итальянский учёный Л. Джиола отмечает, что с принятием Дополнительного протокола II (1999 г.) теоретически возможно подготовить предложения о внесении в специальный реестр культурных ценностей, но на практике новый режим предназначен для замены старого².

¹ Галенская Л.Н. регулирование защиты культурных ценностей в случае вооружённых конфликтов / Л.Н. Галенская // Российский ежегодник международного права, спец. выпуск. - 2000. - С. 81-84.

² Giola Л. Указ. соч. - Р. 43 - 45.

174

По мнению немецкого профессора С. Ейка, об этом режиме можно гово­рить как о независимой третьей категории, сочетающей в себе черты общей и специальной защиты¹.

На наш взгляд, есть ещё одно обстоятельство, которое следует иметь в виду, в английском тексте Дополнительного протокола II (1999 г.) при харак­теристике усиленной защиты используется слово «greatest», что в переводе на русский язык эквивалентно выражению «самый большой». В русском варианте Протокола 1999 г. использовано слово «огромный». Если сравнивать выраже­ния: «большое значение», используемое в случае общей защиты, «очень боль­шое» применительно к специальной и «огромное», применительно к усилен­ной защите, то можно заключить, что усиленная защита представляет собой наиболее привилегированный режим из всех предыдущих, хотя и призвана за­менить специальный.

Другой немецкий учёный Т. Деш выделяет три принципиальных отличия усиленной защиты от режима как общей, так и специальной защиты:

• усиленная защита, если она используется в поддержку военных действий, теряет свой статус автоматически, то есть констатация военной не­ обходимости в этом случае не нужна,

• если даже культурный объект используется в военных целях, то он может стать объектом атак, если: а) атака является единственным доступным средством прекратить такое противоправное использование, Ь) ранее были приняты все необходимые меры в выборе средств и методов ведения боевых действий, чтобы избежать или минимизировать ущерб, кроме случаев самоза­ щиты, когда обстоятельства не позволяют этого сделать,

• представляет собой серьёзное нарушение Протокола, влекущее за собой индивидуальную уголовную ответственность .

Что касается режима, предоставляемого Вашингтонским договором о защите зданий и сооружений, служащих религиозным, просветительским, об-

¹ Eick С Verstflrkter Schuts von Kulturgut in bevvaffneten Konflikten: Das Zvveite Protokoll zur I laager Konvention von 1954 /С Eick// Humanitures VSlkcrrecht - Informationsschiifkn. - 1999. - Vol 3. - 143 -147.

² Desch Т. Указ. соч. - P. 78 - 79.

175

разовательным и благотворительным целям 1935 г. (Пакт Рериха), то следует сказать, что он призывает охранять недвижимые культурные ценности вне за­висимости оттого в частной или государственной собственности они находятся.

Пакт Рериха специально не упоминает движимые культурные ценности, что означает, что они охраняются лишь косвенным образом, если находятся внутри охраняемых объектов, музеев, университетов, библиотек и т.д.

Пакт не содержит норм на случай оккупации и транспортировки куль­турных ценностей.

Если руководствоваться положениями преамбулы, то под охраной Пакта находятся наиболее значимые объекты. Кроме того, предусматривается реги­страция этих памятников, а в тексте отсутствует ссылка на военную необхо­димость, из чего можно заключить, что режим, предоставляемый Пактом Ре­риха, больше приближен к усиленному режиму, нежели к общему, но имеет свой отличный от всех остальных, рассмотренных выше режимов, статус.

Согласно ст.27 и 56 IV Конвенции и ст.5 IX Конвенции 1907 г., перечень охраняемых объектов значительно шире, и включает в себя не только культур­ные объекты, но также здания и сооружения, используемые в благотворитель­ных, религиозных, учебных и просветительских целях. Причём они охраняют­ся исключительно в силу их целевого назначения, а не в силу их исторической и художественной ценности.

В этих Конвенциях вообще отсутствует всякое упоминание о ценности объектов.

Вместе с тем, в Конвенциях 1907 г. нет указаний и на различные режи­мы, не выделены значимые и особо значимые объекты. Поэтому в ряду всех режимов, которые нами были рассмотрены и продолжают действовать в на­стоящее время, если составить некую иерархию, режиму, разработанному дан­ными конвенциями, следует отвести низшую ступень.

Таким образом, на наш взгляд, следует выстроить следующую иерархию режимов в отношении к защите культурных ценностей, в случае вооружённого конфликта:

176

• низшая ступень будет отведена обычно-правовому режиму, преду­ смотренному Конвенциями 1907 г.;

• следующая ступень - общему режиму в рамках Конвенции 1954 г.;

• третья - специальному режиму, согласно Конвенции 1954 г.;

• Пакт Рериха и режим, предусмотренный Дополнительными прото­ колами 1977 г., можно поставить на следующую ступень. Данные режимы бу­ дут находиться выше специального, поскольку в тексте нет прямой ссылки на военную необходимость;

• наконец, на самой вершине следует расположить усиленный ре­ жим в рамках Дополнительного протокола II (1999 г.), как наиболее строгий и покровительствующий из всех представленных режимов.

С учётом вышеизложенного, странам, которые участвуют в Конвенции 1954 г., рекомендуется:

1) Активнее использовать режим специальной защиты, и, прежде всего, уделить большее внимание строительству и организации специальных укры­ тий. Для этого следует использовать все возможности, не сбрасывая со счетов и возможность использования гротов, пещер, заброшенных шахт, штолен, бомбоубежищ.

2) Уделить больше внимания мерам охраны, пожарной безопасности, со­ ставлению плана эвакуации, и в целом готовности объектов противостоять не­ благоприятным последствиям, возникающим не только в связи с военными действиями, но и носящим природный характер.

3) Федеративным государствам следует уделить более пристальное вни­ мание категоризации культурных объектов, находящихся на их территориях. Для этого следует принять списки культурных ценностей общефедералыюго, регионального и местного значения. Больше внимания следует уделить в связи с этим разделению полномочий по охране культурных ценностей на федераль­ ном и местных уровнях.

В каждом из списков, в обязательном порядке должна содержаться ин­формация о местонахождении объекта (в том числе приложение в виде топо-

177

графических карт), подробное описание (в том числе указаны внутренне при­сущие объекту качества, которые позволяют рассматривать его в качестве культурной ценности), указан собственник и контактная информация, если объект (предмет) не находится в государственной собственности.

4) Рекомендовать государствам, одновременно участвующим как в Кон­ венции 1954 г., так и в других международных договорах, посвященных защи­ те культурных ценностей в случае вооружённого конфликта, при возникнове­ нии конкуренции ориентироваться на более строгие правила.

5) С принятием Дополнительного протокола II (1999 г.) активнее исполь­ зовать режим усиленной защиты, разработанный в Протоколе.

6) Государствам-участникам Конвенции 1954 г., рассмотреть возмож­ ность комбинирования защиты гражданского населения с защитой культурных ценностей.

Наиболее адекватно достижению этой цели соответствуют: 1) использо­вание концепции «центров сосредоточения культурных ценностей», так как они занимают обширные площади, 2) в соответствии со ст.59 и 60 Дополни­тельного протокола I (1977 г.) объявление зоны, в которой имеется большая концентрация исторических памятников и гражданских лиц, необороняемыми и демилитаризованными.

7) Распространить специальный охранный режим на лица, осуществ­ ляющие международный контроль: выполняющие функции Генеральных ко­ миссаров, инспекторов и экспертов, представителей Держав-покровительниц по культурным ценностям, специальных представителей Генерального дирек­ тора ЮНЕСКО, абсолютизировав охрану их жизней.

8) Внести изменения в Конвенцию 1954 г., направленные на безусловное включение наиболее важных музеев, библиотек и архивов в список объектов находящихся под специальной защитой вне зависимости от условия их нахож­ дения на достаточном расстоянии от важных индустриальных центров, страте­ гических и военных объектов.

178

9) Анализ рассмотренных нами международно-правовых актов, позволя­ет сделать вывод о том, что режим усиленной защиты, создание которого пре­дусмотрено Дополнительным протоколом II (1999 г.) представляет собой но­вую категорию, призванную заменить специальный режим, предусмотренный Конвенцией 1954 г., сочетающий в себя элементы общей и специальной защиты.

179