СВЯЩЕННОЕ УМЕНЬЕ ГОВОРИТЬ...

Есть люди, которые хорошо говорят, но плохо разговари­вают...

В. О. Ключевский

Известный поэт Е. Винокуров в одном из стихотворений пи­шет:

Священное уменье говорить,

Произносить слова и строить фразу.

Как просто это: стоит рот открыть,

И чудо слова возникает сразу. _

Как ты проста, осмысленная речь!

Приставка. Окончание. Основа...

Думается, можно позволить себе усомниться в простоте «осмысленной» речи... Факт говорения, или речевой деятельности как психофизиологической работы, совершаемой человеком, дейст­вительно прост. Однако построение речи, организуемой из языко­вых единиц в соответствии с законами языка и задачами обще­ния, вряд ли кто-то признает делом простым. Чтобы возникло «чудо слова», мало только «рот открыть». Справедливее, пожа­луй, выстраданное, рожденное из собственного речевого опыта, из собственной речевой деятельности наблюдение В. Маяков­ского:

Изводишь

единого слова ради

тысячи тонн

словесной руды.

Какая уж тут простота! Не случайно, наверное, усвоение язы­ка начинается человеком с момента появления его на свет и продолжается почти всю жизнь.

106

Потенциальные возможности языковой системы (структурные элементы языка: фонемы, морфемы, лексемы, фразеологические единицы/ синтаксические конструкции) не только достаточны для того, чтобы сообщить информацию, но и позволяют, воздей­ствуя на сознание слушателя, вызвать к ней желаемое отноше­ние. Однако используется разнообразие языка каждым человеком по-разному. Если, черпая из одного природного источника, люди достают одинаковые природные богатства, то иначе обстоит дело с тем источником, из которого черпает человек, чтобы строить свою речь. Поэтому одни обладают высокой культурой речи, т. е. совокупностью таких свойств, которые позволяют гово­рить о ее совершенстве, другие же едва овладевают речевой гра­мотностью.

Чтобы дар природный развивался, стал умением «произносить слова и строить фразы», необходимо знание. Если есть знание, человек говорит правильно, считает Белинский, анализирующий «Грамматику языка русского...» Калайдовича, который утверж­дал, что «грамматика есть наука и искусство говорить правиль­но». Соглашаясь, что наука о языке, действительно, способству­ет правильности говорения, Белинский утверждает, что искусство позволяет говорить «красно». В нашем представлении «красная речь» — это хорошая речь. А такова она тогда, когда все ее структурно-языковые элементы функционально сориентированы на адресат, обстоятельства, цель речевого взаимодействия, когда говорение становится разговором, общением. Говорение, сущест­вующее, по Белинскому, в трех ипостасях: как дар, как наука и как искусство, первой своей ипостасью входит в область пси­хофизиологическую, второй и третьей — в область социальную.

Ощущение социального как сущностного признака разгова- ривания, в отличие от говорения, отчетливо видно в афористич­ных высказываниях Ключевского: «Есть люди, которые умеют го­ворить, но не умеют ничего сказать. Это ветряные мельницы, которые вечно машут крыльями, но никогда не летают»; «Люди, которые легко говорят, обыкновенно трудно понимают»; «Есть люди, которые хорошо говорят, но плохо разговаривают, потому что их мысли хуже их слов, а чувства хуже самих мыслей»; «Люди, умеющие открыть рот, но не умеющие закрыть его». Очевидно, что Ключевский соотносит способность «разговаривать» с самой способностью мыслить, думать. Он видит в этой способ­

ности показатель интеллекта, отражающего возможность адапти­роваться к окружающей среде, умение эффективно действовать в конкретных условиях, ставить вопросы и решать известного рода задачи, т.

В этом же плане интересно высказывание И. Лафатера, приведенное Л. Н. Толстым в его «Круге чтения»: «Хочешь быть умным, научись разумно спрашивать, внимательно слушать, спо­койно отвечать и переставать говорить, когда нечего больше сказать». Среди глаголов речи здесь нет обсуждаемого нами глагола разговаривать, но все имеющиеся обозначают действия, составляющие содержание понятия «разговаривать — общаться».

И, наконец, заглянем в словарь: как соотносятся значения слов говорить и разговаривать.

ГОВОРИТЬ— 1. Пользоваться, владеть устной речью... 2. Выражать в устной речи какие-л. мысли, мнения, сообщать факты и т. п.; произно­сить что-л. ... 3. Вести беседу, разговаривать... 4. Свидетельствовать о чем-л., указывать на что-л., быть доводом в пользу чего-л. ... 5. Сказы­ваться, проявляться в чьих-л. действиях, поступках, словах и т. п. ...

6. В сочетании с наречием или косвенным падежом существительного образует устойчивые сочетания со значением: выражаясь, излагая что-л., каким-л. образом или оставаясь при этом каким-л. (в соответствии со значением наречия или существительного)...¹

РАЗГОВАРИВАТЬ — 1. Вести разговор, беседовать...//Разг. Прово­дить время в разговорах, заниматься болтовней (преимущественно в сочетаниях: нечего разговаривать, о чем разговаривать, что разгова­ривать и т. п.). ... 2. Разг. Поддерживать отношения, общаться ...^{[XLVI] [XLVII]}

Из приведенных извлечений видно, что многозначный глагол говорить (6 значений) среди прочих в качестве одного из значе­ний включает и то, что обозначается глаголом разговаривать, который, в свою очередь, имеет практически одно значение и употребляется для обозначения важнейшей потребности и радости человека — «радости человеческого общения». Словарь дает по­метку «разговорное» при значении слова разговаривать. Отме­ченность, возникшая, возможно, в условиях административно- командной системы, где те, кому доверено, разрешено, положено по рангу,— говорят.

ную активность ребенка, снижала роль общения как средства раз­вития личности.

Здесь уместно вспомнить, что если «общение» с ребенком сводится к монологу взрослого, когда ему одному принадлежит право говорить, то «общение» в принципе не может состояться. Как утверждают психологи, лишь взрослый человек способен созда­вать и воспринимать монолог. Для ребенка, как и для малообра­зованного взрослого, естествен диалог, беседа, как изначальная первичная форма взаимодействия между людьми. Показатель­ны в этом смысле свидетельства языковедов-исследователей речи крестьян. Так, Е. Ф. Будде писал: «Длинной речи наши крестьяне не ведут, монологов у них почти не найдешь». То же находим у Л. В. Щербы: «...Монолог является в значительной степени искус­ственной языковой формой, ...подлинное свое бытие язык обнару­живает лишь в диалоге».

Спрашивать, слушать, отвечать, говорить — действия человека на его пути к созиданию себя, своей судьбы, основа его взаимодей­ствия с себе подобными. Учиться этим действиям нужно не только для того, чтобы стать умными, но и для того, чтобы стать добры­ми, человечными, достойно жить, доброжелательно и мудро об­щаясь друг с другом, с человечеством. Не случайно крупнейшие мыслители, педагоги, оставившие свой след в истории мировой культуры, верной дорогой к взаимопониманию считали речь, обще­ние, надежным способом поиска истины признавали беседу, раз­говор и наилучшим средством достижения цели — искусное владение словом.

Гуманизация и демократизация, провозглашенные сегодня как принципы перестройки средней и высшей школы, связываются в общественном сознании с «очеловечиванием» учебного процес­са.

Потребность гуманизировать и гуманитаризировать образова­ние обращает наши взоры к опыту освоения гуманитарной куль­туры, накопленному зарубежным и отечественным просвещением.

Гениальные строки великого Пушкина, слабо осмысленные, ме­ханически затверженные, не вошедшие ни в ум, ни в сердце боль­шинства 15-летних, «проходивших» Пушкина в IX классе средней школы, приведены ниже. Обратим особое внимание на выделенные слова, может быть, они помогут Осознать, оценить результаты гуманитарного образования и воспитания, индивидуальную куль­туру Евгения Онегина, позволившие ему изящно и легко войти в жизнь. Вдумаемся в то, что говорит поэт, пусть откроется нам глубокий смысл выделенных слов. Не дадут ли они ответа на во-

прос, что такое искусство говорения, почему приравнивается оно к таланту, почему обучение этому искусству (красноречию) связы­вал с приобщением к интеллигентности один из интеллигентней­ших людей своего времени — А. П. Чехов?

Обратимся к характеристике владения речью пушкинским героем:

Онегин был по мненью многих (Судей решительных и строгих)

Ученый малый, но педант.

Имел он счастливый талант

Без принужденья в разговоре (1)

Коснуться до всего слегка, (2)

С ученым видом знатока

Хранить молчанье в важном споре (3)

И возбуждать улыбку дам (4)

Огнем нежданных эпиграмм.

Как рано мог он лицемерить, (5)

Таить надежду, ревновать,

Разуверять, заставить верить, (6)

Казаться мрачным, изнывать,

Являться гордым и послушным, (7)

Внимательным иль равнодушным! (8)

Как томно был он молчалив, (9)

Как пламенно красноречив... (10)

Как он умел казаться новым, (11)

Шутя невинность изумлять,

Пугать отчаяньем готовым, (12)

Приятной лестью забавлять...

(...)

Как рано мог уж он тревожить

Сердца кокеток записных! (14)

Когда ж хотелось уничтожить Ему соперников своих,

Как он язвительно злословил! (15)

Какие сети им готовил!

(...)

Он слушал Ленского с улыбкой. (16)

Поэта пылкий разговор,

И ум, еще в сужденьях зыбкий,

И вечно вдохновенный взор,—

ПО

Цитирование придется прервать, несмотря на еще и еще обна­руживаемые точные, выразительные строки, посвященные чудес­ному дару владения словом, которым наделил Пушкин Евгения Онегина. Его отличает умение свободно (искусно!) владеть все­ми средствами воздействия на собеседников, использовать вер­бальные и невербальные средства общения с учетом ситуа­ции, адресата, цели, умение слушать и говорить (разговари­вать), учитывая психологические личностные особенности собе­седников, т. е. именно те умения, которые в обобщенном виде составляют искусство разговаривать с людьми.

Вглядимся в существо того искусства разговаривать с людьми, которое характеризует пушкинского героя. Основу таланта («счастливого таланта») Евгения Онегина составляют: умение «подать себя» в разговоре, легко, свободно включиться в него, поддержать непринужденную беседу (1, 2), эмоционально и ярко словом воздействовать на слушателей (4, 5, 6, 10, 15); умение слушать, внимать, поддерживать желание говорить у собеседника (3, 7, 8, 16, 17, 18).

Поэт не идеализирует, как бы сказали культурологи, «интел­лектуальное оснащение» своего героя: историко-экономически осведомлен он поверхностно, филологическая его культура остав­ляет желать лучшего. Однако гуманитарная культура, формирую­щаяся в значительной мере владением языками, ему присуща, поэтому столь очевидны и красноречивы результаты его взаимо­действия с людьми (3, 6, 11, 12, 13, 14).

Сегодняшнему выпускнику средней школы, ровеснику Онегина, свободное, незатрудненное владение средствами общения, прави­лами, закономерностями воздействия на человека нужно, как мы привыкли думать, совсем для иных целей, чем те, которым под­чинял свое «пламенное красноречие» Онегин. Как долгие, годы считалось, нашей молодежи искусство говорить нужно было лишь для социальной реализации своих творческих потенций!.. А писа­тели, психологи бьют тревогу, утверждая, что необщительность, полуобщительность нашей молодежи является врагом их личной жизни. Открытость, распахнутость души, царившие в аграрном обществе, рождали как бы детскоеискусство общения, подтверж­дение чего можно найти в произведениях устного народного творчества. Условия городской жизни с ее замкнутостью, отчуж­денностью, разрывом привычных семейно-бытовых и прочих свя­зей отодвинули, а порой и просто разрушили традиции естест­

венного общения, зафиксированного, например, в фольклорных правилах речевого этикета таким присловием: «Жить в соседах, быть в беседах». На смену отработанным веками формам овладе­ния искусством говорения должно прийти новое искусство обще­ния — «искусственное», основанное на формируемых в процессе обучения коммуникативных умениях.

Однако, как мы знаем, уже в древнем мире целиком не полага­лись на естественное овладение искусством воздействовать на лю­дей словом. Общественная жизнь России, естественно, тоже не обходила вниманием проблемы искусства речи. Обсуждались они и в связи с обучением детей и юношества: что говорить детям, как говорить, как учить их слушать, задавать вопросы. Эти проблемы обсуждает В. Ф. Одоевский (писатель, философ, педа­гог, музыкальный критик, живший в XIX в.) в главе «Разговоры с детьми» «Руководства для гувернанток». Последнее умение, одно из важнейших, по мнению психологов,— находить, распознавать, ставить перед собой и перед другими вопросы (проблемы). Если, действительно, «вопрос — это характер мышления» человека, его задающего, то «будущее во многом зависит от того, какие вопросы сегодня придуманы, какие проблемы поставлены...». Вопросоответную (диалогическую) форму обучения в соответст­вии с диалектическим методом открыл (реализовал и отработал) древнегреческий философ Сократ. Вопросы, записанные ученика­ми Сократа (Ксенофонтом, Платоном), как мы наблюдали выше, свидетельствуют о необыкновенной глубине и яркости интеллекта их учителя.

Имена учителей великого Пушкина, который так художест­венно выразительно и научно точно изобразил основной чело­веческий дар своего героя Евгения Онегина — искусство разгова­ривать с людьми, владеть словом, тоже известны. Научно и худо­жественно осмыслены способы их взаимодействия с учениками, их искусство разговаривать с людьми и выявленные ими законо­мерности и правила действенного, убеждающего слова.

Своего любимого преподавателя, адъюнкт-профессора Царско­сельского лицея А. П. Куницына (1783—1841) его гениальный ученик обессмертил памятными строчками:

Куницыну дань сердца и вина!

Он создал нас, он воспитал наш пламень!

Поставлен им краеугольный камень,

Им чистая лампада возжена...

(1825 г.)

Приняв в 1811 г. первых лицеистов (Пушкину в ту пору было 12 лет) и выпустив их в 1817 г., Куницын преподавал им, будучи профессором политических наук, учебный курс (который в наше время мог бы составить содержание гуманитарной подготовки), включавший в себя логику, психологию, нравственность, полити­ческую экономию и право (народное, частное, публичное, граж­данское русское).

Свидетельством того, как «возжигал» пламень души, разума своих воспитанников А. П. Куницын, можно считать так называе­мую «Тетрадь А. П. Куницына», являющуюся структурной частью романа Ю. Н. Тынянова «Пушкин». Отрывок из него представлен ниже.

При самостоятельном коммуникативно-ориентированном чте­нии отрывка из романа обратите внимание на следующее:

а) характер трудностей, возникших у педагогов в общении с воспитанниками;

б) разницу в путях и методах их преодоления двумя препода­вателями;

в) способность профессора Куницына не только обучать, но и учиться у своих питомцев.

Подумайте над текстом с точки зрения его психолого-педагоги­ческой значимости:

а) цель профессора Куницына в плане соответствия ее прин­ципам гуманистической педагогики;

б) принципы, положенные им в основу варьирования содержа­ния предлагаемого для восприятия материала;

в) форма и методы обучения, реализуемые в профессиональной деятельности профессора Куницына.

1812. Январь.

Первое, с чем я встретился,— необыкновенное хладнокровие моих слушателей, вовсе не расположенных слушать. Я порешил с сим бороть­ся. Кайданов, которого я повстречал, мрачен как туча. Он сказал мне, что «ругает хлопцев аж до трясцы» — и за невнимание обзывает их живот­ными...

Не нравится мне эта грубость... Я решил вести себя так. как будто всерьез считаю юнцов студентами, и не допускать никакой короткости. Убедился, что это льстит мальчишескому самолюбию. Я заставлю слушать этих куколок, по выражению Будри, дремлющих на лекциях и показывающих гримасы,— авось-либо вылетят из них бабочки...

Полагая, что без знания логики никакая философия, тем паче нравственная, невозможна, вздумал разъяснять правила ее и силлогиз­мы. Невнимание было общим ответом. Более того, вызвав к ответу в классах некоторых, убедился, что не понимают...

Сегодня говорил о золотом веке естественной свободы, и ... удалось рассеять дремоту моих студентов...

Я рассказал им о первобытной свободе, естественном состоянии человека, о младенчестве его, когда еще не был заключен обществен­ный договор и тем паче не был осквернен тиранами. Они слушали на сей раз с вниманием, и некоторые, кажется, были поражены. Кюхельбе­кер и Вальковский записывали. Пушкин, который никогда не задает никаких вопросов, вдруг спросил меня после классов: есть ли еще на земле народы, находящиеся в этом состоянии? Я ответил ему, что некоторые дикари сохранили первоначальную невинность... Я был несколько удив­

лен этим вопросом, они не только мыслят, но сразу же и прилагают мысли к настоящему...

Мой рассказ о Зеноне, учившем подчинять страсти разуму, всех моих студентов задел за живое. Все просили меня говорить с ними о страстях... Кюхельбекер — чтобы я прочел о справедливости, Горчаков — о малодушии, а Пушкин попросил прочесть о скупости. Кто-то засмеял­ся, но я нашел из всего названного скупость единственною страстью, потому что справедливость и малодушие не суть страсти в подлинном смысле, и обещал в следующий же раз говорить о скупости.

Кюхельбекер с горячностью возразил, что справедливость есть страсть. Его поддержал и Вальковский, заявивший, что добро — страсть. Дельвиг пустился в софизмы и стал доказывать, что самая сильная страсть — бесстрастие, чем вызвал смех.

Под конец я сказал им, что добрый означает сообразность вещи с каким-нибудь назначением, ни более, ни менее. Вещи добры, хороши, когда могут служить средством к достижению цели. Так и добро есть стремление к счастью. Они, казалось, были поражены столь простым разрешением вопроса... Цель моя достигнута: я задрал их за живое.

В приведенном отрывке, бесспорно, имеет место реализация принципов гуманизации и гуманитаризации образования.

Действительно, обращение к мировой культуре, истории, нрав­ственным духовным ценностям во имя развития личности, форми­рования ее индивидуальной культуры и есть гуманитаризация об­разования. В представленном отрывке содержание образования составляют именно такие темы, факты, доказательства, которые бы пробудили интерес к гуманитарной науке, к «оснащению» ума и души ценностными установками. А сама форма взаимодействия учеников и преподавателя, создание условий для свободного обме­на мнениями, стимулирование их вопросов, уважение к их мне­нию, создание комфортной среды для их интеллектуальной дея­тельности — все это составляет содержание понятия «гуманиза­ция образования».

Цель, которую ставит перед собой профессор Куницын, и сред­ства, избранные им для ее реализации, могут в современной педагогике рассматриваться и как проблемное, и как развиваю­щее, и как воспитывающее обучение, но, как бы они ни рассматри­вались, бесспорна их гуманистическая направленность. Задеть за живое беседой, общением, искусным владением основным инстру­ментом преподавателя — словом, речью, создать мотивацию, сти­мулировать познавательную деятельность, активное творческое мышление, способность самим в процессе обсуждения добираться до истины — создать условия, при которых из невзрачных «куко­лок» должны непременно «вылететь прекрасные бабочки»... Эти идеи лежат в основе гуманистической педагогики, получив­шей сегодня название «педагогики сотрудничества», и лучшие преподаватели, ищущие, думающие, заинтересованные в резуль­татах своего труда, во все времена стремились (пусть даже откро­

венно «льстя мальчишескому самолюбию») сделать своих воспи­танников сотрудниками на самом радостном пути — пути к истине.

Встающие на этот путь должны быть готовы преодолеть прегра­ды, сложенные неумелыми партнерами по диалогу, барьеры не­контактности, незнание, непонимание, неумение, нехотение.

Небесспорные суждения

1. Если хотите решить профессиональные проблемы общения, прояв­ляйте непритворный интерес, вдумчивое внимание к проблемам своих собеседников.

2. Желая воздействовать на слушателей, управлять их мыслями, дайте им шанс для самоуважения.

3. Если хотите видеть перед собой индивидуальности, провоцируй­те слушателей на самовыражение, диалог.

Начав разговор об искусстве разговаривать с анализа тех умений, которые составляют основу этого искусства у пушкин­ского героя, обратимся к наблюдению за речевой деятельностью другого героя русской классической литературы.

Евгений Онегин с его даром красноречия («счастливым талан­том»), как известно, не стал счастливым, а оказался «лишним че­ловеком», положив начало галерее «лишних людей», отражен­ных, художественно исследованных русской классической литера­турой. Особое место в этой галерее занимает Дмитрий Николае­вич Рудин — герой одноименного романа И. С. Тургенева. Так же как и Пушкин, Тургенев наделяет своего героя искусством говорить с людьми. Это искусство Рудин, в отличие от Онегина, пы­тается использовать не для «науки страсти нежной», а для откры­тия «духовных перспектив». «Этот человек не только умел по­трясти тебя, он с места тебя сдвигал, он не давал тебе останавли­ваться, он до основания переворачивал, зажигал тебя!» — говорит о Рудине один из героев романа, испытавший на себе силу воздей­ствия его речей.

Познакомьтесь с отрывком из романа И. С. Тургенева «Рудин».

Обратите внимание:

— на восприятие разными слушателями речи Рудина;

— на оценку Рудиным своей жизни, деятельности, роли в ней искусства речи;

— на доминантные признаки Рудина в оценке Лежнева.

Рудин остановился и вздохнул.

— Чем жить даром, не лучше ли постараться передать другим, что я знаю: может быть, они извлекут из моих показаний хотя некоторую пользу. Способности мои недюжинные же, наконец языком я владею... Мне удалось достать место преподавателя в здешней гимназии.

— Преподавателя чего? — спросил Лежнев.

— Преподавателя русской словесности. Скажу тебе, ни за одно дело

не принимался я с таким жаром, как за это. Мысль действовать на юношество меня воодушевляла. Три недели просидел я над составле­нием вступительной лекции.

— Ее нет у тебя? — перебил Лежнев.

— Нет: затерялась куда-то. Она вышла недурна и понравилась. Как теперь вижу лица моих слушателей — лица добрые, молодые, с выражением чистосердечного внимания, участия, даже изумления. Взошел я на кафедру, прочел лекцию в лихорадке; я думал, ее хватит на час с лишком, а я ее в двадцать минут кончил. Инспектор тут же сидел — сухой старик...— он изредка наклонял голову в мою сторону. Когда я кончил и соскочил с кресел, он мне сказал: «Хорошо-с, только высоко немножко, темновато, да и о самом предмете мало сказано». А гимназисты с уважением проводили меня взорами... право. Ведь вот чем драгоценна молодежь! Вторую лекцию я принес написанную и третью тоже ... потом я стал импровизировать.

— И имел успех? — спросил Лежнев.

— Имел большой успех. Слушатели приходили толпами. Я им пере­давал все, что у меня было в душе. Между ними было три-четыре маль­чика действительно замечательных; остальные меня понимали плохо. Впрочем, сознаться надо, что и те, которые меня понимали, иногда сму­щали меня своими вопросами. Но я не унывал. Любить-то меня все любили; я на репетициях ставил полные баллы всем. Но тут началась против меня интрига ... или нет! никакой интриги не было, а я просто попал не в свою сферу. Я стеснял других, и меня теснили. Я читал гимназистам, как и студентам не всегда читают; слушатели мои выносили мало из моих лекций... факты я сам знал плохо. Притом я не удовлетворялся кругом действий, который был мне назначен... уж это, ты знаешь, моя слабость. Я хотел коренных преобразований, и, клянусь тебе, эти преобра­зования были и дельны и легки. Я надеялся провести их через директо­ра, доброго и честного человека, на которого я сначала имел влияние...

Рудин помолчал.

— О чем бишь я говорил... да! об учителе математики. Он меня возненавидел, сравнивал мои лекции с фейерверком, подхватывал на лету каждое не совсем ясное выражение, раз даже сбил меня на каком-то памятнике шестнадцатого века... а главное, он заподозрил мои намере-' ния...

Наступило молчание... Первым заговорил Рудин.

- Да...

— Неужели я ни на что не был годен, неужели для меня так-таки нет дела на земле?.. Я смиряюсь, хочу примениться к обстоятельствам, хочу малого, хочу достигнуть цели близкой, принести хотя ничтожную пользу. Нет! не удается! Что это значит?.. Отчего все это? Разреши мне эту загадку!

— Загадку! — повторил Лежнев.— Да, это правда. Ты для меня всег­да был загадкой... Когда, бывало, (...) ты вдруг заговоришь так, что сердце дрогнет... Сил в тебе так много, стремление к идеалу такое неутомимое...

— Слова, все слова! дел не было,— прервал Рудин.

— Дел не было! Какие же дела...

— Какие дела? Слепую бабку и все ее семейство своими трудами прокормить, как, помнишь, Пряженцев... Вот тебе и дело.

— Да; но доброе слово — тоже дело.

Рудин посмотрел молча на Лежнева и тихо покачал головой.

Небесспорные суждения

1. Воздействие речи на слушателей определяется воодушевлением, интересом говорящего к предмету высказывания, знанием его, а также структурной организацией речи, поддерживающей внимание слуша­телей.

2. Неясность речи для слушателя — в неясности мыслей говорящего, в неготовности их понимать речь из-за слабой осведомленности о предме­те разговора.

3. Слово — тогда дело, когда стимулирует самообразование, само­воспитание слушателей, их самосовершенствование.

Познакомьтесь с характеристикой речевой личности Рудина. Обратите внимание на противоречия, содержащиеся в этой харак­теристике. Для объяснения противоречия примите во внимание точку зрения М. М. Бахтина, который в работе «Проблема речевых жанров» пишет; «Многие люди, великолепно владеющие языком, часто чувствуют себя совершенно беспомощными в некоторых сферах общения именно потому, что не владеют практически жанровыми формами данных сфер. Часто человек, великолеп­но владеющий речью в различных сферах культурного общения, умеющий прочитать доклад, вести научный спор, великолепно выступающий по общественным вопросам, молчит или очень неук­люже выступает в светской беседе. Дело здесь не в бедности сло­варя и не в стиле отвлеченно взятом; все дело в неумении владеть репертуаром жанров светской беседы, в отсутствии достаточного запаса тех представлений о целом высказывании, которые помо­гают быстро и непринужденно отливать свою речь р определенные композиционно-стилистические формы, в неумении вовремя взять слово, правильно начать и правильно кончить (в этих жанрах композиция очень несложная).

Чем лучше мы владеем жанрами, тем свободнее их использу­ем, тем полнее и ярче раскрываем в них свою индивидуальность, гибче и тоньше отражаем неповторимую ситуацию общения...»

Рудин начал рассказывать. Рассказывал он не совсем удачно. В опи­саниях его недоставало красок. Он не умел смешить. Впрочем, Рудин от рассказов ... скоро перешел к общим рассуждениям о значении про­свещения и науки, об университетах и жизни университетской вообще. Широкими и смелыми чертами набросал он громадную картину. Все слушали его с глубоким вниманием. Он говорил мастерски, увлекатель­но, не совсем ясно ... но самая эта неясность придавала особенную прелесть его речам.

Обилие мыслей мешало Рудину выражаться определительно и точно. Образы сменялись образами; сравнения, то неожиданно смелые, то поразительно верные, возникали за сравнениями. Не самодовольной изысканностью опытного говоруна — вдохновением дышала его нетерпе­ливая импровизация. Он не искал слов: они сами послушно и свободно приходили к нему на уста, и каждое слово, казалось, так и лилось прямо из души, пылало всем жаром убеждения. Рудин владел едва ли не выс­шей тайной — музыкой красноречия. Он умел, ударяя по одним струнам сердец, заставлять смутно звенеть и дрожать все другие. Иной слуша­тель, пожалуй, и не понимал в точности, о чем шла речь; но грудь его высоко поднималась, какие-то завесы разверзались перед его глазами, что-то лучезарное загоралось впереди...

...Самый звук его голоса, сосредоточенный и тихий, увеличивал обаяние; казалось, его устами говорило что-то высшее, для него самого неожиданное...

...Он умел и любил говорить; вести разговоры было не по нем, но он умел также слушать. Всякий, кого он только не запугивал снача­ла, доверчиво распускался в его присутствии: так охотно и одобритель­но следил он за нитью чужого рассказа. В нем было много доброду­шия — того особенного добродушия, которым исполнены люди, привык­шие чувствовать себя выше других. В спорах он редко давал высказы­ваться своему противнику и подавлял его своей стремительной и страст­ной диалектикой.

Небесспорные суждения

1. Умение рассказывать является одной из частей искусства гово­рить с людьми. Оно опирается на психологические, личностные осо­бенности говорящего: его наблюдательность, внимание, воображение, развитую эмоциональную сферу, образное видение действительности, речевой слух, речевой голос, чувство юмора и доброжелательность и др.,— все то, что составляет способности и свойства языковой лич­ности.

2. Рассматриваемое в широком смысле искусство говорить как сино­ним понятия «человеческое общение» предполагает и умение слушать. Необходимое условие активного слушания: физическая и психическая «направленность» на собеседника, его интересы. (Сравните, как об уме­нии своих героев слушать собеседника говорят Пушкин и Тургенев.)

3. Особое место и значение в искусстве говорить занимает владе­ние звуковой стороной речи, которая в определенном смысле составляет высшую тайну — «музыку красноречия», по словам Тургенева.

«Музыка красноречия», представляющая собой «высшую тай­ну», по мнению античных стилистов, зависит от ритмической организации речи, ее удобопроизносимости, благозвучия, что в отечественной науке о культуре речи рассматривается как усло­вие выразительности и действенности речи с точки зрения ее звучания.

Составляющими звучащей речи признаются: дыхание (ее энер­гетическая база), речевой голос, дикция, нормативность акценто­логическая и орфоэпическая, упорядоченность звукового ряда.

Есть разные пути освоения понятийного аппарата. Можно дать определения, прокомментировав разные позиции ученых, объяснив терминологическую пестроту, показав предметно-понятийную от­несенность обсуждаемых терминов, что мы и делали выше. Но можно поступить и по-другому: дать возможность читателю раз­говаривать с разными авторами, сопоставляя их точки зрения, соглашаясь с одними, возражая другим. Этот путь плодотворен еще и потому, что предлагаемое активное освоение понятий­ного аппарата имеет целью развитие языкового сознания, языко­вой способности, языковой эрудиции, которые обеспечивают уме­ние вести беседу, эффективно взаимодействовать с людьми. По­этому мы поступаем далее так: даем теоретический материал в упражнениях, которым будут предшествовать задания, предлагаю­щие проанализировать, сопоставить приведенные в цитатах разные точки зрения ученых на осваиваемый предмет.

«Магическая звука власть...»

1. Познакомьтесь с приведенными высказываниями об особенностях звучащей речи. Обратите внимание на разные подходы к проблеме, на то, какие термины используют авторы в связи с обсуждением вопросов, касающихся:

— особенностей психофизиологического механизма слушания и говорения;

— информативности орфоэпического, акцентологического, интона­ционного говорения;

— социальных и индивидуальных характеристик голоса.

1. Общий тон речи надо избирать такой, какой в наибольшей степени удерживает внимание слушателей и какой не только их услаждает, но услаждает без пресыщения... Кто в состоянии долго пить или есть только сладкое? А умеренного вкуса пища и питье легче избавляют нас от пресыщения. Так во всех случаях чрез­мерное наслаждение граничит с отвращением. (Цицерон.)

2. Как в голосе человека отражаются разные ступени его воз­раста, так нередко человек обнаруживает тембром голоса свои внутренние способности и состояние духа. Ясный и глухой, высо­кий и низкий, густой и жидкий, звонкий и приглушенный тембр, быстрота и вялость, монотонность и резкая смена интонаций, высокий звенящий дискант и низкий гудящий бас, одним сло­вом — вся гамма звуков от первого, еле слышного, до гулких рас­катов грома имеет определенное значение, и еще появится когда- нибудь человек, который будет способен по голосу определять человеческий характер. (К. Шубарт.)

3. Центральные механизмы нашего слуха устроены таким об-

разом, что чутко реагируют на новое в частотном, силовом и ритмическом рисунке фравы. Разнообразно построенная фраза воспринимается и перерабатывается центральными слуховыми механизмами чрезвычайно активно. Напротив, однообразные, скудные по речевой выразительности фразы, их монотонная че­реда создают иллюзию малозначимости излагаемого... Замечено, что монотонная речь с литературно правильной конструкцией длинных сложносочиненных и сложноподчиненных предло­жений воспринимается на слух трудно и вызывает внутреннее возражение слушателей. (Г. Н. Григорьев.)

4. В процессе говорения (и пения) сближенные голосовые связки под давлением выдыхаемого воздуха приходят в перио­дическое колебание. Сложные колебания голосовых связок явля­ются источниками звучания — возникают сложные звуки, состоя­щие из основного тона (разного у разных людей) и обертонов. Высоту основного тона голоса определяет частота колебаний, измеряемая в герцах (частота в один герц соответствует одному колебанию в секунду). Высота тона тем выше, чем больше частота колебаний в единицу времени. (Н. В. Черемисина.)

5. Словом модуляция обозначают колебания человеческого голоса, придающие ему выразительность; в музыке модуляция — переход из одной тональности в другую; в технике так назы­вают разного рода колебания, изменения. Изменения речи в соответствии с условиями общения тоже можно рассматривать как модуляцию. Речь колеблется в такт человеческим отношениям — это ... этикетная модуляция речи...

Звуковая окраска—.очень.тонкая и выразительная харак­теристика речи, легко поддающаяся модуляции. Она так сильно связана с разными типами общения, так хорошо передает направ­ленность речи, что, собираясь заговорить, человек, как полагают некоторые ученые, выбирает прежде всего общую окраску речи и в соответствии с ней создает высказывание в целом...

Мы легко различаем тон покровительственный и презритель­ный, участливый и холодный, открытый и вкрадчивый, вызываю­щий и кроткий... (В. Н. Гольдин.)

6. ... Если говорящий соблюдает все принятые в данной языко­вой (особенно литературно-языковой) общности нормы, то его речь, за исключением данных о половой и — не всегда — возраст­ной принадлежности, не несет иной информации, кроме содержа­щейся в строевых единицах языка...

Иное дело, если говорящий по какой-либо причине отклоняет­ся от принятых в языковой общности норм. Даже при условии незатрудненного протекания коммуникации... звуковая форма речи в этом случае оказывается весьма информативной: она говорит о человеке (его территориально-диалектной принадлежности или социальном происхождении, образовании, профессии и т. п.) или о характере текста, который он произносит (времени написания, принадлежности к определенному стилю, назначении и т. д.).

В лингвистической литературе описано явление, получившее название критерия шибболета. Суть его проста: на основании не­которых... признаков в произношении говорящего окружающие судят о нем, получая сведения о его прошлом и настоящем, и на основании этого видят в говорящем члена своей социально-куль­турной общности или отказывают ему в таком признании. (Е. Н. Верещагин, В. Г. Костомаров.)

2. Познакомьтесь с фрагментами из пьесы Б. Шоу «Пигмалион». Обра­тите внимание: на связь социального и индивидуального у языковой личности; на способности и свойства личности, участвующие в коррек­ции коммуникативных умений.

1. Я возьму эту чумазую замухрышку и сделаю из нее герцоги­ню!.. Через шесть месяцев — даже через три, если у нее чуткое ухо и гибкий язык,— она сможет явиться куда угодно и сойти за кого угодно...

2. У нее прекрасный слух и с ней гораздо легче, чем с моими учениками из буржуазных кругов, потому что ее учишь всему с самого начала, как учат чужому языку. Но с этой девушкой прихо­дится думать не только о том, как она произносит, но и о том, что она произносит.

3. У этого человека природные способности оратора. Обрати­те внимание на ритм и конструкции... Если бы мы поработали над этим человеком три месяца, он мог бы выбирать между мини­стерским креслом и кафедрой проповедника в Уэллсе...

3. Познакомьтесь с приведенными высказываниями, касающимися ха­рактеристик голоса. Обратите внимание на: а) перечень качеств голо­са; б) приоритетность голосовых качеств для профессиональной деятель­ности преподавателя; в) советы по развитию качеств голоса.

1. Темп (скорость) говорения, громкость (сила звучания), тембр (окраска голоса), интонационная окрашенность — особые стороны (свойства) звуковой речи просодического характера...

Оценивая устную речь, мы должны принимать во внимание такие ее стороны, как:

темп речи — быстрый (слишком быстрый), медленный (слишком медленный), нормальный,

тембр — приятный (неприятный),

громкость — говорить громко (слишком громко), нормаль­но, тихо (слишком тихо),

тон — спокойный, взволнованный, равнодушный, заинтере­сованный, убедительный, неуверенный и т. д.

К этому ряду следует добавить дикцию, т. е. отчетливость произношения... (Т. А. Ладыженская.)

2. Педагогический голос — это идеализированное представ­ление о таком звучании голоса, с помощью которого наиболее эффективно решаются задачи обучения и воспитания...

Внушение (суггестия) — это особый вид психического воз­действия (главным образом словесного) на человека, вызываю­щий у него некритическое восприятие того, что внушается.

К средствам суггестивного воздействия... относится и голос... Мы различаем суггестивность голоса и суггестивность речи. Во втором случае внушающий эффект возникает в силу взаимодей­ствия (или противодействия) понятийной основы слова, фразы и интонационного оформления высказывания. В интонационном оформлении, с точки зрения суггестивности, важнейшая роль принадлежит темпо-ритму, которому в конечном счете подчиняют­ся другие компоненты интонации...

Сущность суггестивности голоса в том, что говорящий с по­мощью некоторых нюансов тембра апеллирует к слушателю, овла­девая его вниманием, вызывая в нем сопереживание и стимулируя поведенческие реакции, минуя аналитическую сферу сознания, ослабляя критическое отношение к говорящему и говоримому. (А. А. Князьков.)

3. Голос образуется в результате прохождения выдыхае­мого воздуха через гортань, где после смыкания и размыкания голосовых связок возникает звук — голос. Каковы особенности голоса педагога? Прежде всего это сила звука. Сила зависит от активности работы органов речевого аппарата. Чем больше дав­ление выдыхаемого воздуха через голосовую щель, тем больше сила звука. ⁷

Важное условие слышимости голоса — полетность. Этим тер­мином специалисты определяют способность посылать свой голос на расстояние и регулировать громкость.

Существенное значение имеют гибкость, подвижность голоса, умение легко изменять его, подчиняясь содержанию, слушателям. Подвижность голоса прежде всего касается его изменений по высоте. Высота — тональный уровень голоса. Диапазон — объем голоса. Границы его определяются самым высоким и самым низ­ким тоном. Сужение диапазона голоса ведет к появлению моно­тонности. Однообразие звучания притупляет восприятие, усып­ляет.

Хорошо поставленному голосу свойственно богатство темб- ральной окраски. Тембр — окраска звука, яркость, а также его мягкость, теплота, индивидуальность. В звучании голоса всегда присутствует основной тон и ряд обертонов, т. е. дополнительных звуков, более высокой, чем в основном тоне, частоты. Чем больше этих дополнительных тонов, тем ярче, красочнее, сочнее звуко­вая палитра человеческого голоса. Исходный тембр голоса может изменяться с помощью резонаторов...

Все эти свойства голоса вырабатываются специальными уп­ражнениями...

Как показывают специальные исследования, заболеваемость голосового аппарата у лиц «голосовых профессий» очень высо­кая. У учителей она составляет в среднем 40,2%. Причины

нарушений голоса: ...повышенная ежедневная голосовая нагруз­ка, неумелое пользование голосовым аппаратом, несоблюдение правил гигиены, врожденная слабость голосового органа. (Осно­вы педагогического мастерства//Под ред. М. А. Зязюна.)

4. Голос преподавателя — его профессиональное орудие. Он дает возможность передать в звучащем слове мельчайшие смысловые оттенки, помогает аудитории воспринять мысль гово­рящего во всей ее содержательной полноте, создает определен­ный эмоциональный настрой, облегчающий восприятие.

И наоборот, неразвитый, тусклый, монотонный голос быстро притупляет восприятие аудитории, мешает вникнуть в суть дела.

От чего же зависит нормальное звучание голоса?.. Какими знаниями, навыками и умениями в этой области должен обладать учитель?

Прежде всего, достаточной силой звука — он должен быть услышан в любой аудитории, даже при отсутствии технических средств усиления звука. Это качество носит название динамиче­ского диапазона голоса.

Второе важное качество — посыл звука, то есть способность звука голоса достигать нужной точки, долетать до каждого слу­шателя.

Третье качество — гибкость, подвижность голоса, возможность передавать мысль во всей ее полноте и разнообразии оттенков различными по высоте звуками — так называемый звуковысот­ный диапазон голоса.

Четвертое качество — богатство тембральной окраски, тембр голоса. От того, насколько выразителен голос по своей звуковой палитре, зависит легкость восприятия слушателями смысла выска­зывания.

Пятое качество — полетность звука, его способность выделять­ся на фоне других звуков и шумов, не смешиваясь с ними, не теряясь среди них.

Шестое качество — выносливость, малая утомляемость голоса, позволяющая не терять основные свойства звучания при длитель­ном выступлении, выдерживать большую голосовую нагрузку. (Техника речи учителя/Сост. В. Н. Чихачев, Е. А. Ларинова.)

4. Познакомьтесь с приведенным текстом. Охарактеризуйте голосовые качества оратора.

Он поднялся; неторопливо перевел дыхание; спокойно, почти равнодушно обвел взглядом светлых, как бы невидящих глаз за­полненный до отказа гудящий зал и поднял руку. Сразу стихло. Негромко, почти бесстрастным голосом, с едва уловимой хрипот­цой, обыденными словами он начал речь о политическом положе­нии в стране...

В зале было тихо. Перегнувшись через перила, напрягая слух, люди старались расслышать негромкую, неторопливую речь,

доносившуюся с трибуны. Но вот плавная речь оборвалась... Наступила пауза... И тотчас вслед за нею этот голос, казавший­ся равнодушным и однотонным, зазвучал резко, громко, преры­висто.

Как бы стремительно поднимаясь по ступенькам, голос орато­ра обретал непрерывно нарастающую мощь. Все усиливаясь, голос гремел над залом, над притихшей, как бы завороженной этим чудодействием аудиторией. Казалось неправдоподобным, что этот могучий, несущийся стремительно, все сокрушающей ла­вой поток звуков исходит от этого коренастого человека в темном на трибуне.

Эта рокочущая октава, громоподобная мощь голоса, способ­ная, казалось, силой звука затушить свечи, гипнотизировала собравшихся. Когда на мгновение поток гремящих металлом звуков останавливался — оратор переводил дыхание или перехо­дил ненадолго к мягкой, плавной, как бы притушенной интона­ций (то был искусный ораторский прием многоопытного полити­ческого трибуна),— в коротких паузах было слышно, как тяжело дышат люди, невольно соучаствующие в этом удивительном колдовстве.

Конечно, то была импровизация. Такую речь нельзя ни под­готовить, ни написать заранее, ни тем более прочесть по на­писанному. Было даже не важно, о чем, собственно, говорил оратор...

Безошибочный инстинкт подсказывал оратору широкий, округ­лый, словно всех объединяющий жест — могучий размах руки... Уже ниспадавшая, шедшая на убыль мощь голоса вдруг вновь обретала поразительную, нарастающую от фразы к фразе поко­ряющую силу. То был редчайший, рождающийся, быть может, раз в столетие ораторский дар — дар трибуна, овладевавшего сердцами и умами слушателей.

И когда оратор, возвысив до предельного напряжения мощь голоса, оборвал сразу, резко свою речь и, тяжело дыша и выти­рая батистовым платком залитое потом лицо, стал медленно, как бы сомнамбулически, спускаться по ступенькам лестницы, в зале минуту, может быть две, стояла почти неподвижная тишина, затем взорвавшаяся неистовой, восторженной овацией.

То было начало августа незабываемого 1789 года. Оратор, так потрясший аудиторию, был депутатом от третьего сословия Прованса в Генеральных штатах, а затем в Учредительном собрании — граф Оноре-Габриэль Рикетти де Мирабо...

В спонтанной, как бы стихийно развивающейся речи Мирабо неожиданно находил такие яркие краски, такие образные, врезаю­щиеся в сознание слушателей выражения, которые были бы не­возможны в тщательно обдуманной, заранее написанной речи. Казалось, что его несет поток мыслей и слов. И представлялось почти необъяснимым, как он в состоянии управлять этой стреми­тельно несущейся, как бы расправленной лавиной звуков, низ­

вергаемых им с трибуны. Всякий раз это производило на аудито­рию впечатление какого-то чудо действия, колдовства.

Эти захватывающие слушателей импровизации, были бы не­возможны, если бы Мирабо не обладал исключительными голосо­выми данными и по мощи их звучания, казавшейся безгранич­ной способности наращивать силу звуков, и по мастерству ин­стинктивно найденной способности их модуляции.

Альфонс Олар в двухтомной работе «Ораторы революции» главное место уделил анализу ораторского мастерства Мирабо... При рассмотрении своеобразия ораторского дара Мирабо Олар... упустил из виду одну из самых важных сторон неповторимого таланта Мирабо. От рождения, от природы в Мирабо был скрыт великий талант артиста. Это был, по-видимому, один из самых крупных актеров своего времени. Мирабо обладал поразительным чувством аудитории, пониманием ее сокровенных мыслей, жела­ний, неосознанных стремлений... Но он был не рабом своих слу­шателей, а их вождем. Чувствуя аудиторию, он инстинктивно, в соответствии с ходом своей мысли, умел находить отвечавшие моменту интонации, верные жесты, неожиданно рождавшие у него суммирующие, обобщающие формулировки, подкрепляемые мо­гучим размахом руки. (А. 3. Манфред.)

Небесспорные суждения

1. Успех публичного выступления обеспечивается в первую оче­редь данными природой свойствами: голосом, интуицией, умом, энерги­ей, актерскими способностями — всем тем, что в своей совокупности дает «редчайший... ораторский дар — дар трибуна...», тем, что, являясь сугубо индивидуальным, составляет основу языковой личности.

2. Не отрицая утверждения о том, что «поэтами рождаются, орато­рами становятся», дар оратора-трибуна, которым обладал Мирабо, лишь демонстрирует феномен «родившегося оратором», одаренного природой блестящими данными, при условии обогащения их техникой, ораторскими приемами, т. е. тем, что можно приобрести в процессе совершенствования всей совокупности коммуникативных умений.

3. Чтобы речевой голос, все его компоненты производили «впечатле­ние какого-то чудодействия, колдовства», необходимо представление о жизненной ситуации, настроении слушателей, владение интуицией, всем тем, что работает на создание «канала доверия», настроенного на восприятие звука, воздействующего на подсознание и обеспечивающего «эффект внушения».

5. Сравните обсуждаемые в высказываниях А. С. Макаренко: харак­теристики голосовых качеств; профессиональную значимость качеств речевого голоса; средства выразительности — с приведенными в упр. 3.

1. ...Я... пришел в педагогику случайно... Очень долгое время чувствовал, что у меня плохо идет, неважный я был учитель... В чем, думаю, дело? Обратился к опытному актеру.

— Надо голос поставить.

— Как голос поставить? Я что ж — петь буду?

— Не петь, а говорить.

Я позанимался с ним некоторое время и понял, какое вели­кое дело постановка голоса. Очень важно, каким тоном говорится. Простая фраза «Можешь идти», но эту простую фразу, эти два слова можно сказать 50 способами. Причем в каждый способ вы подпускаете такие нотки, что это будет каплей яду, если это, нужно для того, кто должен это почувствовать.

Это очень сложное дело. Если у вас голос не поставлен, вам, конечно, будет трудно. Настроение у вас может быть каким угод­но, а голос у вас должен быть настоящим, хорошим, твердым голо­сом.

2. Я знал, что значит сказать «Здравствуй» — сухим, сдер­жанным тоном и «Здравствуй» — спокойным, добрым тоном; или «Все, можешь идти» — суровым, холодным тоном или «Все. Можешь идти» — сдержанным, но мягким тоном... и если поста­вите перед собой несколько таких интересных задач и поупраж­няетесь, то это будет очень неплохо.

3. Я сделался настоящим мастером тогда, когда научился говорить «Иди сюда» с 15—20 оттенками, когда научился давать 20 нюансов в постановке лица, фигуры, голоса...

4. Можно послать самого боевого, самого «свирепого» челове­ка в класс; он войдет и скажет: «Тише, не кричите!» Но над ним будут хохотать. А можно прислать в класс нежнейшее существо, почти не обладающее никакой властью, которое так скажет: «Иванов, сядь на место»,— что и он сядет, и все остальные сядут, довольные тем, что заметили Иванова, а не его.

6. Познакомьтесь с речевым портретом преподавателя словесности, созданным А. С. Макаренко. Обратите внимание, как представления Макаренко об особенностях педагогического голоса реализуются в соз­данном им облике Мефодия Васильевича Нестерова. Какие вербальные и невербальные средства отмечены автором как эффективно воздей­ствующие? Какие используются приемы создания выразительности?

(Он) ... отличался от всех преподавателей удивительным вы­ражением достоинства и человеческой простоты, и мы любили в нем это выражение и прощали старику и строгий взгляд поверх очков, и суровость требований...

Старик читал всегда стоя за кафедрой, предпочитал простую, точную речь, в которой редко встречалось открытое горячее слово. Но зато в его мимике было столько эмоций и правды, столько ума, то восхищенного, то осуждающего, то сомневающегося, столько сдержанной силы души, что мы не способны были оторваться от его лица...

Начинал говорить о «Слове» Мефодий Васильевич неожидан­ными словами:

— Мы с вами уважаем гражданскую литературу, такую лите­ратуру, когда к нам обращается не только поэт, но и гражданин, когда он зовет нас, волнует, побуждает к действию... Представь­те себе, такой поэт, великий поэт, страстный, настойчивый, жил в XII веке и оставил нам свой горячий призыв, призыв граждани­на! Юноши, если кто-нибудь, когда-нибудь перед вами начнет поносить гражданскую поэзию, напомните ему «Слово о полку Игореве». Впрочем, давайте читать.

Он поправлял очки, подносил книгу к близоруким глазам и, уже волнуясь, приступал к чтению. Читал он просто, без приемов декламаторских, но он умел .незаметно вложить в каждое слово столько чувства, такую убежденность, что древнее слово неожи­данно хватало за сердце:

«А мои куряне опытные витязи: под трубами повиты, под шле­мами укачаны, концом копья вскормлены; дороги им известны, овраги им знакомы; луки у них натянуты, колчаны открыты, сабли отточены...»

Мефодий Васильевич опускал книжку, смотрел на нас строго поверх очков и говорил глухо, сберегая старые силы:

— Видите, были люди, доблестные люди, сильные, воспитан­ные для борьбы... Юноши, эти люди были мужественны, и они знали, что за ними стоит русская земля. Знали, семь веков назад знали, знали, может быть, не хуже, чем мы с вами. Смотри­те, как они умирали.

Он читает дальше:

«С утра до вечера, с вечера до рассвета летят стрелы кале­ные, гремят сабли о шлемы, трещат копья харалужные...

...На третий день к полудню пали стяги Игоревы!»

Читая это, старик уже плакал, плакал странно: в его голосе не было слышно слез, они сбегали из-под очков и терялись в спу­танной бороде.

Он снова опускал книгу, снова смотрел на нас, и мы не могли оторваться от его лица. Он спрашивал у нас сурово, как будто и мы виноваты в чем-то:

— Отчего? Отчего погибли эти доблестные сильные люди, лю­бящие свою русскую землю?

Так же сурово, с неотразимым осуждением, он читал дальше:

«...Ибо говорил брат брату: «Это мое и то мое же».

«Не победоносным ли брежием себе волости мы рас­хитили? К чему ваши золотые шлемы, и копья польские, и щиты?!»

Старик уставал от горя и сдержанности, он опускал голову и говорил тихо:

— Юноши! Много страдания у. этого поэта. Это было трудно видеть, как погибает русская земля, как погибают доблестные люди от эгоизма, от жадности, от разделения: «Это мое и то мое же». Так погибала красивая, богатая, мужественная Русь. Может быть, и сам поэт погиб где-нибудь в Половецких степях.

Он отдыхал снова, потом говорил сухо и спокойно последние слова:

— Видите: более семисот лет тому назад так сильно, с убеж­дением, с чувством поэт призывал русских людей к единодушию, к защите Родины. А против них стояли не только половцы, стояли и свои хищники, грабители, насильники — Гориславичи и другие. Видите? Ну вот. Вы все поняли? Вы поняли, как это было?

Мы отвечали ему, преодолевая волнение:

— Поняли, Мефодий Васильевич! Спасибо вам.

Тогда он улыбался просто, по-домашнему:

— Ну и хорошо. Я так и думал, что вы поймете, юноши. Небесспорные суждения

Привлекать внимание слушателей, воздействовать на них, убеж­дать могут различные условия. Важнейшим среди них следует признать выразительность, создающуюся разными средствами. Можно назвать выразительность разных видов:

1) выразительность, обеспечиваемая тоном, тембром звучащего го­лоса, ритмо-мелодической структурой речи; интонационная выразитель­ность звуковой организации речи;

2) звуковая организация речи, создающаяся взаимодействием язы­ковых элементов на фонетическом уровне, обеспечивает произноситель­ную выразительность, удобочитаемость, удобопроизносимость;

3) невербальные средства общения: взгляд и жест, мимика и поза — поддерживают выразительность;

4) композиция речи, зачин и кульминация, мажорное окончание способствуют выразительности речи;

5) новизна идей, свежесть информации, созвучие, близость их настроению, представлению слушателей — немаловажные факторы для выразительности речи.

Интонация — душа звучащей речи

7. Сравните приведенные высказывания. Обратите внимание, как авто­ры выделяют: 1) сущностные признаки интонации; 2) интонационные возможности создания выразительности речи.

1. ИНТОНАЦИЯ (into по — громко произношу) — единство взаимосвязанных компонентов: мелодики, интенсивности, длитель­ности, темпа речи и, тембра произношения. Некоторые исследова­тели включают в состав компонентов и интонации паузы. Вместе с ударением интонация образует просодическую систему языка... Интонация является важным средством формирования высказы­вания и выявления его смысла.

В высказывании интонация выполняет следующие функции: различает коммуникативные типы высказываний — побуждение, вопрос, восклицание, повествование, импликацию (подразумева­

ние); различает части высказывания соответственно их смысло­вой важности, выделенности; оформляет высказывание в единое целое, одновременно расчленяя его на ритмические группы и сигналы; выражает конкретные эмоции; вскрывает подтекст выска­зывания; характеризует говорящего и ситуацию общения. Две первые функции относят интонацию к системе языка, остальные связаны с речевой сферой. (Лингвистический энциклопедический словарь.)

2. В определении понятия «интонация» в русском языкозна­нии существуют большие разногласия... Нужно различать узкое и широкое понимание интонации... При узком понимании интонация сводится к мелодике речи, т. е. к повышению и понижению тона, к изменению голоса по высоте. Сторонники узкого понима­ния интонации определяют ее иногда как «характер произнесе­ния речи»... У других ученых интонация выступает как очень сложное физиолого-акустическое явление, включающее: ударение (логическое, фразовое, эмфатическое), паузу, мелодику, интенсив­ность, ритм, тембр и темп. Это — широкое понимание интона­ции... Интонация — не просто звучание, а смыслоразличительное, целенаправленное звучание, звучание с определенным смысловым заданием... Слово или целая фраза — представляет собой един­ство двух родов звучаний: звучания орфоэпического и звучания интонационного. Орфоэпическое звучание выражает предметное значение слова, а интонационное звучание придает слову те или иные дополнительные смысловые оттенки.

В интонации необходимо различать объективный и субъектив­ный моменты. Это объясняется тем, что тембр голоса и тембр звука, будучи, в отличие от общего тембра речи, субъектив­ными, индивидуальными, всегда наслаиваются на общий, объек­тивный момент интонации... Если объективный момент в интонации является нормативным, регламентированным, то субъективный мо­мент не может быть нормативным, регламентированным.

Можно говорить о трех функциях русской интонации:

1) эмоционально-экспрессивной;

2) собственно логической;

3) логико-грамматической. (М. М. Михайлов.)

8. Сравнивая высказывания, выявите, как, по мнению авторов, интона­ция связана с эмоционально-экспрессивной функцией речи; какие суще­ствуют пути по выработке интонационной выразительности; каковы способы развития умения слушать и слышать интонацию — «движе­ние души».

1. ...Усваивая язык, мы прочнее усваиваем типы изменений тона по высоте... и... остаемся более свободными в возможностях варьи­рования тембра, темпа, силы и пауз. Есть, конечно, какие-то задан­ные языком модели этих компонентов интонации, но эти модели оставляют больше возможности для личностного их применения.

Интонационные «рисунки» высказываний, предлагаемые и до­пускаемые свойствами современного русского литературного язы­ка, многочисленны, разнообразны и очень чутки к той информа­ции, которая высказыванием выражается и возбуждается. Имен­но этим нужно объяснить громадную роль интонации как вырази­тельного средства речи и каксредства, усиливающего ее воздейст­вие на сознание людей.

Интонация позволяет выражать не только логическое значе­ние высказывания, но и его эмоциональные и волевые «созначе- ния» (конечно, при условии, что эти созначения в лексико-семан­тической и грамматической структуре высказывания «заложены»).

Вот почему интонация высказывания постоянно вторгается в нашу психическую жизнь — на работе, в магазине или ателье, дома... Грубость, черствость, невнимание прорываются прежде всего в интонации... Бестактность слышна прежде всего в интона­ции... Крик и раздражение, переливы тембра вызывают в ответ только замкнутость или раздражение...

...Интонация досады, интонация раздражения, интонация временного озлобления — не могут воспитывать добрые чувства в детях, порождая в ответ старшим замкнутость и отчуж­денность... Интонация — это зеркало... эмоциональной жизни, дви­жений... души; культура чувств и эмоциональных межличност­ных отношений неразрывно связана с культурой интонационного «оформления» высказываний. (Б. Н. Головин.)

2. Тон делает музыку — гласит народная мудрость. А инто­нация — живая душа речи — может сделать ярким и доходчивым маловыразительный текст и, наоборот, омертвить и засушить пре­восходный материал. Выразительность интонации, нужный тон, темп и ритм высказывания активно помогают в создании того единства с аудиторией, которого лектор добивается с помощью разнообразных средств...

Все существующие пособия для актеров и чтецов предлагают хорошо отработанную систему упражнений по интонационной выразительности, учебной базой для которых является чтение с листа. В эту систему упражнений входят и осмысление текста — деление его на смысловые куски, которым должна соответствовать определенная интонация; и работа над выявлением подходящего для каждого смыслового куска темпа и ритма; и расстановка логических и психологических пауз и ударений; и определение тона и тембра, соответствующего целевой установке каждого куска и текста в целом. (С. Ф. Иванова.)

3. Существует целый ряд специальных приемов, с помощью которых учитель может превращать нейтральные интонационные конструкции в эмоциональные. Можно варьировать нейтральную интонацию в результате повышения или резкого понижения тона, изменения темпа речи, длительности гласного центра инто­национной конструкции, изменения тембральной окраски, усиле­ния словесного ударения на гласном центре интонационной

конструкции, произношения всех частей интонационной конструк­ции (центра, предцентра и постцентра) в разных регистрах (среднем, верхнем и нижнем). (Е. И. Коваленко.)

4. Умеющий слушать... слышит и оценивает силу и тон голоса, скорость речи. Он замечает отклонения в построении фраз, как, например, незаконченность предложений, отмечает частые паузы. Эти вокальные выражений наряду с отбором слов и выражением лица полезны для понимания сообщения.

Тон голоса — особо ценный ключ к пониманию чувств собе­седника... Легко распознаются обычно гнев и печаль, нервозность и ревность относятся к тем чувствам, которые распознаются труднее.

Сила и высота голоса также полезные сигналы для расшиф­ровки сообщения говорящего. Некоторые чувства, например энту­зиазм, радость и недоверие, обычно передаются высоким голосом. Гнев и страх также выражаются высоким голосом, но в более широком диапазоне тональности, силы и высоты звуков. Такие чувства, как печаль, горе и усталость, обычно передаются мягким и приглушенным голосом, с понижением интонации к концу каждой фразы.

Скорость речи также отражает чувства говорящего. Люди го­ворят быстро, когда они взволнованы или обеспокоены чем-либо, когда говорят о своих личных трудностях. Тот, кто хочет нас убе­дить или уговорить, обычно говорит быстро. Медленная речь чаще свидетельствует об угнетенном состоянии, горе, высокомерии или усталости.

Допуская в речи незначительные ошибки, как, например, по­вторяя слова, неуверенно или неправильно их выбирая, обрывая фразы на полуслове, люди невольно выражают свои чувства и раскрывают намерения. (Иствуд Атватер.)

9. Познакомьтесь с точкой зрения И. Андроникова на значение интона­ции в общении. Какими умениями слушания интонации необходимо вла­деть, чтобы понять смысл диалога Печорина и Веры (для справок см. упр. 8, п. 4)?

Почему люди стремятся передавать свои разговоры с другими людьми пространно, дословно, в форме диалога? Да потому, что этот диалог содержит в себе богатейший подтекст, подспудный смысл речи, выражаемый посредством интонации. Недаром мы так часто слышим дословные передачи того, кто и как поздоровал­ся. Ибо простое слово «здравствуйте» можно сказать ехидно, от­рывисто, приветливо, сухо, мрачно, ласково, равнодушно, заис­кивающе, высокомерно... Диапазон интонаций, расширяющих смысловое значение речи, можно считать беспредельным. Не бу­дет ошибкой сказать, что истинный смысл сказанного заключает­ся постоянно не в самих словах, а в интонациях, с какими они произнесены. «Тут,— написал Лермонтов про любовное объясне­

ние Печорина с Верой,—, начался один из тех разговоров, ко­торые на бумаге не имеют смысла, которых повторить нельзя и нельзя даже запомнить: значение звуков заменяет и дополняет значение слов, как в итальянской опере...»

Итак, интонация передает тончайшие оттенки мысли и тем са­мым усиливает воздействие слова при общении людей... В устной речи как человек произнес очень часто превращается в что он ска­зал.

10. Познакомьтесь с авторскими комментариями речи. Выявите, как А. П. Гайдар сообщает речи героев интонационную выразительность, используя: 1) эмоционально окрашенные глаголы речи, содержащие экспрессивную оценку и характеризующие способ произношения; 2) си­нонимические замены глаголов речи, употребляемые как одно из средств раскрытия психологического состояния героев в момент говорения; 3) словосочетания, содержащие указания на характер интонации, го­лоса, душевного состояния.

— Ой, не надо! — ... воскликнула Натка.

— Эге! — заорал Квакин.— Да у них сила!

— Меня Тимур послал для связи,— затараторил Симаков.

— Там Тимка, а здесь Симка! — гаркнул Симаков.

— Оттуда,— прошипел Гейка.

— Ты иди ровно,— ворчал Гейка на Колю.

— Был с кулаком, остался с кукишем! — огрызнулся Дягилев.

— Коза! Коза! Отдай, Эмка! — завопил Карасиков.

— Будет ли школа? — усомнился Федька.

— От доброты! — разозлился Димка.

— Папа,—испугалась Женя,— ты уже встаешь?

— Ну вот! — огорчилась Ольга.

— Какой мальчик? — встревожилась Ольга.

— Что? — изумился старик...

— Я? Через забор?..— обиделся человек.

— Не сейчас,— смутилась Натка...

— Где начальник? — забеспокоился Шалимов.

— Он со мной,— обрадовалась Натка.

— Тоже, крепость! — рассердился Толька.

— Как — невидимый? — насторожился Толька.

— Сказку? — задумалась Натка.

— Он сожрал,— с негодованием подтвердил Жиган.

— Темно ночью только,— с сожалением заметил Жиган.

— Еще что!..— с раздражением повторил Толька.

— Кто вы такие? — (...) в страхе спросила Женя.

— Видал? — (...) презрительно сказал оскорбленный Вла­дик.

— Бить буду! — злобно закричал Квакин.

— Ответ на письмо давайте,— твердо сказал Гейка.

— Петька, не надо! — почти умоляюще попросил Гейка.

— Спрашивал — не говорят! — огорченно передразнил Гейку Тимур.

— Я не прозевал,— уныло ответил Васька.

— Здешний,— хмуро ответил Головень.

11. Познакомьтесь с авторскими комментариями речи. Проанализируй­те, какие компоненты интонации характеризуются автором, какие функ­ции выполняет интонация в соответствии с авторскими комментариями. Обратите внимание на соответствие/несоответствие интонации, представ­ленной в авторских комментариях, лексическому наполнению высказы­ваний.

1. 1. Евдокия Савельевна... с неестественной громкостью со­общила:

— Сейчас Митя с Борей поедут туда — й все выяснится...— В ее голосе мне все явственней чудились интонации врача, убеж­дающего безнадежно больного, что вот сегодня он «выглядит» мо­лодцом. Но поверить этой интонации я не мог...

2. — Оля вернулась! Ваша дочь уже дома. С вами! Ей ничего не грозит. Вы понимаете? Ей ничего не грозит,— с неожиданной для него волевой интонацией, внятно и твердо произнес Митин ДЯДЯ.

3. — Ты понимаешь,— объяснил мне отец,— мама талантлива во всем, за что бы она ни бралась. Абсолютно во всем... Это — одаренная натура. Такие натуры типичны для Руси...— Отец го­ворит тихо. Он считает себя не вправе повышать голос. От этого слова его кажутся очень продуманными и убедительными. Когда человек кричит, я всегда думаю, что голос неточно передает его мысли и чувства: наверное, мешает волнение...

4. Раньше я не очень хорошо представлял себе, как Маргарита Васильевна разговаривает на обычные человеческие темы. В моем присутствии она произносила лишь те фразы, которые имели не­посредственное отношение к репетициям или концертам: «Ты, Ми­ша, произносишь фамилию Мусоргского так, будто это твой то­варищ по школе. Никакого благоговения... С гениями так обра­щаться нельзя! (А. Алексин.)

II. 1. — Так вот, я и говорю, что самое важное для нашей пе­дагогической работы — это характер. Без характера нельзя быть учителем. Дети это чувствуют лучше взрослых...— У Анатолия взгляд был твердый, холодный, преисполненный собственного достоинства... Говорил (он) уверенно, с теми раз навсегда заучен­ными учительскими интонациями, которые не допускают никаких пререканий.

2. — Андрей Васильевич,— торжественным й властным тоном начала она,— я не противник нового, но я не могу допустить ха­оса в работе. (В. Тендряков.)

III. 1. — Моей ноги там не будет больше! Я лучше с голоду по-

дохну, чем прикоснусь к той еде, какую ты мне тащишь от этих сволочей! — Вот какая яростная декламация лилась у меня, обру­шивалась на маму, подогревала мою истеричность.

2.... Я обрываю, рву беспощадно их тянущиеся ко мне паутинки и совсем официально, будто приказываю:

— Класс убрать (хотя класс убран), и к контрольной подгото­виться, и не забыть на секцию прийти, и урок гармонии завтра — не забудьте приготовить эпидиаскоп... (Ю. Азаров.)

12, На основании приведенных комментариев речи охарактеризуйте ка­чества голоса (за справками обращайтесь к упр. 3). Назовите компоненты интонации, которые стоят за авторскими комментариями (см. упр. 7). О каком эмоциональном состоянии свидетельствует интонация, комменти­руемая автором? Какие из примеров подтверждают мысль о том, что ин­тонация — отражение эмоциональной культуры, что интонацией «движет душа»?

1. Говорила она как-то особенно, выпевая слова, и они легко укреплялись в памяти моей, похожие на цветы, такие же ласко­вые, яркие, сочные.

2. Она говорила ласково, весело, складно.

3. Голос у него был маленький, но — неутомимый; он проши­вал глухой, темный гомон трактира серебряной струной.

4. Говорил долго, яростно, подвизгивая, притопывая ногою, часто повторяя одни и те же слова...

5. ...Он со всеми говорит насмешливо, обидно, подзадоривая и стараясь рассердить всякого.

— Эх, вы-и! — часто восклицал он; долгий звук «и-и» всегда вызывал у меня скучное, зябкое чувство.

6. Нижняя петля была уже отбита и противно звякала. Дед го­ворил соратникам своим тоже каким-то звякающим голосом.

7. Они говорили долго: бабушка — тихо и жалобно, он — крикливо, сердито.

8. Дядя смотрел на бабушку... и продолжал настойчиво сеять невеселые звуки, навязчивые слова.

9. Хохот, свист, и гремят слова, которым по отчаянному ци­низму, вероятно, нет равных на земле.

10. Он говорил, точно в бреду, сладкие слова текли пьяным по­током и заметно опьяняли женщин... он... как бы таял ласковой, дурманной речью.

11. Голос у него был мягкий, проникающий в душу. В комнате становится тихо, все задумчиво слушают жалобные слова.

12. В голосе его, странно глубоком, было что-то потрясающее.

13. По палубе растекался его ровный, однозвучный, сиповатый голос, сеялись слова, точно капли дождя.

14. Говорил красиво, взволнованно, горячо и молодо.

15. И еще грустнее слушать тихо скользящие речи людей,— люди задумались о жизни и говорят каждый о своем.

16. ... Он жерновом стоял перед купцом и сыпал на него слова, как отруби...

17. И, точно картофель из прорванного мешка, покатились се­рые тяжелые слова.

18. Она говорила густым ласкающим голосом, и мне казалось, что она говорит всегда одно.

19. Сам он был не ласков с людьми, говорил с ними полупре­зрительно и насмешливо, в спорах возражал односложными вос­клицаниями, явно стараясь обидеть совопросника.

20. Он говорит медленно, слова его осторожно нащупывают согласно мыслящего человека.

21. Старик говорит все более лениво, и это очень раздражает.

22. Он хорошо чувствовал красоту, хорошо говорил о ней ти­хими словами мечтающего ребенка. (М. Горький.)

13. 1. Произнесите фразу, представляя, что обращаетесь к ребенку, дру­гу, преподавателю, коллеге по работе, незнакомому человеку на улице.

2. Произнесите приведенные ниже фразы с выражением восторга, ра­дости, огорчения, обиды, недоумения: Снег пошел; Солнца не видно; Все ушли; Меня выбрали. 3. Прочитайте фрагменты из басни С. Михал-

. кова «Заяц во хмелю», выражая голосом:

а) хвастливое высокомерие: Да что мне Лев!.. Да мне ль его бояться?;

б) презрительное чванство: Видали мы в лесах, зверей почище львов, от них и то летели клочья!;

в) возмущение, грозное негодование: Так вот кто в лапы мне попался!;

г) самоуничижение, робость, страх: Да я... Да Вы... Да мы... Позвольте объясниться! Помилуйте меня!;

д) подобострастие, лесть: Я был в гостях сейчас. (...) Но все за Вас! За Ваших львят! За Вашу Львицу!

14. 1. Прочитайте в соответствии с авторскими комментариями, охарак­теризуйте интонацию и тон высказываний.

1. Он разгрузил карманы, пошел к двери, но, остановясь, ска­зал идиотски высоким и страшным голосом: «Дай десять рублей!» (М. Горький.) 2. Бабушка тихо садилась в уголок, долго сидела там молча, невидная, и вдруг спрашивала мягко обнимавшим го­лосом: «А помнишь, отец, как хорошо было, когда мы с тобой в Му­ром на богомолье ходили?» (М. Горький.) 3. «Николенька! — ска­зал он мне самым простым, нисколько не патетическим голосом,— полно сердиться. Извини меня, ежели я тебя обидел». (Л. Н. Тол­стой.) 4. «Позволь, я тебе помогу, Николай,— сказал я, стараясь дать своему голосу самое кроткое выражение...» (Л. Н. Толстой.)

2. Прочитайте прямую речь, передавая интонацией и тоном душев­ное состояние героя, отмеченное автором — писателем А. Алексиным.

1. Ну, что-о вы? — от смущения с непривычной для нее манер­ностью возразила Катя. 2. «Вот Катя упрекает в том, что не веду светского образа жизни»,— сообщила Юлия Александровна с от­кровенностью, в которой были бравада и едва заметный признак отчаянья. 3. «Ты еще не утратил способности шутить»,— печально удивилась Юлия Александровна. 4. «Ничего, обойдемся!» — бодро пообещала Юлия Александровна. 5. «Ты и в любви... разбираешь­ся?» — бдительно осведомилась Юлия Александровна. 6. «Допус­каю, что это не твой выигрыш, но, безусловно, мой проигрыш»,— с преувеличенной беспощадностью к самому себе констатировал Александр Степанович. 7. «Моя рать уничтожена»,— сообщил он с таким удовлетворением, как если бы играл в поддавки.

Орфоэпия и благозвучие

15. Прочитайте высказывания и сопоставьте толкование разными авто­рами понятия орфоэпии. Обратите внимание-, как говорят авторы о пра­вильности и выразительности речи, создаваемой на звуковом уровне. Как эти качества речи помогают в достижении цели общения?

1. Орфоэпией называется не только правильная образцовая устная речь (произношение и ударение слова и грамматических форм), но также наука, устанавливающая орфоэпические нормы.

Роль орфоэпии, основной стороны культуры речи, особенно воз­росла в наше время... Благодаря радио и телевидению в наше время устная речь стала в известном смысле средством даже более широкого общения, чем письмо...

Роль орфоэпии аналогична роли орфографии. Точно так же, как малограмотное письмо трудно прочитать (ошибки — это по­меха при чтении), неправильно оформленная речь, нестандартная устная речь также является помехой в понимании и взаимном общении. И вот почему: каждая неправильность произношения отвлекает слушателя от смысла, заставляет обратить внимание на внешнюю сторону речи и тем мешает языковому общению...

Надо остерегаться скороговорки, пропуска звуков (согласных и гласных), надо четко артикулировать, вырабатывать хорошую дикцию. Но всего этого недостаточно: надо все это делать, употреб­ляя орфоэпические, т. е. признанные правильными, нормы русского языка. (Р. И. Аванесов.)

2. Для устной литературной речи есть общепринятые произно­шения, обязательные для каждого культурного человека. Необос­нованные отклонения от этих норм также мешают взаимопонима­нию и являются признаком серьезных пробелов в воспитании че­ловека или неполного владения русским литературным языком. В основе орфоэпических норм лежит традиционное произношение интеллигенции, освещенное авторитетами, и широта распростра­нения тех Или иных произносительных явлений среди современных образованных людей. В результате столкновения различных проти­

воречивых тенденций постоянно возникают всякого рода колеба­ния, причем часть из них входит в состав общепринятых норм, а другая часть остается вне системы литературного произношения, является недопустимой для культурного человека. Чтобы правиль­но ориентироваться в орфоэпическом мире, очень полезно иметь авторитетный справочник. (Ф. П. Филин.)

3. Орфоэпию иногда связывают с интонацией. Но эта связь лишь внешняя: и там произношение, и тут произношение. В орфо­эпии мы говорим о произношении отдельных звуков или небольших звукосочетаний. Интонация — это характер произношения слов, предложений и фраз... это общее звучание речи...

Орфоэпия представляет собой совокупность правил, устанавли­вающих единообразное произношение, свойственное литератур­ному языку. Литературное произношение признается образцовым, правильным и называется орфоэпическим, а всякого рода откло­нения от него составляют так называемые орфоэпические ошибки. Орфоэпические ошибки встречаются в трех разновидностях:

а) в виде диалектных особенностей в произношении;

б) в виде индивидуальных особенностей в произношении;

в) в виде акцента... (М. М. Михайлов.)

16. Познакомьтесь с воспоминаниями поэтессы И. Одоевцевой, расска­зывающей об организации занятий в Институте живого слова. Обрати­те внимание на содержание и форму работы по формированию культуры устной речи слушателей.

Независимо от отделения, на которое они поступили, всем слушателям ставили голос и всех учили театральной дикции ак­теры Александрийского театра... Я, благодаря своей картавости, попала в дефективную группу к «великому исправителю речевых недостатков» актеру Берлинду. Он при первом же знакомстве со мной, желая, должно быть, заставить меня энергичнее взяться за работу, заявил мне:

— Посмотреть на вас, пока молчите — да, конечно... А как за­говорите, вы просто для меня горбунья, хромоножка. Одним сло­вом — уродка...

К «исправительным упражнениям» я относилась без должной настойчивости и не соглашалась сто раз подряд выкрикивать звон­ко: «Де-те-те-де, Де-те-те-еде-раа. Рак, рыба, роза-ра!» — в то время как рядом со мной другие «дефективники» по-змеиному шипели: «Ш-ш-ш-шило-шут!» Или распевали: «Ло-ло-ло-ла-лук- луна-ложь!»

17. Орфоэпические ошибки всех видов, делающие речь неправильной, способствуют ее неясности, неточности. Знакомясь с приведенным ниже текстом, обратите внимание, как возникает двусмысленность, неясность из-за дефектов произношения.

Он вообще рассказывать не умеет — торопится всегда, пере­скакивает с пятого на десятое и вдобавок шепелявит, букву «111» толкает куда-то в передние зубы, получается не то «С», не то «3» — что-то среднее.

«Но сто я вам скажу: нигде ни одного грубого слова. Стобы матерное слово — боже упаси! Только суточки, суточки... Все сме­ются, сутят». (В. Шукшин.)

18. Для того чтобы звучащая речь была благозвучна, не создавала неясностей, двусмысленностей, возникающих из-за недостатков в ее звуко­вой организации, необходимо соблюдать некоторые правила. Позна­комьтесь с ними. Обратите внимание на качества речи, о которых го­ворят авторы.

1. Неблагозвучность речи вызывает неудачные звукосочетания при соседстве слов...

Бывает, что созвучие двух соседних слов образует новое слово, и это происходит совершенно неожиданно для самого оратора. Слушателей же это дезориентирует, мешает им ясно, без помех воспринимать речь. К примеру, выступающий произносит: «По этическому воспитанию молодых членов нашего коллектива пред­стоит большая работа, этому необходимо уделить особое внима­ние».

Слова «по этическому» слушатели воспринимают как одно — «поэтическому» и не сразу понимают, что значит «поэтическое воспитание». Если же фразу построить иначе, например так: «Осо^: бое внимание необходимо уделить этическому воспитанию моло­дежи в нашем коллективе. В этом направлении предстоит многое сделать»,— тогда не возникает недоразумения и фраза будет зву­чать лучше». (Н. Г. Белостоцкая.)

2. Внимания заслуживает употребление некоторых причастных форм. Нет сомнения, что лишь раздражение может вызвать ничем не обусловленное использование действительных причастий нас­тоящего времени: слыша назойливое «щий», «щая», «щих», вы перестаете следить за смыслом, теряете нить повествования или рассуждения и оказываетесь во власти одинаковых звуковых им­пульсов. (М. Зарва.)

3. Избегайте таких слогов, как щущих, щая, щей, вшей, а так­же вообще свистящих и шипящих везде, где они не звукоподра­жательны. (...) В прозе надобно избегать рифмующихся слов, не ставить их рядом в одной фразе. (М. Горький.)

19. Какая мысль объединяет приведенные ниже высказывания?

1. В российском языке, как кажется, частое повторение пись- мени а способствовать может к изображению великолепия, вели­кого пространства, глубины и вышины... учащение письмен е, и, ь, ю — к изображению нежности, ласкательства или малых вещей. (М. В. Ломоносов.)

2. ... Необыкновенный язык наш есть'еще тайна. В нем все то­ны и оттенки, все переходы звуков от самых твердых до самых неж­ных и мягких... (Н. В. Гоголь.)

3. ...Музыка слова'состоит не в его звучности, а в соотноше­нии между звучанием и значением. (Б. Пастернак.)

4. Многие русские слова сами по себе излучают поэзию, подоб­но тому как драгоценные камни излучают таинственный блеск. (К. Паустовский.)

5. ...Мы никогда не узнаем — почему одни фразы, стихотворные строки, строфы бывают звонкими, а другие глухими.

Дело вовсе не в глухих согласных, шипящих, закрытых и открытых звуках. Каждое слово без исключения может звенеть, будучи поставленным на свое место. Слова одни и те же, но в одном случае из них получается фарфор, бронза, медь, а в другом слу­чае— сырая клеклая глина. (В. Солоухин.)

6. Вглядываясь в каждую фразу, он произносил ее вслух. И одна звучала, как будто была настроена на невидимый камертон, а другая не отзывалась и не звучала. Очевидно, надо было найти какой-то ритм, складывающийся, когда он переходит от одной фразы к другой. Он находил и терял его, и снова находил, пока наконец этот ритм, явившийся неизвестно откуда, сам не нашел его, напомнив детские годы, когда он старательно писал стихи и мечтал, что когда-нибудь станет поэтом. (В. Каверин.)

20. Установлено, что звуки [м], [л], [н] более приятны нашему слуху, чем, скажем, [р], [т], [г]. М. В. Ломоносов считал, что звуки облада­ют некоторой содержательностью, и рекомендовал использовать эти свойства звуков для придания художественным произведениям зву­ковой выразительности. Звуки [ф], [т], [ц], как правило, ассоциируются у нас с чем-то неприятным, отталкивающим, в то время как звуки (м), [л], [и] —с чем-то светлым, добрым. Когда человек умеет услышать эту содержательность звука, ему понятна такая выразительная возмож­ность русского языка, как звукопись. Слова шорох, гром, ласка он спо­собен воспринимать в единстве их звучания и значения. Выполняя пред­лагаемые ниже задания, имейте в виду эти соображения.

1. Прочитайте. Обратите внимание на повторение одних и тех же зву­ковых комплексов, на неудобопроизносимые сочетания звуков на стыках слов, не разделенных паузой.

1. На выставку ежедневно приходят сотни москвичей, чтобы познакомиться с последними достижениями новаторов, с интерес­ными техническими новинками, созданными ими. 2. Собрание по­требовало ускорения рыполнения решения правления кооперати­ва о строительстве нового гаража.

2. Прочитайте словосочетания и предложения, оцените их звуковое оформление. Чем создается неблагозвучие? Устраните его.

1. Извозчик извлек из кармана кисет. 2. Он имел с бригадой Котовского свыше полутораста стычек. 3. «Очень жаль!» — жест­ко ответил Жан. 4. Полощутся красные полотнища. 5. Актрис с страстными взглядами.

3. Сравните варианты предложения. Какой из них вам кажется более вы­разительным? Объясните, почему. Обратите внимание на звуковую ор­ганизацию, на сочетания звуков, возникающие на стыках слов.

1. Осеннее солнце стояло низко над головой, и леса на берегу Прорвы запылали перед нами ярко, как пожар, так что картина стала казаться нам фантастической.

2. Нежаркое солнце шло уже низко, не достигая зенита, и бе­рега Прорвы запылали перед нами таким нестерпимым багровым пожаром, что мы почти потеряли ощущение реальности всего окружающего.

4. Оцените роль звуковой организации. Какие ассоциации вызывают скоп­ления звуков?

1. Ах, как ладно льется слово «Ладога»,

Словно Лада, лебедь или Лель.

Ладога, ношу тебя, как ладанку,

Уходя за тридевять земель.

(Ю. Адрианов.)

2. Пара барабанов Била бурю,

Пара барабанов Била бой.

(И. Сельвинский.)

3. Лежа, сидя, полусидя, Стоя и ползя,

В тесноте, да не обиде Встретились друзья:

Мох, орех, валуй

плаксивый, Желудь, жук, сучок,

Две росинки, лист осины,

Алый, как значок.

И оранжевенький рыжик — Знак дождливых дней —

Тут себе местечко выжег Рыжестью своей.

(Н. Матвеева.)

4. Полночной порою В глубокой тиши

Чуть слышно, бесшумно Шуршат камыши.

(К. Бальмонт.)

5. Гром громыхнул над краем земли и неуклюже покатился над лесом. Гром ворчал так долго, что казалось, он обегает кругом всю огромную землю. Он затихал, когда запутывался в чаще, но, выбравшись на просеки и поляны, гремел еще угрюмее, чем рань­ше. (К. Паустовский.)

21. Познакомьтесь с двумя редакциями стихотворения М. Ю. Лермон­това «Волшебные звуки», представляющего собой своеобразный поэти­ческий «гимн интонации» (И. Андроников), дающего художественное выражение ее удивительных возможностей. Обратите внимание на отступ­ления от литературно-языковых норм. Какие именно нормы нарушены, какова степень их художественной мотивированности?

1. 2.

Есть речи — значенье Темно иль ничтожно, Но им без волненья Внимать невозможно. Как полны их звуки Безумством желанья!

В них слезы разлуки,

В них трепет свиданья.

Не встретит ответа Средь шума мирского Из пламя и света Рожденное слово;

Но в храме, средь боя, И где я ни буду, Услышав, его я Узнаю повсюду.

Не кончив молитвы,

На звук тот отвечу И брошусь из битвы Ему я навстречу.

Есть речи — значенье Темно иль ничтожно,

Но им без волненья Внимать невозможно. Как полны их звуки Тоскою желанья!

В них слезы разлуки,

В них трепет свиданья. Их кратким приветом, Едва он домчится,

Как божиим светом Душа озарится.

Средь шума мирского И где я ни буду,

Я сердцем то слово Узнаю повсюду:

Не кончив молитвы,

На, звук тот отвечу И брошусь из битвы Ему я навстречу. Надежды в них дышат, И жизнь в них играет,- Их многие слышат, Один понимает.

Лишь сердца родного Коснутся в дни муки Волшебного слова Целебные звуки,

Душа их с моленьем, Как ангела встретит,

И долгим биеньем Им сердце ответит.

22. Исследователи считают, что вторая редакция стихотворения М. Ю. Лермонтова (тоже незавершенного) появилась в связи с попыткой поэта устранить «грамматический промах, неправильность», на которую обратил его внимание издатель «Отечественных записок» А. А. Краевский, когда прочитал стихотворение. И. И. Панаев приводит состоявшийся по этому поводу диалог. Обратите внимание на мысль о допустимости

отступлений от норм литературного языка, прозвучавшую в словах Лер­монтова: «Да если этот пламень не укладывается в стих? Это вздор, ни­чего,— ведь поэты позволяют себе разные поэтические вольности — и у Пушкина их много... Однако... дай-ка я попробую переделать этот стих».

«Поэтические вольности» в виде нарушений грамматических норм, от­ступлений от акцентологических норм имеют место в стихах современных поэтов. Познакомьтесь с приведенными ниже фрагментами, выявите от­ступления от норм. Обратите внимание, как с помощью стихотворения выявляются эти отступления, как можно аргументировать художествен­ную мотивированность нарушений норм или отсутствие ее.

1. Не те вы учили алфавиты,

Не' те вас кимвалы манили,

Иными их быть не заставите —

Ищите иные!

(А. Вознесенский.)

2. Пусть вы были калифом на час,

Пусть я приняла

Позу за смелость —

Из-за вас,

Из-за вас,

Из-за вас Так легко мне Дышалось и пелось!

(Ю. Друнина.)

23. Познакомьтесь с фрагментом мемуаров И. Андроникова о Владимире Яхонтове, мастере художественного слова, человеке, угадавшем свое предназначение в жизни «делиться с другими прочитанным». Обратите внимание, как Андроников характеризует природные голосовые данные актера, его владение техникой художественного чтения, индивидуаль­ное осмысление читаемого; что составляет основу мастерского владения словом; чем достигается эффект воздействия на аудиторию; каковы признаки, характеризующие индивидуальный стиль актера.

Самый звук его голоса производил впечатление магическое. Юношественный и спокойный, звенящий, властительный, не похо­жий ни на один дотоле слышанный голос, он бывал строгим, неж­ным, мечтательным. Бывал суровым, насмешливым, гневным. И при этом в тембре его заключена была какая-то трепетность, которая сообщала таинственную прелесть его интонациям. Звуча­нию его было чуждо однообразие характерных красок или показ­ная красивость актерского голоса. Сверкающий и словно ломкий, высокий, светлый звук его рассекал сдержанную мужественность глубоких регистров.

і:

И речь у него была необычная — свободная от интонационных штампов, от избитых, «заигранных» модуляций. Яхонтовские ин­тонации всегда по-новому и неожиданно освещали текст — словно слой старого лака смывался и знакомые слова приобретали све­жесть и новизну.

Он знал прелесть медленного звучания стиха, эмоциональную силу скандированного слога, тайну ниспадающих укороченных окончаний, в совершенстве владел тем, что по аналогии с музыкой я бы назвал фразировкой.

Воспроизведение на сцене характерных особенностей бытовой речи, правдоподобие повседневных интонаций, иллюстративное чтение не привлекали его. Слово интересовало Яхонтова не в жи­тейском своем звучании, а как первоэлемент поэтической речи. Смысл слова он воспринимал в нерасторжимой связи с его звуча­нием, с его формой и функцией в стихотворной строфе или в за­кругленном периоде художественной и публицистической прозы. В каждом стихе, в каждой фразе он находил ударное слово, ко­торому поручал главную роль, возлагал на него основную от­ветственность. Он ощущал силу и красоту слов, он вдумывался и вслушивался в них, произнося их неторопливо и веско. Самый темп речи Яхонтова определялся этим его вниманием к слову...

Одни слова звучали у него подчеркнуто протяжно — так в му­зыке звучат половины и целые ноты; другие произносил так же отчетливо, но пробегал их, словно четверти или восьмые. Пауза значила у него столько же, сколько и слово... Основная сила, ос­новная энергия яхонтовской речи заключалась в ее ритме — устойчивом и многообразном. Это составляло одну из важнейших особенностей ее исполнения. Неритмично он читать не умел.

Это, в сущности, и позволило Яхонтову по-новому подойти к исполнению стиха и — я не боюсь слова — совершить в этой об­ласти подлинную реформу. (...)

Выразительными средствами Яхонтову служили не только его удивительный голос, но и жест, и мимика, и умение «сыграть» сло­во, осмыслить текст театральным примером, аксессуаром — ци­линдром, перчатками, тростью, плащом... Я сказал — мимика. Нет, мимика только отчасти. Лицо Яхонтова не носило на себе пе­чати страстей, и было что-то необычное и глубоко оригинальное в спокойной и сосредоточенной жизни этого умного лица в сочета­нии со скупым, конструктивно точным, отрывисто-резким жестом, который в гротеске становился намеренно деревянным. Жест шел у Яхонтова от ритма, от смысла слова и был хорош не сам по себе, (...) но как жест дирижера — великолепен, потому что необхо­дим и осмыслен верностью звучания.

Язык очей и говор жеста

24. Сопоставьте приведенные высказывания. Обратите внимание на мысль, объединяющую их. Каковы отличия точек зрения авторов вы-

оказываний на проблему использования невербальных средств общения?

1. Как много дум невнятных выражает Один уныло-долгий взор;

И сей беззвучный разговор Одно лишь сердце понимает!

Язык очей — язык красноречивый,

Внимай ему в час вдохновенный тот,

Когда поэт, мечтой своей счастливый,

Не говорит и не поет.

(Н. С. Теплова.)

2. А чего только мы не выражаем руками? Мы требуем, обеща­ем, зовем и прогоняем, угрожаем, просим, отказываем, восхища­емся, раскаиваемся, пугаемся, приказываем, подбадриваем, по­ощряем, обвиняем, прощаем, презираем, рукоплещем, благослов­ляем, унижаем, превозносим, чествуем, радуемся, сочувствуем, огорчаемся, удивляемся, восклицаем. Столько же самых различ­ных вещей, как и с помощью языка! Кивком головы мы соглашаем­ся, отказываем, приветствуем, чествуем, почитаем., спрашиваем, выпроваживаем, потешаемся, ласкаем, покоряем, грозим, уве­ряем, осведомляем. А чего только не выражаем мы с помощью бровей или с помощью плеч! Нет движения, которое не говорило бы, и притом на языке, понятном всем без всякого обучения ему, на общепризнанном языке. (М. Монтень.)

3. Интерес к жесту в истории европейского языкознания из­вестен еще с античных времен, когда проблема происхождения языка выдвинула теорию первоначального возникновения жестово­го языка, на базе которого развился звуковой язык... Изучение жестового языка в наше время активизировалось благодаря ис­следованиям семиотики, социолингвистики и теории коммуника­ции. (А. А. Акишина и др.)

4. Невербальные движения выражают то же самое значение, что и речь:

— невербальные движения предвосхищают значения, пере­данные речью;

— невербальные движения выражают значения, противоре­чащие содержанию речи;

— невербальные движения могут заполнять или объяснять периоды молчания, указывая на намерения говорящего продол­жать свою реплику, на поиск подходящего слова;

— невербальные движения могут заменять отдельные слова или фразы;

— невербальные движения могут регулировать поток речи, ак­центировать ту или иную часть вербального общения. (В. А. Ла- бунская.)

25. Наблюдая за позой, -мимикой, жестами, взглядами, способными пе­редать состояние людей порой более ярко, чем сказанные ими в анало­гичной ситуации слова, писатели создают психологически точные и за­поминающиеся картины эмоционального безмолвного разговора. По­знакомьтесь с приведенными фрагментами текстов, в одном из которых размышления об этой стороне деятельности писателей, во втором — реализация ее.

1. Стерн пишет: «Ничто так не способствует развитию общи­тельности, как овладение этой скорописью и искусством простым словом передавать различные взгляды и жесты со всеми особен­ностями и модуляциями. Сам я в силу давнишнего навыка де­лаю это настолько механически, что когда я гуляю по лондонским улицам, я всю дорогу иду и перевожу: и мне не раз случалось, постояв немного в кругу, где не сказали и трех слов, вынести с со­бою двадцать различных диалогов, которые я мог бы честно за­писать, и потом я присягнул бы в их подлинности». (В. Шклов­ский.)

2. — Ну, эччеленцо, почистим? — спросило его брезгливое ли­цо.— А сколько это будет стоить? — безмолвно спросил я, делая самые разнообразные телодвижения и жесты, и даже нарисовал в воздухе указательным пальцем вопросительный знак. Он понял.

— Двадцать пять центов,— сказал он комбинацией лице­вых мускулов и для верности буркнул по-английски: — Твенти файф.

Я не поверил своим ушам и, несколько преувеличенно изобра­зив на своем лице ужас, спросил бровями, щеками и губами:

— Как! Двадцать пять центов? Четверть доллара за простую чистку?

— Да,— с непреклонной грустью ответили мешки под его гла­зами.

— Почему так много? — воскликнули морщины на моем лбу.— Варум? Пуркуа? Уай? (В. Катаев.)

26. Одним из требований к оратору, сформулированных Аристотелем в его «Риторике», было требование показать себя человеком «извест­ного склада». Обратите внимание, как это требование реализуется Го­голем при создании им речевого облика Павла Ивановича Чичикова, как, создавая и поддерживая свой «склад», облик, работает над своим лицом Павел Иванович.

1. Приезжий во всем как-то умел найтиться и показал в себе опытного светского человека. О чем бы разговор ни был, он всег­да умел поддержать его: шла ли речь о лошадином заводе, он говорил и о лошадином заводе; говорили ли о хороших собаках, и здесь он сообщал очень дельные замечания; трактовали ли ка­сательно следствия, произведенного казенною палатою,— он по­казал, что ему не безынтересны и судейские проделки; было ли рассуждение о билиардной игре — ив билиардной игре не давал

он промаха; говорили ли о добродетели, и о добродетели рас­суждал он очень хорошо, даже со слезами на глазах; об выделке горячего вина, и в горячем вине знал он прок; о таможенных над­смотрщиках и чиновниках — ио них судил он так, как будто бы сам был и чиновником, и надсмотрщиком.— Но замечательно, что он все это умел облекать какою-то степенностью, умел хорошо держать себя. Говорил ни громко, ни тихо, а совершенно так, как следует. Словом, куда ни повороти, был очень порядочный чело­век...

2. Целый час был посвящен только на одно рассматривание лица в зеркале. Пробовалось сообщить ему множество разных вы­ражений: то важное и степенное, то почтительное, но с некоторою улыбкою, то просто почтительное без улыбки; отпущено было в зеркало несколько поклонов в сопровождении неясных звуков, от­части похожих на французские, хотя по-французски Чичиков не знал вовсе. Он сделал даже самому себе множество приятных сюрпризов, подмигнул бровью и губами и сделал кое-что даже языком; словом, мало ли чего не делаешь, оставшись один, чувст­вуя притом, что хорош, да к тому же будучи уверен, что никто не заглядывает в щелку. Наконец, он слегка трепнул себя по подбо­родку, сказавши: «Ах, ты мордашка эдакой!» — и стал одеваться.

27. Прочитайте фразы. Обратите внимание на описание невербальных средств, на их соответствие/несоответствие вербальным средствам об­щения. Какое эмоциональное состояние передают невербальные средства, используемые говорящими, какая им соответствует интонация?

1. 1. Мать перестала громыхать посудой и просунула в дверь рассерженное и удивленное лицо. «И что ты, идол, разорался?» — закричала она.

2. «Я ничего не знаю»,— испуганно тараща глаза, заговорил Коля.

3. «Не брал»,— отказался Сережка, лицо его приняло обычное хитровато-насмешливое выражение.

4. «И что как напугали?» — укоризненно сказал Пашка, серь­езно хмуря коротенькие тонкие брови.

5. «Расскажи сказку»,— попросила девчурка и виновато улыб­нулась.

6. «Тише, Владик!» — зашипел вдруг Толька и стиснул локоть товарища.

7. Взяв Сергея за руку, он дружески хлопнул его по плечу: «Давно бы так...»

8. «Так... так, Натка»,— тихо ответил Алька и положил свою руку на ее загорелое плечо. (А. Гайдар.)

II. 1. «А что... там написано?» — глаза Юлии Александровны заранее выразили брезгливость.

2. «Что вы? Что вы?» — Вася в суеверном страхе воздел руки к потолку. (А. Алексин.)

III. 1. ...«Яблоко, когда оно перезреет, кому оно нужно?»— и он сверлит меня зрачками, точно последнюю истину мне открыл.

2. Я для смягчения ситуации улыбочку выжимаю...: «А вы раз­ве их не встретили?» Дед на меня из своих глаз всю сварливость, какую только за целую жизнь тут накопил, вышвыривает: готов на части меня разорвать...

3. «Главное, чтобы по формальному признаку все сошлось с государственной программой»,— поучал меня завуч Файк, разма­хивая руками.

4. «Да как он сейчас себя ведет? Вы посмотрите, с каким он пренебрежением реагирует!» — она прошивает меня искрящими­ся глазами насквозь, и я теряю самообладание, в голову кровь бьет, и меня начинает нести.

5. Разглядел он меня в упор и стал говорить, что я шкурничест­вом занимаюсь.. (Ю. Азаров.)

IV. 1. Бровь Степана Артемьевича упала, глаза сумрачно уста­вились на молодую женщину.— Сколько вам лет? — спросил он.

2. «Тогда скажите, какой бы вы могли предложить путь?» (...> Голубые глазки Анатолия Акиндиновича со скрытым торжеством буравили меня крошечными зрачками.

3. «Хочу отвечать».— Он поднялся (...), с темной челкой на насупленном лбу, с угрюмовато-спокойным взглядом исподлобья.

4. «Василий Тихонович! — вскинула подбородок Тамара Кон­стантиновна.— Мне кажется, Бирюков сам за себя может отве­тить». (В. Тендряков.)

28. Познакомьтесь с приведенным текстом. Выясните функции невер­бальных средств. Обратите внимание на информативность и эмоциональ­ную выразительность используемых учителем невербальных средств об­щения.

— Надеюсь, вы выучили свой урок-с,— сказал он, потирая руки.

— Выучил-с,— отвечал я.

— Потрудитесь мне сказать что-нибудь о крестовом походе Людовика Святого,— сказал он, покачиваясь на стуле и задумчи­во глядя себе под ноги...

Я проглотил несколько раз слюни, прокашлялся, склонил го­лову набок и молчал. Потом, взяв перо, лежащее на столе, начал обрывать его и все молчал.

— Позвольте перышко,— сказал мне учитель, протягивая ру­ку.— Оно пригодится. Ну-с.

— Людо... кор... Людовик Святой был... был... был... добрый и умный царь...

— Кто-с?

— Царь. Он вздумал пойти в Иерусалим и передал бразды правления своей матери.

— Как ее звали-с?

— Б... б... ланка.

— Как-с? Буланка?

Я усмехнулся как-то криво и неловко.

.— Ну-с, не знаете ли еще чего-нибудь? — сказал он с усмеш­кой.

Мне нечего было терять, я прокашлялся и начал врать все, что только мне приходило в голову. Учитель... пристально смот­рел мимо моего уха и приговаривал: «Хорошо-с, очень хоро- шо-с...»

— Зачем же он вздумал идти в Иерусалим? — сказал он, по­вторяя мои слова.

— Затем... потому... оттого, затем что...

Я решительно замялся, не сказал больше ни слова и чувство­вал, что ежели этот злодей-учитель хоть год целый будет молчать и вопросительно смотреть на меня, я все-таки не в состоянии буду произнести более ни одного звука. Учитель минуты три смотрел на меня, потом вдруг проявил в своем лице выражение глубокой печали и чувствительным голосом сказал Володе, который в это время вошел...

— Позвольте мне тетрадку: поставить баллы. (Л. Н. Толстой.)

29. Понаблюдайте, какие жесты, выражение лица сопровождают слово:

— идите, когда оно произносится как команда, распоряжение, требование, угроза, указание, инструкция, запрещение, призыв, мольба, увещевание, приглашение, намек, обращение, упрек, пре­дупреждение, предостережение, совет, рекомендация;

— встань, когда оно произносится как просьба вежливая, разд­раженная, как совет, команда, требование и т. п.;

— внимание, когда оно произносится как команда, призыв, мольба, увещевание — спокойно, устало, тревожно, гневно, властно.

Какие жесты и выражение лица соответствуют замечанию за невнима­тельно выполненное задание, сделанному со следующими интонацион­ными «смыслами»: озабоченно, сердито, раздраженно, угрожающе, иро­нично, язвительно, доброжелательно, равнодушно, весело, спокойно?

30. Познакомьтесь с диалогом. Обратите внимание, что конфликт спро­воцирован невербальными средствами. Выберите из приведенного ниже списка невербальных средств общения тот, который использован, с вашей точки зрения, собеседниками. Какие невербальные средства, какая инто­нация, по вашему мнению, могли быть «конфликтоносителями», спро­воцировавшими соответствующую реакцию ученика?

— Принес книгу? —...

— Принес,—...

— Ты что, как отвечаешь? —...

— А как я отвечаю? —...

— Не смей так разговаривать?! —...

Продолжите фразы одним из предложенных ниже вариантов, использо­ванных, с вашей точки зрения, в данной ситуации невербальных средств общения.

Не поднимая глаз, глядя в пол, подмигивая соседу, закатывая глаза, пряча глаза, прищурив глаза, вперив тяжелый взгляд, не отрывая взгляда, тяжело уставившись, вздернув голову, поджав губы, сквозь зубы, дергая плечом, поводя плечом, скривив рот.

31. Определите, какая интонация должна соответствовать мимике и жес­там, сопровождающим сказанные слова. Дайте вариант произношения, демонстрирующий адекватность вербальных средств невербальным.

— Иди к доске,— обронила Елена Ивановна, ткнув пальцем...

— Иди к доске,— сказала Е. И., откинув голову назад.

— Иди к доске,— сказала Е. И., вздернув подбородок.

— Подойди ко мне,— сказала она, поманив его пальцем.

— Подойди ко мне,— произнесла она, протянув ему навстречу руку.

— Где они сейчас? — хватаясь за сердце, охнула Е. И.

— Где они сейчас? — опустив голову вниз, произнесла Е. И.

— Где они сейчас? — пристально вглядываясь в его лицо, спросила Е. И.

— Где они сейчас? — заглядывая в глаза Оле, спросила она.

— Где они сейчас? — хлопнув руками по бедрам, воскликнула она.

— Кто у нас дежурный? — подняв брови, поинтересовалась Е. И.

— Кто сегодня дежурный? — нахмурив брови, выяснила Е. И.

— Долго шли,— смерив их с ног до головы взглядом, она отвернулась.

— Долго шли,— вглядываясь в лица вошедших, отметила Е. И.

— Долго шли,— подмигнув, усмехнулся он.

— Долго шли,— она посмотрела на них тяжелым взглядом.

— Все сделали,— всплеснула она руками.

— Все сделали,— опустил он руки.

— Все сделали,— отмахнулся он.

— Все сделали,— развел он руками.

— Все сделали,— уперлась она руками в бока.

— Не понимаю,— отвел он глаза в сторону.

— Не понимаю,— вскинул он голову.

— Не понимаю,— прищурился он.

— Не понимаю,— махнул он рукой.

— Не понимаю,— постучал он по лбу пальцем.

— Не понимаю,— пожал он плечами.