§ 2. Основания возникновения и прекращения прав участия Российской Федерации в хозяйственных обществах

1. Одна из особенностей гражданско-правовых отношений с участием Российской Федерации в хозяйственных обществах состоит в основаниях их возникновения и прекращения. Из предыдущих рассуждений следует, что государство может приобрести корпоративные права теми же способами, что и другие субъекты гражданского права.

1) внесение имущества в качестве вклада в уставный капитал при учреждении хозяйственного общества;

2) приобретение долей в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью при увеличении уставного капитала хозяйственного общества путем внесения дополнительного взноса;

3) приобретение акций или доли в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью по гражданско-правовому договору (например, по договору купли-продажи) и др.

Но, признавая вместе с тем особый статус государства как участника хозяйственного общества, нельзя не обнаружить и такие способы возникновения корпоративных прав, которые характерны только для него. Поэтому в рамках настоящей работы представляется необходимым сосредоточить внимание лишь на тех из них, которые имеют научно-практическую проблематику применительно к государству.

В их числе можно назвать приобретение акций или доли в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью:

1) в результате приватизации государственного имущества путем преобразования унитарного предприятия в хозяйственное общество (ст. 13 Закона о приватизации)^[43];

2) в результате приватизации государственного имущества путем внесения указанного имущества в уставный капитал хозяйственного общества;

3) вследствие предоставления бюджетных инвестиций (ст. 80 Бюджетного кодекса Российской Федерации (далее по тексту - БК РФ))^[44];

4) при национализации имущества в соответствии со ст. 235, 305 ГК

РФ;

5) в результате наследования выморочного имущества в порядке, предусмотренном ст.

6) в результате конфискации имущества в порядке уголовного или административного судопроизводства (ст. 104.1 УК РФ^[45], ст. 3.7 КоАП РФ)^[46];

7) ввиду обращения имущества в доход государства в качестве последствий недействительности сделки (ст. 169 ГК РФ);

8) ввиду обращения имущества в доход государства имущества, в отношении которого не представлены доказательства его приобретения на законные доходы, а также имущества, в отношении которого не представлены сведения, подтверждающие законности их приобретения (пи. 8 и. 2 ст. 235 ГК РФ).

Рассмотрение приведенного перечня поднимает вопрос о том, как соотносятся указаннвіе основания возникновения прав участия Российской Федерации в хозяйственник обществах. В первую очереди, обращает на себя внимание то, что в ряде случаев эти права возникают в резулвтате проводимой Российской Федерацией инвестиционной политики и планирования состава публичного имущества (разработка государственник программ, плана приватизации, бюджетник программ, национализации и др.). Иная ситуация с теми правами участия, которвіе Российская Федерация приобрела вне указанной деятелвности (наследование, конфискация, обращение имущества в доход казнві и др.).

Разумеется, с частноправоввк позиций не имеет значения то, каким образом лицо приобрело соответствующие корпоративнвіе права: на объем корпоративных прав это не влияет. Но справедлив ли этот тезис примени- телвно к участию государства в хозяйственник обществах? Разумно полатати, что от имущества, приобретенного в известной мере случайно, государство должно освободитися: если нет публичного интереса, то и нет интереса в участии в данном хозяйственном обществе.

Вместе с тем, государство, будучи собственником и сувереном, само- стоятелино определяет целесообразности обладания тем или иным имуществом и распоряжается корпоративными правами. В то же время в законода- телистве отсутствуют четкие механизмы для определения судвбы государственного имущества.

Наконец, отчуждение государством «непрофильных» активов по объективным причинам занимает время и до этого момента надобность осуществления корпоративных прав не отпадает.

C этих позиций различие в основаниях возникновения прав участия Российской Федерации имеется. Оно сводится к тому, что некоторые из этих оснований напрямую не связываются с необходимостью обеспечения Российской Федерацией публичных интересов. Именно так обстоит дело в тех случаях, когда права участия Российской Федерации в хозяйственных обществах возникают в силу наследования, а также в результате применения различных юридических санкций (конфискация, обращение в доход государства). Сказанное, в свою очередь, означает, что при участии государства в соответствующих хозяйственных обществах не возникает особый правовой режим, а Российская Федерация не приобретает в этой связи дополнительных корпоративных прав.

2. Очевидно, что и некоторые из специальных способов приобретения государством корпоративных прав более распространены, чем другие. Так, приватизация государственных предприятий и внесение имущественных комплексов в уставные капиталы хозяйственных обществ получили широкое распространение на всех уровнях публичной собственности. Это, конечно, обусловлено большой численностью унитарных предприятий и имущественных комплексов, подлежащих приватизации.

Напротив, такой способ приобретения прав как получение акций (долей в уставном капитале) в порядке наследования выморочного имущества на практике едва ли встречается. В этом же плане можно рассуждать о приобретении государством корпоративных прав ввиду конфискации акций или долей в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью.

Наконец, с позиций гражданского права допускается обращение имущества в доход государства как санкция, предусмотренная законом для некоторых недействительных сделок. В судебной практике можно встретить подход, признающий недействительными по ст. 169 ГК РФ сделки с акциями, имеющие целью уклонение от уплаты налогов^[49].

В то же время, следует заметить, обращение в доход государства исполненного по недействительной сделке существенно ограничивается как в законе, так и в судебной практике. Это, во-первых, объясняется наметившейся в гражданском законодательстве тенденцией сокращения случаев применения конфискационных последствий, которые, как отмечается, «в общем-то не свойственны гражданскому праву»^[50]. В связи с этим обращение в доход государства исполненного по недействительной сделке возможно лишь в случаях, предусмотренных законом. Так, по действующему законодательству конфискационные последствия не применяются в качестве общего правила к: сделкам, противным основам правопорядка и нравственности (ст. 169 ГК РФ), мнимым и притворным сделкам (ст. 170 ГК РФ), сделкам, совершенным под влиянием обмана, насилия, угрозы или неблагоприятных обстоятельств (ст. 179 ГК РФ).

Во-вторых, известно, что недействительность вышеприведенных составов сделок, как и применение соответствующих последствий, как правило, ставится в зависимость от наличия или отсутствия умысла в действиях сторон сделки, что значительно сужает возможность применения конфискационных последствий, в том числе с точки зрения судебного доказывания.

В-третьих, законом и судебной практикой существенным образом ограничивается круг лиц, имеющих право требовать применения последствий недействительности сделки по ст. 169 ГК РФ. Так, в свое время ВАС РФ ограничил право налоговых органов на предъявление соответствующих исков, обосновываемое тем, что сделка совершена с целью уклонения от уплаты налогов, «так как взыскание в доход Российской Федерации всего полученного (причитавшегося) по сделке не является мерой, направленной на обеспечение поступления в бюджет налогов»^[51]. Эти и некоторые другие причины обусловили крайнюю редкость обращения акций в доход государства. Сказанное, впрочем, не означает абсолютную невозможность применения данной санкции. Более того, не исключено расширение применения ст. 169 ГК РФ в будущей правоприменительной практике.

Приобретение государством корпоративных прав путем национализации в настоящее время также встречается нечасто^[52]. Во-первых, в общественном сознании к национализации сложилось отрицательное отношение, как к насильственному изъятию имущества, сопровождающемуся массовым нарушением прав граждан («конфискация», «коллективизация», «раскулачивание»)^[53]. В то же время в цивилизованнвіх правопорядках национализация рассматривается как нормальный процесс, чередующийся с приватизацией и представляющий собой способ смены формы собственности»^[54].

Во-вторых, национализация традиционно рассматривается как социально-экономическая мера общего характера, направленная на изъятие у граждан и организаций лишь определенного вида имущества, как правило, вещей и имущественных комплексов (объектов недвижимости, заводов, фабрик, предприятий).

В-третьих, отечественный опыт национализации придерживается подхода, при котором в государственную собственность обращается само предприятие, то есть «все имущество, дела и капиталы предприятий, где бы это имущество ни находилось и в чем бы оно ни состояло»^[55]. Аналогичным образом была оформлена национализация, проведенная на территории Крыма в 2014-2015 гг. и охватившая всего около 250 объектов частной собственности^[56]. Согласно и. 1 Постановления Государственного Совета Республики Крым от 26.03.2014 № 1836-6/14 национализации подлежат целостные имущественные комплексы, другое имущество предприятий, учреждений, организаций агропромышленного комплекса, расположенное на территории Республики Крым. При таком подходе в перечень национализируемых объектов включаются государственные предприятия, дочерние предприятия и филиалы акционерных компаний. Таким образом, описанная концепция национализации направлена на обращение в собственность главным образом имущественных комплексов, а также всякого другого имущества, принадлежащего частным лицам, при котором происходит тоталвное огосударствление известного имущества («в чем бы оно ни заключало ев»).

Напротив, в европейской практике национализация предполагает приобретение государством именно корпоративний прав, то еств акций. Такой подход, в частности, применялся во Франции, где на протяжении второй половинні XX в. накоплен наиболвший опвіт в этой сфере. Именно так бвіла обустроена национализация заводов Рено, компаний воздушного транспорта («Эр-Франс», «Эр-Блю» и «Эр-Франс-Атлантик»), французского банка и ряда других крупнвіх банков и кредитнвіх обществ и др. Законні и ордонаневі 1945 г. говорят именно о переходе в собственноств государства акций национализму емвіх компаний^[57]. Национализация непосредственно движимвіх и недвижимых вещей в этом случае не происходит, однако государство получает контролв над этим имуществом посредством корпоративний прав. Конечно, этот подход принципиалвно отличается от отечественного и дает совершенно иной юридический эффект. Государство становится владелвцем акций (долей в уставном капитале), в которвіх заключаются корпоративний права, но собственником движимого и недвижимого имущества пр°Д°^лжает оставатися само хозяйственное общество. В этом ключе национализация и служит основанием возникновения корпоративнвіх прав. Очевидно, с посте- пенным отказом российского правопорядка от категории унитарнвіх предприятий и их заменой на хозяйственник общества произойдет и смена правового оформления национализации. Это, пожалуй, будет означати переход к более удобному и демократичному с точки зрения рвшочной экономики порядку. Сказанное, разумеется, не отменяет как между народно-правовых, так и националвнвіх гарантий при национализации:

1) национализация должна производиться в общественных интересах;

2) нормативный характер национализации (ст. 306 ГК РФ)^{[58] [59];}

3) национализация должна сопровождаться компенсацией ;

4) разрешение споров о размере компенсации судом (ст. 1, ст. 306 ГК

РФ).

3. Выше отмечалось, что одним из оснований участия государства в уставных капиталах хозяйственных обществ является предоставление бюджетных инвестиций в соответствии с Бюджетным кодексом Российской Федерации. Под бюджетными инвестициями понимаются бюджетные средства, направляемые на создание или увеличение за счет средств бюджета стоимости государственного (муниципального) имущества (ст. 6 БК РФ).

Ст. 80 БК РФ предусматривает предоставление бюджетных инвестиций юридическим лицам, не являющимся государственными и муниципальными учреждениями и государственными или муниципальными унитарными предприятиями. Предоставление таких инвестиций, как указывает ст. 80 БК РФ, «влечет возникновение права государственной или муниципальной собственности на эквивалентную часть уставных (складочных) капиталов» хозяйственных обществ. Эта неудачная формулировка не должна, однако, вводить в заблуждение, поскольку, как известно, участники хозяйственных товариществ и обществ приобретают корпоративные, но не вещные права на имущество юридического лица (ст. 48 ГК РФ). Следовательно, речь идет о приобретении Российской Федерацией корпоративных прав в хозяйственных обществах, которым предоставлены бюджетные инвестиции.

Юридической конструкции, заложенной в ст. 80 БК РФ уделено недостаточно внимания в правовой литературе, хотя ее теоретическая разработка диктуется практическими соображениями. Во-первых, бюджетные инвестиции широко применяются на всех уровнях бюджетов. Так, из федерального бюджета России на 2016-2017 гг. предусматривается предоставление бюджетных инвестиций на сумму около 358 млрд, рублей^[60]. Эти средства, на- правляемвіе на реализацию инвестиционнвіх проектов по строителвству, реконструкции и техническому перевооружению объектов капиталвного строительства, оформляются в виде взноса Российской Федерации в уставные капиталы хозяйственных обществ. Во-вторых, исходя из принципа полноты отражения доходов, расходов и источников финансирования дефицитов бюджетов (ст. 32 БК РФ) следует, что предоставление бюджетных инвестиций - основной способ приобретения государством акций и долей в уставном капитале хозяйственных обществ при их оплате в денежной форме.

Вместе с тем юридическая характеристика бюджетных инвестиций имеет ряд особенностей, ограничивающих сферу применения этого института. Ограниченность применения бюджетных инвестиции обнаруживает себя в нескольких обстоятельствах:

1) бюджетные инвестиции, являясь одной из форм бюджетных ассигнований, имеют денежную форму (ст. 6, 79 БК РФ). Отсюда, например, бюджетные инвестиции не могут состоять в передаче иного, нежели деньги имущества (движимых и недвижимых вещей, имущественных комплексов, ценных бумаг, имущественных прав и др.);

2) бюджетные инвестиции предоставляются исключительно на условиях целевого использования. Это инвестиции в объекты капитального строительства и (или) на приобретение объектов недвижимого имущества за счет бюджетных средств (ч. 1 ст. 80 БКРФ);

3) адресатом бюджетных инвестиций может быть де-юре существующее юридическое лицо. Иными словами, бюджетные инвестиции не могут быть направлены на создание юридического лица. Этот вывод отчетливо прослеживается в одном из дел, рассмотренных Федеральным арбитражным судом Уральского округа. В этом споре, суд, различая договор «об участии публично-право во го образования в хозяйственном обществе» и учредительный договор о создании хозяйственного общества, пришел к выводу о недействительности заключенного муниципальным образованием учредительного договора, поскольку он направлен на участие муниципалитета в создании общества с ограниченной ответственностью, что не соответствует положениям ст. 80 БК РФ^[61].

В связи с этим предоставление бюджетных инвестиций с гражданско- правовых позиций подразумевает приобретение корпоративных прав в порядке увеличения уставного капитала хозяйственного общества, в то время как учреждение (создание) хозяйственных обществ возможно в других формах бюджетных ассигнований (например, в рамках реализации программ развития и т.д.).

Механизм правоотношения при бюджетном инвестировании также обладает рядом особенностей. На первый взгляд, предоставление (получение) бюджетных инвестиций, то есть денежных средств, принадлежащих публично-правовому образованию, само по себе уже служит основанием для возникновения гражданских прав и обязанностей, а именно прав, связанных с участием в хозяйственном обществе между акционером (участником) и самим юридическим лицом. Однако, в ст. 80 БК РФ имеется также ряд ссылочных норм, имеющих важное значение при определении порядка приобретения государством корпоративных прав. Анализ этих норм показывает, что за приобретением государством корпоративных прав стоит целая совокупность разных по своей природе юридических фактов:

1) бюджетный акт публичного образования, предусматривающий выделение конкретному юридическому лицу бюджетных средств (инвестиций) (закон или решение о бюджете соответствующего уровня);

2) договор между публичным образованием и юридическим лицом о предоставлении бюджетных инвестиций;

3) юридическое оформление принадлежности доли публичноправовому образованию в уставном (складочном) капитале юридического лица в соответствии с гражданским законодателвством.

C точки зрения учения о юридических фактах, вместе взятию, они являются юридическим составом, то еств совокупноствю юридических фактов, необходимвіх (и достаточнвіх) для наступления предусмотренных законом юридических последствий^[62]. Более того, описанный юридический состав является сложным, в котором юридические факты складвіваются в определенной последователвности. Отсутствие же какого-либо звена в этой цепочке не порождает необходимвіх правоввіх последствий. Так, отсутствие оформленного в установленном порядке договора об участии в хозяйственном обществе служит основанием для непредоставления бюджетник инвестиций (и. 3 ст. 80 БК РФ). Принятый бюджетный акт в судебной практике также рассматривается как неотъемлемое условие возникновение права публичноправового образования на долю в уставном капитале хозяйственного общества.

Из материалов дела, рассмотренного Федеральным арбитражным судом Центрального округа, следует, что в 2006 г. между муниципальным унитарным предприятием жилищно-коммунального хозяйства «Служба заказчика» и 14 администрациями муниципальных образований Смоленской области был заключен договор об учреждении ООО «Коммунальные системы муниципального образования «Смоленский район». Один из участников общества - Кощинское сельское поселение в качестве вклада в уставный капитал передало 10 000 руб., а также движимое и недвижимое имущество согласно актам приема-передачи.

В 2012 г. Кощинское сельское поселение предъявило иск к Обществу о признании недействительными актов приема-передачи муниципального имущества, внесенного в качестве вклада в уставный капитал и о его возврате. Суды, рассматривавшие дело, установили, что основанием внесения имущества в уставный капитал ответчика бвіло решение Совета депутатов Кощинского селвского поселения, согласно которому орган дал согласие на участие поселения в качестве учредителя общества путем внесения в его уставный капитал денежнвіх средств в сумме 10 000 рублей, а также спорного имущества согласно приложению. Суды, однако, ссвілаясв на отсутствие принятого в установленном порядке Советом депутатов Кощинского селвского поселения закона (решения) о ввіделении бюджетник инвестиций образованному юридическому лицу с указанием наименования юридического лица, объема и цели ввіделеннвіх средств, иск удовлетворили^[63].

Последний этап в реализации рассматриваемого правоотношения - юридическое оформление принадлежности акций (долей в уставном капитале). Ввиду встречающихся на практике злоупотреблений со сторонні адресатов бюджетник инвестиции существенное значение приобретает передача акций публично-правовому образованию. C момента государственной регистрации дополнителвного выпуска ценных бумаг публично-правовое образование вправе требоватв передачи акций в соответствии с договором об участии публичного образования в собственности субъекта инвестиций. В случае же, если передача акций становится невозможной, то допустимо предъявление публично-правовым образованием кондикциоиного иска о взыскании денежных средств, предоставленных в качестве бюджетных инвестиций. В частности, подобные иски встречаются в судебной практике в случаях, когда государственный орган отказал в регистрации выпуска ценных бумаг или когда акционерное общество приняло решение о ликвидации общества и др.^[64].

4. Среди оснований приобретения государством прав участия в хозяйственник обществах централвное значение имеет приватизация государственного имущества.

Среди всех способов приватизации с созданием юридического лица свя- занві непосредственно два. Во-перввіх, приватизация может бвітв произведена в резулвтате преобразования унитарного предприятия в открвітое акционерное общество или в общество с ограниченной ответственноствю (пи. 1, 1.1 и. 1 ст. 13, ст. 37 Закона о приватизации). Во-вторвіх, приватизация может бвітв реализована посредством внесения государственного имущества в качестве вклада в уставнвіе капиталві открвітвіх акционернвіх обществ (пи. 9 и. 1 ст. 13, ст. 25 Закона о приватизации). В свою очередв, внесение государственного имущества в уставнвіе капиталві хозяйственник обществ может осуществлятвся: (1) при учреждении открвітвіх акционернвіх обществ и (2) в порядке оплаты размещаемвіх дополнителвнвіх акций при увеличении ус- тавнвіх капиталов акционернвіх обществ (и. 2 ст. 25 Закона о приватизации).

Сходство между двумя ввішеназваннвіми способами приватизации состоит в том, что в обоих случаях происходит смена формві собственности, а именно - имущество, принадлежащее публичному образованию, становится собственноствю другого (частного) субъекта в обмен на акции или доли в уставнвіх капиталах хозяйственных обществ. Целв публичного образования при обоих названных способах одна и та же: передатв имущество в частные руки, оставив за собой лишв корпоративные права (с возможноствю их последующего отчуждения). Анализ приватизационного законодателвства по- казвівает, что многие из его норм оказвіваются общими для обоих способов приватизации.

Принципиалвное же различие между двумя этими способами приватизации состоит в том, что в первом случае приватизация происходит за счет государственного имущества, ранее закрепленного за унитарными предприятиями, что обуславливает правопреемство между предприятием и создаваемым в процессе приватизации хозяйственным обществом (изменяется «одежда» юридического лица)^[65]. Напротив, в случае внесения публичного имущества в качестве вклада в уставнвіе капиталві хозяйственник обществ речв идет о разгосударствлении нераспределенного имущества публичноправового образования и о создании нового субъекта гражданского права в форме акционерного общества. Таким образом, при первом варианте правопреемство является универсальным, при втором - сингулярным.

О месте приватизации среди оснований возникновения корпоративных прав государства в цивилистике не сложилось единого мнения. В правоприменительной практике нередко встречается правовая позиция, рассматривающая приватизацию в качестве единственно возможного способа приобретения государством корпоративных прав. Заместитель Прокурора Свердловской области обратился в Арбитражный суд Свердловской области с иском о признании недействительным учредительного договора общества «УЖК «Новоуральская» от 05.06.2009, а также о признании недействительной (ничтожной) сделки по внесению вклада Новоуральского городского округа в уставный капитал общества «УЖК «Новоуральская», оформленной платежным поручением от 23.12.2009 № 284. Заместитель Прокурора Свердловской области также просил применить последствия недействительности вышеуказанной сделки, обязав общество «УЖК «Новоуральская» возвратить в казну Новоуральского городского округа 25 000 руб.

Удовлетворяя заявленные исковые требования, суд первой инстанции исходил из того, что участие муниципального образования в качестве учредителя общества с ограниченной ответственностью вне рамок приватизации действующим законодательством не предусмотрено. Пересмотрев дело, суд апелляционной инстанции в удовлетворении исковых требований отказал, исходя из того, что в соответствии с ч. 4 ст. 51 Федерального закона от 06.10.2003 № 131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации»^[66], ст. 80 БК РФ муниципалвное образование вправе участвоватв в создании хозяйственник обществ.

Федеральный арбитражный суд Уральского округа признал выводы суда апелляционной инстанции ошибочными. Суд кассационной инстанции, в частности, указал, что пределы осуществления гражданских прав публичных образований, в том числе по участию в хозяйственных обществах, ограничены законом, в частности, ст. 217 ПС РФ. И далее: «Системный анализ названных норм права позволяет сделать вывод о том, что муниципальное образование не может быть участником тех хозяйственных обществ, в отношении которых законодатель прямо не высказался о возможности участия в них»^[67].

Аналогичный вывод содержался одном из информационных писем Президиума ВАС РФ. Применительно к конкретному делу в нем указывается: «Поскольку законодательством о приватизации не допускается внесение государственного (муниципального) имущества в уставный капитал хозяйственных обществ, не созданных в процессе приватизации, суд обоснованно принял решение о недействительности учредительных документов в части внесения здания в уставный капитал общества и возвратил спорное имущество в муниципальную собственность»^[68].

Трудно найти политико-право вое обоснование такого ограничительного толкования примененных судами норм. Возможно, отчасти оно объясняется стремлением судов защитить интересы казны от различного рода махинаций со средствами казны и т.п. В этом смысле приватизация благодаря своей «прозрачности», безусловно, имеет некоторое преимущество.

В то же время в науке гражданского права давно было высказано мнение о том, что участие государства в хозяйственных обществах не ограничивается приватизационными сделками. Мнение о том, что приобретение государством прав участия в юридическом лице возможно и за рамками приватизационных правоотношений было высказано, в частности, А. А. Сыса, И. И. Пышкиным, О. И. Грищенко и Н. Е. Кантор, указывающей на диспозитивности ч. 1 ст. 217 Кодекса^[69]. Очевидно, так считает и В. А. Белов, который пишет, что «теоретически мыслимо приобретение долей участия (акций) также и на вторичном рынке»^[70].

Мнение этого ряда авторов следует признати правилвным ввиду не- сколвких обстоятелвств. Во-первых, законодателвство в ряде случаев допускает создание хозяйственных обществ помимо Закона о приватизации. Так, например, уже упоминаласв ст. 80 БК РФ. В качестве другого примера можно указати ст. 68 Федералвного закона «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации», согласно которой представителвные органы муниципалвных образований для совместного решения вопросов местного значения могут приниматв решения об учреждении меж муниципалвных хозяйственных обществ. При этом и в том, и в другом случае закон не оговаривает распространение действия Закона о приватизации на соответствующие отношения. Более того, сам Закон о приватизации (и. 4 ст. 3) косвенно допускает возможности приобретения публично-правовыми образованиями корпоративных прав по другим нормативно-правовым основаниям.

Во-вторых, не следует забыватв о том, что Закон о приватизации имеет ограниченную сферу применения. Он, к примеру, не может бытв применен к тем случаям, когда в качестве вклада в уставный капитал вносятся денежные средства, а также отдельные виды имущества, на которые не распространяется законодательство о приватизации (ст. 3 Закона).

В-третьих, необходимо учитывать, что специфический режим создания и деятельности хозяйственных обществ в порядке приватизации не способен в полной мере отвечать задачам государства в рыночной экономике. Изменения экономической ситуации могут потребовать от государства мер по поддержке производства, стабилизации рынка и т.д. Одна часть этих мер связывается с оказанием финансовой поддержки некоторым организациям, другая - с созданием государством хозяйственных обществ, целью которых является поддержка предпринимательства (микрофинансирование, предоставление грантов)^[71]. Создание этих организаций также не связано с Законом о приватизации.

В-четвертых, узкий подход к обсуждаемому вопросу не подтверждается реальной практикой создания государственных хозяйственных обществ. По одному из дел арбитражный суд применил положения ст. 124, 125 ГК РФ, и. 5 Постановления Пленума ВАС РФ№ 19 от 18.11.2003 и отказал прокурору в иске о признании недействительным постановления об участии Республики Алтай в открытом акционерном обществе «Агентство по ипотечному жилищному кредитованию».

Из материалов этого дела следует, что указанное общество создано в ноябре 2002 г. на основе требований Правительства Российской Федерации и входит в федеральную систему ипотечного жилищного кредитования в роли регионального оператора. Основным требованием к региональному оператору является наличие у местных (региональных) администраций не менее 51% величины уставного капитала открытого акционерного общества, позволяющие осуществлять управление и контроль над региональным оператором и влиять на принятие им решений. Общество имеет целью своей деятельности решение жилищных социальных проблем путем увеличения доступности кредитных ресурсов и развития рынка жилья на территории республики.

Прокурор Республики Алтай в обоснование иска указал на то, что данное постановление не соответствует требованиям и. 4 ст. 66 ГК РФ, и. 1 ст. 10 Федерального закона от 26.12.1995 № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» (далее по тексту - Закон об АО); внесение денежных средств в уставный капитал создаваемого общества противоречит ст. 69 БК РФ и является нецелевым использованием республиканского бюджета. По мнению прокурора, государственные органы не могут выступать участниками, в том числе учредителями хозяйственных обществ, за исключением случаев, когда они являются учредителями акционерных обществ, созданных в процессе приватизации в соответствии с законодательством о приватизации.

Суд мотивировал отказ в иске тем, что общество «АИЖК» создано в целях развития системы ипотечного жилищного кредитования в Российской Федерации, одобренной Постановлением Правительства Российской Федерации от 11.01.2000 № 28 «О мерах по развитию системы ипотечного жилищного кредитования в Российской Федерации». Во исполнение данного акта Правительством Республики Алтай 05.11.2002 принято постановление № 326 «Об участии Республики Алтай в открытом акционерном обществе «Агентство по ипотечному жилищному кредитованию». Государственному комитету Республики Алтай по управлению государственным имуществом поручено Правительством выступить от имени Республики Алтай учредителем данного общества и держателем пакета акций на сумму 51000 руб., внеся его в реестр государственной собственности Республики Алтай. В связи с указанными обстоятельствами суд признал законным создание акционерного общества^[72].

В-пятых, нужно признать, что приватизация носит значительный социальный и политический подтекст. Экономическое и социальное значение приватизации состоит в том, чтобы путем передачи государственных предприятий в частные руки создать условия для развития частной собственности, конкурентной среды свободного рынка. Отсюда приватизация (равно как и национализация) становится одним из средств реализации государственной политики. В России же приватизация стала системообразующим фактором формирования рыночных отношений. Потому процесс приватизации носит временный характер и действие приватизационного законодательства не может длиться вечно.

Суммируя изложенные причины, следует признать правильность точки зрения, рассматривающей приватизацию не как единственное, а как одно из нескольких оснований возникновения прав участия государства в хозяйственных обществах. Такая плюралистическая концепция в полной мере учитывает как общий принцип равенства субъектов гражданского права, так и отдельные правовые нормы, в которых этот принцип воплощается^[73].

5. Отдельного обсуждения требует вопрос о прекращении прав участия государства в хозяйственных обществах. Подобно своему возникновению, эти права могут прекратиться по общим основаниям, с той лишь разницей, что сделки по отчуждению акций подпадают под особый порядок их совершения в соответствии с Законом о приватизации. Так, среди способов приватизации, влекущих прекращение корпоративных прав ст. 13 Закона называет:

1) продажу акций акционерных обществ на специализированном аукционе;

2) продажу за пределами территории Российской Федерации находящихся в государственной собственности акций акционерных обществ;

3) продажу акций акционерных обществ по результатам доверительного управления.

При этом, если придерживаться системного толкования норм указанного Закона, следует вывод о том, что продажа долей в уставных капиталах обществ с ограниченной ответственностью, подпадает, с одной стороны, под действие норм о приватизации, и норм Федерального закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» (далее по тексту - Закон об ООО) - с другой стороны (ч. 4 ст. 21).

В соответствии с ч. 11 ст. 43 Закона о приватизации к продаже долей в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью применяются правила о преимущественным праве их приобретения, а в случае отказа от этого права - правила о проведении аукциона^[74].

Несколько иначе обстоит дело в случае с продажей государством акций непубличного акционерного общества в том случае, когда уставом этого общества предусматривается преимущественное право остальных акционеров (ч. 3 ст. 7 Закона об АО). Ст. 43 Закона о приватизации не имеет указаний на этот счет. Тем не менее, видится, что и к акциям непубличного общества ст. 43 Закона о приватизации должна применяться по аналогии.

Проблема, однако, состоит в том, что ст. 7 Закона об АО говорит о любом возмездном отчуждении акций, а ст. 21 Закона об ООО (особенно в толковании, придаваемом ей судебной практикой) - лишь о случаях купли- продажи доли. При таком подходе использование сходных юридических конструкций влечет различные последствия. Так, отчуждение акций в качестве отступного подпадает под действие норм о преимущественном праве, в то время как отчуждение долей в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью - нет^[75].

Показателен в этом плане казус, по обстоятельствам которого участниками ООО «Визит-Москва» выступали г. Москва (истец) и Московская область (ответчик). Ответчик на основании собственного постановления внес свою долю в уставном капитале ООО «Визит-Москва» в размере 13,4% в качестве вклада в уставный капитал вновь созданного открытого акционерного общества «АРМО-Инвест». Истец полагал, что тем самым нарушено его преимущественное право на приобретение указанной доли. Решением от 31.08.2007 ВАС РФ отказал в иске, сославшись на то, что истец не представил суду доказательств своего преимущественного права покупки спорной доли, поскольку законодательством оно не предусмотрено^[76].

Этот подход, основанный на ограничительном толковании ст. 21 Закона об ООО и поддержанный в судебной практике и в литературе, следует признать ошибочным связи с несколькими обстоятельствами. Первое - такое понимание толкает участников гражданского оборота на совершение сделок в обход закона и притворных сделок, направленных на прикрытие купли- продажи, когда в роли прикрывающей сделки выступает, к примеру, дарение. Второе - спецификой самой организационно-правовой формы общества с ограниченной ответственностью предопределяется тесная связь между участниками. Эта особенность внутренних отношений между участниками и должна обусловливать преимущественное право участников общества с ограниченной ответственностью на приобретение доли при всяком ее возмездном отчуждении^[77]. Отсюда, решение, использованное в ст. 7 Закона об АО видится более удачным. Очевидно, это следует учесть при унификации норм корпоративного права.

C учетом этого, в рамках практических рекомендаций и с точки зрения унификации норм корпоративного права следует:

(а) распространитв правило ч. 11 ст. 43 Закона о приватизации о преимущественном праве акционеров на приобретение акций непубличного акционерного общества, принадлежащих Российской Федерации, а при отказе от этого права - правило о продаже акций путем проведения аукциона;

(б) расширитв ст. 21 Закона об ООО, охватив ею все случаи возмездного отчуждения доли в уставном капитале общества с ограниченной ответственно ствю.

6. C теоретической точки зрения интересен вопрос о возможности выхода и исключения государства из общества с ограниченной ответственно- ствю и непубличного акционерного общества. Говоря о ввіходе из общества с ограниченной ответственноствю, думается, что для государства такое право действует согласно общим правилам, описаннвш ст. 94 ГК РФ, ст. 26 Закона об ООО. В то же время, ввіход становится обязанноствю государства в тех случаях, когда участие государства в обществе становится невозможным вследствие каких-либо обстоятелвств. Так, в случае принятия решения о преобразовании общества в полное товарищество или производственный кооператив, участие государства подлежит прекращению^[78]. Закон, однако, не содержит указаний на этот счет. Видится, что оптималвнвім правоввім механизмом разрешения таких ситуаций могла бы бвітв конструкция, используе- мая в ст. 23 Закона об ООО. Следует предусмотреть, чтобы общество было обязано приобрести по требованию участника-государства принадлежащую ему долю в связи с преобразованием общества в полное товарищество или производственный кооператив^[79].

Особым образом обстоит дело с исключением участника-государства из хозяйственного общества. Разумеется, в обвічной ситуации участие государства в хозяйственник обществах не сопровождается грубыми нарушениями им своих обязанностей, а потому оснований для исключения не возникает. Вместе с тем, действующая редакция и. 1 ст. 67 ГК РФ расширила площадв применения соответствующего института, указав, что основаниями исключения также могут бытв: (1) действия, причинившие существенный вред обществу; (2) действия, существенно затруднившие деятелвноств общества или достижение целей, ради которых оно создавалосв. Такие формулировки вполне могут статв поводом для предъявления исков к государству об исключении из общества. Конечно, для обеспечения корпоративного контроля над обществом, участие в котором обусловлено стратегическими интересами, государство стремится обладатв контролвным пакетом акций (долей в уставном капитале), что, с позиций сегодняшней судебной практики, парирует иск об исключении^[80].

Вместе с тем возможнві случаи, когда иск об исключении может бвітв предъявлен Российской Федерации как к обладателю «золотой акции» (в частности, при исполвзовании права «вето») и других специалвнвіх прав. В такой ситуации государство обладает до 25% акций, либо вообще ими не обладает. Встает вопрос, можно ли исключитв государство, если оно, исполв- зуя специальные права, причиняет существенный вред обществу или своими действиями существенно затрудняет деятельность общества?

Вполне ожидаемо, что государство, возражая против иска, будет ссылаться на публичные интересы, необходимость совершения оспариваемых действий в целях обеспечения обороноспособности и безопасности государства и проч.

Есть и другие сложности. В частности, применительно к такому основанию исключения как совершение действий, существенно затрудняющих достижение целей общества, может вскрыться расхождение между государством и участниками в вопросе о целях деятельности общества. Поэтому в условия антагонизма, объективно присутствующего в смешанных компаниях, вполне логично было бы, с одной стороны, расширить диспозиции соответствующих норм за счет действий, нарушающих интересы не только самого общества, но и остальных его участников (акционеров), и, с другой стороны - ограничить ввиду особого положения государства, обусловленного публичными интересами.

Во всяком случае, при решении поставленного вопроса необходимо исходить из смысла самого института исключения участника из хозяйственного общества. Во-первых, следует принять положение о том, что исключение является крайней мерой воздействия по отношению к участнику^[81]. Во- вторых, предпочтительной является либеральная позиция, согласно которой даже значительное участие в капитале общества не дает карт-бланш на злоупотребления^[82].

Исходя из этих соображений, однозначный ответ на вопрос о возможности исключения государства из хозяйственного общества вряд ли возможен. Во всяком случае, иск об исключении должен оцениваться судом с учетом конкретных обстоятельств дела. В качестве же ориентира, разделяющего обоснованность и необоснованность иска об исключении можно предложить субъективный критерий - наличие или отсутствие со стороны государства намерения причинить вред обществу или другим его участникам (акционерам). Отсюда следует, что иск об исключении Российской Федерации подлежит удовлетворению, если будет доказано, что при реализации специальных (дополнительных) прав ответчик действовал исключительно с намерением причинить вред обществу или остальным участникам (акционерам) общества. Иными словами, государство может быть исключено из хозяйственного общества, если доказано, что оно преднамеренно действовало с целью причинить вред обществу или остальным участникам. C помощью указанного правила достигается баланс интересов Российской Федерации, с одной стороны, и интересов других акционеров (участников), а также самого хозяйственного общества - с другой. Отметим, что сказанное не отменяет возможность исключения государства по общим правилам ст. 67 ГК РФ в тех случаях, когда вредоносные действия государства не связаны с осуществлением им специальных прав.

Основные выводы:

1. Следует признать правильность точки зрения, рассматривающей приватизацию не как единственное, а как одно из нескольких оснований возникновения прав участия государства в хозяйственных обществах.

2. Предоставление бюджетных инвестиций как основание возникновения корпоративных прав Российской Федерации образует сложный юридический состав, состоящий из нескольких фактов: (а) бюджетный акт публичного образования о предоставлении бюджетных средств; (б) договор о предоставлении бюджетных инвестиций; (в) юридическое оформление принадлежности государству доли в уставном капитале.

3. Национализация акций (долей в уставном капитале) в уставных капиталах хозяйственных обществ имеет очевидные преимущества по сравнению с национализацией движимых и недвижимых вещей, предприятий (имущественных комплексов) и дает совершенно иной для государства юридический эффект.

4. Следует распространительно толковать правило ч. 11 ст. 43 Закона о приватизации и допустить реализацию преимущественных прав акционеров на приобретение акций непубличного акционерного общества, принадлежащих Российской Федерации, а при отказе от этого права - правило о продаже акций путем проведения аукциона.

5. В случае принятия решения о преобразовании хозяйственного общества в полное товарищество или производственный кооператив участие государства подлежит прекращению. При этом оптималвнвім правоввім механизмом разрешения таких ситуаций могла бы бвітв конструкция, исполвзуе- мая в ст. 23 Закона об ООО, предусматривающая обязателвство общества ввікупитв долю выходящего участника.

6. Иск об исключении государства подлежит удовлетворению, если будет доказано, что при реализации специалвнвіх (дополнителвнвіх) прав ответчик действовал исключителвно с намерением причинити вред обществу или осталвнвш участникам (акционерам) общества.