§ 2 Актуальные вопросы, связанные с определением судов, компетентных рассматривать и разрешать корпоративные споры

Для разграничения компетенции между судами общей юрисдикции и арбитражными судами действующее процессуальное законодательство

использует термин «подведомственность». Понятие подведомственности является одним из ключевых в теории цивилистического процесса и уже довольно длительное время выступает объектом изучения.

Важно отметить, что подведомственность в настоящий момент используется для определения предметной компетенции не только судов судебной системы РФ, но и третейских судов, нотариата, органов по разрешению трудовых споров, иных органов и должностных лиц, имеющих право разрешать юридические дела^[63].

Как мы можем увидеть из текста опубликованной в 2014 году Концепции единого Гражданского процессуального кодекса РФ, институт подведомственности планировалось сохранить. Целесообразность подобного законодательного шага объяснялась разработчиками Концепции следующим образом: поскольку в судебной системе РФ сохраняются обе ветви судов - суды общей юрисдикции и арбитражные суды, - постольку законодательством должен быть предусмотрен механизм, посредством которого осуществляется распределение дел между указанными судами (институт подведомственности).

Однако в утвержденном в 2017 году Пленумом Верховного суда Российской Федерации Постановлении №30 «О внесении в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации проекта федерального закона «О внесении изменений в Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации, Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации, Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» был предложен отказ от использования понятия «подведомственность».

Анализ причин, указанных в качестве обоснования необходимости отказа от использования категории «подведомственность» для разграничения компетенции между ветвями судебной системы Российской Федерации, очевидно, заслуживает отдельного тщательного анализа, который выходит за пределы настоящей диссертационной работы. В данной же части исследования мы рассмотрим лишь те последствия, которые имеют отношение к рассмотрению и разрешению корпоративных споров.

В случае законодательного закрепления указанных выше предложений Верховного суда Российской Федерации, связанных с отказом от института подведомственности, очевидно, произойдет смена категориального аппарата, используемого в цивилистической доктрине. Так, перечень дел, отнесенных действующим законом к так называемой «специальной подведомственности» арбитражных судов, будет характеризоваться иным термином, например, «дела, отнесенные к специальной компетенции арбитражных судов». Это напрямую следует из текста законопроекта, предлагающего в ст. 27 АПК РФ включить формулировку «компетенция» вместо «подведомственности». Предлагаемые в указанном законопроекте институты «компетенции» и «подсудности»,

призванные заменить институт подведомственности, по своему функциональному содержанию и смыслу, по нашему мнению, совпадают как между собой, так и с содержанием и смысловым значением используемого в действующем законодательстве института подведомственности.

При этом Проект изменений процессуального законодательства,

предложенный Верховным судом Российской Федерации, не предполагает изменения круга таких дел и значения приведенного правила, заключающегося в том, что указанные в соответствующей норме категории дел рассматриваются исключительно арбитражными судами вне зависимости от субъектного состава участников спора.

Подчинение корпоративных споров правилам специальной подведомственности было осуществлено в 2009 году Федеральным законом № 205-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», который наречен юристами как «антирейдерский закон».

Субъектный критерий определения правил подведомственности позволял одному из участников организации предъявлять иск помимо юридического лица еще и к ее участнику - физическому лицу, и дело рассматривалось судом общей юрисдикции по месту жительства ответчика - физического лица. Это происходило потому, что в соответствии с ч.2 ст. 27 АПК РФ арбитражные суды вправе рассматривать дела с участием физического лица без статуса индивидуального предпринимателя в качестве истца или ответчика только в случаях, предусмотренных законом. До того, как корпоративные споры были отнесены к специальной подведомственности арбитражных судов, законодательство нашей страны не указывало на возможность рассмотрения таких споров арбитражными судами, если стороной по делу являлось физическое лицо без статуса индивидуального предпринимателя.

Манипуляции с правилами подведомственности и подсудности создавали для недобросовестных лиц возможность выбора суда, в который подавался иск, и подобный «forum shopping» являлся важным звеном в цепи действий, направленных на осуществление рейдерских захватов. Сложившуюся ситуацию Д.И. Степанов характеризовал как парадоксальную, поскольку недостатки процессуального законодательства позволяли использовать его для противоправных целей^[65].

Кроме того, корпоративные споры были подчинены правилам исключительной подсудности, следовательно, иски или заявления по спорам, указанным в ст. 225.1 АПК РФ, предъявляются в суд по месту нахождения юридического лица (п.4.1 ч.1 ст. 38 АПК РФ). Место нахождения определяется гражданским законодательством (п.2 ст.

Закрепление понятия корпоративного спора в ст. 225.1 АПК РФ и подчинение правилам специальной подведомственности (п.2 ч.1 ст. 33 АПК РФ в редакции данной статьи до внесения в нее изменений Федеральным законом от 29.12.2015 года №409-ФЗ; п.2 ч.6 ст. 27 АПК РФ в действующей редакции) в значительной степени сняли проблемы, но не устранили полностью коллизии подведомственности данных видов споров между арбитражными судами и судами общей юрисдикции. Отнесение корпоративных споров к специальной компетенции арбитражных судов, а также подчинение данных споров правилам исключительной подсудности (ст.38 АПК РФ) составляют одну из наиболее ярких процессуальных особенностей рассмотрения корпоративных споров в Российской Федерации по отношению к порядку рассмотрения большинства споров, возникающих из гражданско-правовых отношений.

Действующие на данный момент правила специальной подведомственности дел арбитражным судам согласно норме п.2 ч.6 ст. 27 АПК РФ означают, что дела, отнесенные законом к такой подведомственности, рассматриваются арбитражным судом вне зависимости от статуса лиц, участвующих в деле.

Долгое время в российском праве актуальным являлся вопрос о возможности рассмотрения и разрешения корпоративных споров третейскими судами. В частности, в поисках ответа на него анализировалось содержание правила специальной подведомственности.

Сложился наиболее общий подход к пониманию специальной подведомственности: дела, отнесенные к таковой, рассматриваются

арбитражными судами независимо от состава и правового статуса участвующих в спорных правоотношениях лиц, а также независимо от наличия других критериев^[66]. То есть специальная подведомственность направлена на разграничение дел между государственными судами судебной системы РФ и поэтому не препятствует передаче дел в негосударственные органы, к числу которых относится и третейский суд. По мнению А.В. Асоскова, специальный (исключительный) характер подведомственности означает, что определенная категория споров всегда подведомственна государственным арбитражным судам вне зависимости от субъектного состава участников спора и данное правило не должно толковаться как исключающее арбитрабильность корпоративных споров^[67].

Кажется резонным замечание Н.Г. Елисеева о том, что если бы у законодателя действительно была бы цель запретить рассмотрение корпоративных споров в третейских судах, то по требованию законодательной техники такой запрет был бы прямо закреплен в законе ^[68].

Известно и полностью противоположное мнение по отношению к трактовке правил специальной подведомственности. Так, А.В. Габов, А.Е. Молотников и М.Е. Глазкова пришли к мнению, что данная разновидность подведомственности исключает передачу корпоративного спора каким-либо другим органам (лицам) и с точки зрения логического толкования задачей законодателя, подчиняющего перечисленные в ст. 225.1 АПК РФ споры специальной подведомственности арбитражных судов, было обеспечение сосредоточения таких споров в арбитражных судах, исключив их подведомственность каким-либо иным органам и лицам^[69].

В этой связи следует отметить, что ВАС РФ в толковании ст. 33 АПК РФ ограничивался указанием, что перечисленные в данной норме споры подлежат рассмотрению арбитражными судами вне зависимости от правового статуса лиц, участвующих в деле (п.5, 6 постановления Пленума ВАС РФ от 09.12.2002 г.

Отнесение корпоративных споров с учетом их специфики к специальной подведомственности арбитражных судов связано с идеей исключения возможности возбуждения дел по таким спорам параллельно в судах общей юрисдикции и арбитражных судах, как это имело место до внесения изменений в АПК РФ Федеральным Законом от 2009 года № 205-ФЗ.

Упразднение ВАС РФ и наделение новыми полномочиями ВС РФ привело к тому, что судебные акты по корпоративным спорам в отношении коммерческих организаций, стали передаваться во «вторую кассацию» в коллегию по экономическим спорам ВС РФ или для рассмотрения в Президиум данного органа, осуществляющего полномочия суда надзорной инстанции. ВС РФ выступает органом, который возглавляет две ветви судебной системы, поэтому при пересмотре судебных актов, вынесенных по корпоративным спорам, данный суд не должен рассматриваться как суд общей юрисдикции (п.1 ст. 19 Федерального конституционного закона «О судебной системе РФ»^[71]; ст. 2 Федерального конституционного закона «О Верховном суде РФ»^[72]).

Точка в споре о возможности рассмотрения корпоративных споров была поставлена в 2015 с принятием нового Федерального закона «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации» и внесением вызванных в связи с этим изменений в отдельные положения законодательства России, в частности, в ст. 33 и 225.1 АПК РФ.

Итак, согласно ч.3 и 4 ст. 225.1 АПК РФ (в редакции Федерального закона от 29.12.2015 года №409-ФЗ), вступившей в силу с 1 сентября 2016 года, корпоративные споры могут быть предметом рассмотрения третейскими судами, администрируемыми постоянно действующими арбитражными учреждениями, утвердившими, депонировавшими и разместившими на своем сайте в сети «Интернет» правила разбирательства корпоративных споров в порядке, установленном законом, при условии, если все участники корпорации, сама организация, иные лица, являющиеся истцами или ответчиками в спорах, заключили соответствующее третейское соглашение о передаче споров в третейский суд^[73]. При этом ряд корпоративных споров, указанных в ч.2 ст. 225.1 АПК РФ (в редакции Федерального закона от 29.12.2015 года №409-ФЗ) не могут быть переданы на рассмотрение в третейские суды (в частности, споры о принудительном проведении общего собрания акционеров; споры об исключении участников юридического лица и т.д.).

Многосубъектный характер отношений, складывающихся внутри корпорации, был учтен законодателем при формулировании условий допуска правовых разногласий, возникающих из отношений участия и управления корпорацией, на рассмотрение в третейские суды. Это наиболее заметно в правиле об обязательном заключении третейского соглашения о передаче спора в соответствующий негосударственный юрисдикционный орган между самим юридическим лицом и всеми участниками (вне зависимости от количественного состава, если следовать буквальному толкованию нормы ч. 3 и 4 ст. 225.1 в указанной выше редакции), а также лицами, которые хотя и не являются участниками корпорации, но имеют материальный и процессуальный интерес в споре и выступают истцом или ответчиком.

Данное условие, необходимое для передачи спора в третейский суд, выглядит разумным, поскольку его выполнение позволить гарантировать, что все заинтересованные лица знают о споре и о намерении передать его на рассмотрение в негосударственный юрисдикционный орган, а также позволит обеспечить возможность вступления в процесс рассмотрения спора третейским судом всякого заинтересованного лица.

Однако реализация легально закрепленной возможности рассмотрения большого количества корпоративных споров третейскими судами порождает ряд практических вопросов, которые еще предстоит разрешить.

Теперь обратимся к общим правилам определения подведомственности дел арбитражным судам. Такие правила закреплены в ч.1 ст. 27 АПК РФ, согласно которой арбитражному суду подведомственны дела по экономическим спорам и другие дела, связанные с осуществлением предпринимательской и иной экономической деятельности. В данной норме закреплен предметный критерий определения подведомственности, который является основным.

Соотнесение корпоративных споров согласно ст. 225.1 АПК РФ с нормой ч.1 ст. 27 АПК РФ позволяет констатировать, что они в целом соответствуют требованиям нормы ч.1 ст. 27 АПК РФ.

Следует учитывать позицию Конституционного Суда Российской Федерации, высказанную по одному из дел, согласно которой участие в акционерном обществе не является предпринимательской, но относится к иной экономической деятельности, не запрещенной законом, в рамках которой реализуется предоставленное ч.1 ст. 34 Конституции РФ право на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности, и такая деятельность влечет риски убытков акционеров в пределах стоимости акций

Думается, что указанное разъяснение актуально и в отношении характеристики деятельности, связанной с участием во всех коммерческих корпоративных организациях, поскольку суть таких отношений и отношений участия в акционерных обществах сходна: лица, участвовавшие в создании организации и передавшие часть имущества в счет оплаты долей в уставном капитале (пая в складочном капитале) или акции или приобретшие долю в уставном капитале (пай, акции), приобрели права в отношении организации (корпоративные и иные права, в том числе обязательственные по своей природе права требования выплаты части объявленного дохода от деятельности общества (дивидендов) и (или) уплаты ликвидационной квоты в случае ликвидации организации).

Юридическое лицо как правовая конструкция представляет собой определенную форму, посредством участия и управления которой можно вести деятельность, направленную на получение дохода. Выбор такой формы основан на тех признаках, которыми обладает конструкция юридического лица и которые ^[74] формируют принципы и правила ее деятельности. В первую очередь, речь идет о признаке разграничения имущества организации, которое формируется за счет отчуждения имущества учредителей, от имущества ее учредителей (участников), консолидации такого имущества в собственности юридического лица за счет его объединения, а также самостоятельной ответственности организации по собственным обязательствам. Учитывая, что за каждым корпоративным юридическим лицом стоит другое лицо - ее участник, членство в организации и участие в управление, по сути, представляет форму достижения участником организации собственных интересов имущественного характера.

Весьма убедительную аргументацию тезиса о том, что участие в акционерном обществе является разновидностью экономической деятельности, приводит Д.В. Бурачевский. По мнению ученого, признаками, относящимися к содержательной части участия в акционерном обществе, являются направленность на получение дохода, наличие риска в обусловленном пределе при осуществлении данной деятельности¹.

Статья 225.1 АПК РФ в своем субъектном критерии указала некоммерческие юридические лица (некоммерческие партнерства, ассоциации (союзы) коммерческих организаций, иные некоммерческие организации, объединяющие коммерческие организации и индивидуальных предпринимателей, некоммерческие организации, имеющие статус саморегулируемой организации). Такие субъекты могут осуществлять приносящую доход деятельность, предусмотренную Уставом, лишь постольку, поскольку это соответствует целям деятельности организации. Они могут осуществлять деятельность, которую, исходя из оценки той сферы, в которой она осуществляется, можно охарактеризовать как экономическую, и споры, связанные с такой деятельностью, могут быть рассмотрены арбитражными судами по общим правилам подведомственности. В научных изданиях отмечается, что под иной экономической деятельностью, о которой говорится в ч.1 ст. 27 АПК РФ, понимается деятельность, направленная на достижение уставных целей ^[75] организаций, которые могут и не являться коммерческими, и такая деятельность может быть направлена, к примеру, на поддержание на должном уровне имущественной сферы организации^[76].

При этом участники таких юридических лиц не распределяют прибыль между собой и не имеют имущественных прав в отношении имущества организации, следовательно, их участие нельзя оценить как разновидность экономической деятельности подобно участию в коммерческих корпоративных организациях. Участие в некоммерческих организациях связано с желанием достижения иных целей, не связанных с получением доходов и (или) иной имущественной выгоды.

При решении вопроса о том, какие же споры следует считать корпоративными с учетом деления юридических лиц на коммерческие и некоммерческие, законодатель руководствовался представлениями о том, какие организации могут отвечать признакам корпоративных, в том числе выработанных в доктрине гражданского права. В итоге, корпоративным признается спор, связанный с созданием, участием или управлением как коммерческих, так и некоммерческих организаций, перечисленных в ст. 225.1 АПК РФ. Видимо, для законодателя общие правила определения

подведомственности дел арбитражным судам не были одним из определяющих «контрапунктов», из которых он исходил при формировании в норме ст. 225.1 АПК РФ дефиниции корпоративных споров и перечислении в рамках раскрытия субъектного критерия некоторых видов некоммерческих организаций. Включение последних в норму ст. 225.1 АПК РФ объяснялось разработчиками закона наблюдающейся тенденцией коммерциализации деятельности таких организаций^[77].

Основной критерий, используемый для разграничения подведомственности дел между судами общей юрисдикции и арбитражными судами, должен учитываться и при определении компетентного суда по корпоративным спорам. Игнорирование указанного критерия приводит к его неоправданной дискредитации, нарушению стройности процессуальной системы и противоречит принципу правовой определенности.

В связи с тем, что отношения участия в некоммерческих организациях корпоративного вида не могут носить характер иной экономической деятельности, споры, связанные с участием или управлением такими организациями, не могут быть подведомственны арбитражным судам.

Спустя семь лет после того, как в АПК РФ появилась норма ст. 225.1, материальное законодательство предусмотрело в п.1 ст. 65.1 ГК РФ, что корпоративными организациями являются, помимо тех, что перечислены в указанной норме АПК РФ, потребительские кооперативы, общественные организации, товарищества собственников жилья, казачьи общества, внесенные в государственный реестр казачьих обществ в РФ, общины коренных малочисленных народов РФ. Как нетрудно заметить, перечисленный в ст. 225.1 АПК РФ перечень субъектов значительно уже, чем перечень организаций, являющихся корпоративными в соответствии со ст. 65.1 ГК РФ.

Вопрос о том, какие суды компетентны рассматривать споры, вытекающих из деятельности некоммерческих корпоративных организаций, по действующему законодательству разрешается посредством установления предметной сферы деятельности, из которой спор возник, а также исходя из субъектного состава участников спорных правоотношений (ч.2 ст. 27 АПК РФ). То есть споры с участием некоммерческих организаций могут быть подведомственны арбитражным судам, если они возникают из экономических отношений. Как известно, некоммерческие организации наделяются законом правом осуществлять приносящую доход деятельность при определенных условиях (п.4 ст. 50 ГК РФ).

Весьма показательным является пример того, как решался вопрос о подведомственности судам РФ споров об обжаловании решений, принятых на общем собрании товарищества собственников жилья, которое нормой п.1. ст. 65.1 ГК РФ отнесено к корпоративным организациям. Такие споры, равно как и иные, связанные с созданием, участием или управлением товариществом собственников жилья, признаются неподведомственными арбитражным судам по причине того, что такие организации являются некоммерческими и членами их могут быть физические лица, не имеющие статуса индивидуальных предпринимателей ^[78]. В Постановлении Президиума ВАС РФ от 02.04.2013 года №14700/12 было высказано мнение о том, что если иск об оспаривании решения, принятого на общем собрании товарищества собственников жилья подано лицом, владеющим жилым помещением и являющимся субъектом предпринимательской деятельности, такой иск может быть подведомственен арбитражному суду^[79].

Исходя из действующего на данный момент нормативно -правового регулирования, споры, связанные с созданием, участием или управлением в некоммерческих корпоративных организациях, не перечисленных в ст. 225.1 АПК РФ, не подведомственны арбитражным судам. Кроме того, сторонами спора могут выступать физические лица, не имеющие статуса индивидуального предпринимателя, являющиеся участниками таких организаций, а согласно ч.2 ст. 27 АПК РФ для положительного решения вопроса о подведомственности споров с участием физических лиц в качестве сторон требуется прямое указание закона.

После того, как в сентябре 2014 года вступили в силу новые нормы в гл. 4 части первой ГК РФ о юридических лицах, сложилась следующая ситуация: споры, вытекающие из отношений управления или участия в некоммерческой организации, которая нормами ГК РФ отнесена к корпоративным организациям, и связанные с реализацией корпоративных прав, не подведомственны арбитражным судам, если они возникли в отношении непоименованного в ст. 225.1 АПК РФ вида организации. Строго говоря, с точки зрения процессуального законодательства (а не материального) такие споры не подпадают под понятие корпоративных споров.

Указанная ситуация придает актуальность вопросу о том, следует ли расширить субъектный состав организаций, перечисленный в ст. 225.1 АПК РФ, посредством включения в него всех корпоративных организаций, перечисленных в п.1 ст. 65.1 ГК РФ.

На наш взгляд, при решении обозначенного вопроса следует исходить из содержания правила определения подведомственности дел арбитражным судам (ч.1 ст. 27 АПК РФ), то есть за основу должно быть взято установление соответствия отношений участия в некоммерческой корпоративной организации признакам предпринимательской или иной экономической деятельности. Признаками такой деятельности является рисковый характер, связанный с возможностью несения убытков в пределах стоимости акций, а также использование имущества, способностей лица для целей участия в акционерном обществе^[80]. Участники некоммерческих корпоративных организаций не имеют имущественных прав в отношении организации, поскольку не претендуют на распределение ее прибыли и на ликвидационную квоту оставшегося после ликвидации имущества. Исключением является некоммерческий кооператив, пайщики которого имеют определенные имущественные права, в частности, право получать кооперативные выплаты (ст. 11 Закона «О потребительской кооперации»)^[81]. То есть отношения участия в некоммерческих корпоративных юридических лицах нельзя отнести к экономической деятельности, скорее, наоборот, неэкономическая составляющая участия налицо.

Поэтому, на наш взгляд, споры, связанные с участием в некоммерческих корпоративных организациях, не могут быть отнесены к компетенции арбитражных судов. Следовательно, расширение субъектного состава, указанного в ст. 225.1 АПК РФ не является целесообразным. Иное приведет к искусственному игнорированию и «размыванию» границ подведомственности (или правил, разграничивающих компетенцию судов общей юрисдикции и арбитражных судов), что едва ли допустимо, поскольку общеотраслевой принцип правовой определенности требуют четкости и недвусмысленности в определении таких правил.

В контексте изложенного мы положительно оцениваем позицию Пленума ВС РФ, изложенную в п.30 Постановления от 23.06.2015 года №25, согласно которой корпоративные споры, возникшие по поводу участия или управления некоммерческими корпоративными организациями, подведомственны судам общей юрисдикции^[82].

В целях законодательного закрепления указанного выше разъяснения, в утвержденном в 2017 году Пленумом Верховного суда Российской Федерации Постановлении №30 «О внесении в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации проекта федерального закона «О внесении изменений в Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации, Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации, Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» предлагается также

сформулировать правило, позволяющее судам общей юрисдикции рассматривать и разрешать дела, связанные с созданием, участием или управлением юридического лица, являющегося некоммерческой организацией, за исключением некоммерческих организаций, дела по корпоративным спорам которых федеральным законом отнесены к подсудности арбитражных судов.

Возможность рассмотрения судами общей юрисдикции корпоративных споров, связанных с участием и управлением некоммерческими корпорациями, на наш взгляд, не следует расценивать негативно. Во-первых, сохранение подчиненности арбитражным судам споров, указанных в ст.225.1 АПК РФ, не позволит рассматривать их судам общей юрисдикции. Четкое следование правилам, разграничивающим компетенцию по рассмотрению и разрешению корпоративных споров между судами обоих ветвей судебной системы, позволить минимизировать случаи положительной коллизии подведомственности корпоративных споров.

Реализация идеи концентрации таких споров в том ее понимании, которое было на момент принятия в 2009 году закона о введении главы, посвященной рассмотрению корпоративных споров, в АПК РФ, связанной с исключением возможности использования процессуального законодательства в целях неправомерного рейдерского захвата организаций, по-прежнему будет обеспечиваться нормами п.2 ч.6 ст. 27 и ст. 225.1 АПК РФ. Что же касается рассмотрения споров, связанных с участием в некоммерческих корпоративных организациях, то отнесение их к подведомственности судов общей юрисдикции связано еще и с особенностью организации судов данной ветви судебной власти, которые территориально более приближены к лицам, участвующим в некоммерческих организациях. Чаще всего участниками таких организаций выступают физические лица, не имеющие статуса предпринимателей.

Возможность рассмотрения судами общей юрисдикции корпоративных споров в отношении некоммерческих юридических лиц требует внесения изменений в ГПК РФ, в частности, прямого закрепления нормы о том, что такие споры рассматриваются по месту нахождения организации. Также необходимо принятие норм, устанавливающих особенности рассмотрения корпоративных споров судами общей юрисдикции. Концепция единого Гражданского процессуального кодекса РФ в пункте 49.3 предполагает распространение единого процессуального порядка рассмотрения корпоративных споров, связанных с участием в некоммерческих организациях. Пока же, в отсутствие обозначенных норм, Верховный суд РФ указывает на то, что к корпоративным

спорам, рассматриваемым судами указанной ветви судебной системы, применяется главы 28.1 и 28.2 АПК РФ по аналогии закона

Появление в законодательстве понятия корпоративных споров и отнесение их к специальной подведомственности арбитражных судов не привело к полному исключению проблем, связанных с коллизиями подведомственности.

Являясь, безусловно, негативным для правопорядка явлением, коллизии подведомственности достаточно исследованы учеными, которые не только их описали и подвергли классификации, но и сформулировали общие причины возникновения и предложили методы их разрешения.

Согласно определению, предложенному Н.И. Матузовым, юридической коллизией является расхождение или противоречие между отдельными нормативно-правовыми актами, регулирующими единые или смежные общественные отношения, а также противоречие, возникающее в процессе правоприменения и осуществления компетентными органами или должностными лицами своих полномочий^{[83] [84]. Согласно сложившемуся у нас понимаю, коллизия подведомственности представляет собой ситуацию, при которой суды разных ветвей судебной власти признают себя компетентными в рассмотрении одного и того же юридического дела или признают такое дело неподведомственным.}

На страницах научных изданий приводится большое количество причин возникновения коллизий подведомственности: недостатки законодательства, регулирующего институт подведомственности, неразработанность критериев подведомственности, субъективные причины, связанные с ошибками правоприменительных органов в толковании и применении норм о подведомственности при разрешении конкретных дел^[85]. Само существование разных ветвей судебной власти и иных органов, не входящих в судебную систему РФ, но компетентных разрешать правовые конфликты (третейские суды и т.д.), можно рассматривать как некую предпосылку возникновения описываемых правовых явлений, но при четком законодательном разграничении сфер полномочий указанных органов и судов сама система юрисдикционных органов вряд ли бы порождала споры о подведомственности.

Развитие общественных отношений, появление новых форм ведения экономической деятельности, о которых не знали ученые и законодательные органы при формировании законодательной базы, приводит к тому, что действующее законодательство может не охватывать новые отношения, которые нуждаются в правовом урегулировании. Уместно в российских реалиях и указание на субъективные факторы, вызывающие споры о подведомственности^[86].

В научной доктрине выработано несколько классификаций коллизий, имеющих место в праве. Так, Н.И. Матузов подразделял их на четыре группы: 1) коллизии между нормативно-правовыми актами или правовыми нормами; 2) коллизии в правотворчестве; 3) коллизии в правоприменении; 4) коллизии в определении полномочий органов публичной власти и должностных лиц^[87]. В.Н. Гапеев предлагает подразделять коллизии на положительные (когда несколько органов претендуют на разрешение одного и того же юридического дела) и отрицательные (когда все органы признают себя неподведомственными рассматривать одно и тоже юридическое дело)^[88].

В п.1 Постановления Пленума ВС РФ «О судебной практике по делам о наследовании» от 29.05.2012 года № 9 разъяснено, что суды общей юрисдикции рассматривают дела по спорам о включении в состав наследства имущества в виде акций, долей в уставном (складочном) капитале хозяйственных обществ и товариществ, паев членов кооперативов и по требованиям о выплате действительной стоимости доли наследодателя в уставном (складочном) капитале хозяйственного товарищества или общества либо о выдаче соответствующей ей части имущества в натуре, о выплате стоимости пая умершего члена производственного кооператива^[89]. В то же время норма п.2 ч.1 ст. 225.1 АПК РФ устанавливает, что споры, связанные с принадлежностью акций, долей в уставном (складочном) капитале хозяйственных обществ и товариществ, паев членов кооперативов, установлением их обременений и реализацией вытекающих из них прав, являются корпоративными, за исключением споров о разделе наследственного имущества или разделе общего имущества супругов, включающего в себя акции, доли в уставном (складочном) капитале хозяйственных обществ и товариществ, паи членов кооперативов.

Споры о разделе акций или долей в уставном капитале обществ (паев в складочном капитале) и споры о принадлежности данных объектов гражданских прав и включении их в наследственную массу не являются тождественными. Раздел указанных объектов подразумевает под собой разрешенность вопроса о правах на такие объекты, при разделе определяются объемы прав в отношении них с учетом положений завещания или правил определения наследственных долей, установленных законом. Включение акций, долей в капитале хозяйственных обществ, паев в складочном капитале, в наследственное имущество предполагает разрешение вопроса о права наследодателя на указанные объекты гражданских прав. Неслучайно, что норма п.2 ч.1 ст. 225.1 АПК РФ специально изымает из подведомственности арбитражных судов и из собирательного понятия корпоративного спора только споры, связанные с разделом наследственного имущества, в массу которого включены акции или доли (паи). Толкование указанной нормы АПК РФ может привести к выводу о том, что споры о принадлежности таких объектов отнесены законом к числу корпоративных.

Следование судами общей юрисдикции разъяснениям ВС РФ могут привести к коллизии подведомственности, при которой, такие суды будут претендовать на рассмотрение споров, нормой ст. 225.1 АПК РФ отнесенных к категории корпоративных, вместе с арбитражными судами. Такая возможная коллизия с учетом классификации, предложенной В.Н. Гапеевым, может быть отнесена к положительной коллизии подведомственности.

Судебная практика обнажила возникающие трудности с определением подведомственности споров, в которых объединены требования об установлении прав в отношении акций (долей в уставном капитале; паев) или о признании недействительной сделки, совершенной в их отношении, с требованием включения таких объектов в состав совместно нажитого имущества.

Так, по одному из дел арбитражный суд прекратил производство в связи с неподведомственностью спора, предметом которого являлось требование о признании недействительным договора купли-продажи акций, совершенного супругом истицы без ее согласия, и признания акций совместно нажитым имуществом, а вышестоящие инстанции поддержали решение *. В

мотивировочной части решения суд указал, что требования истицы направлены на возвращение акций в общую совместную собственность супругов с целью их последующего раздела, а в обоснование иска она ссылается на статью 35 Семейного Кодекса Российской Федерации, поэтому спор не подлежит рассмотрению в арбитражном суде^{[90] [91].}

По аналогичному делу уже суд общей юрисдикции отказал в принятии искового заявления к производству, сославшись на неподведомственность дела, расценив спор как корпоративный^[92].

Как видим из приведенных примеров судебной практики, квалификация требования о признании акций или долей в уставном (складочном) капитале совместно нажитым имуществом, как корпоративного вызывает сомнения у судов, по причине сложности толкования нормы п.2 ч.1 ст. 225.1 АПК РФ и понимания сути отношений, связанных с разделом совместного имущества супругов. Требование о признании акций, долей в уставном (складочном) капитале хозяйственных обществ и товариществ, паев членов кооперативов, совместно нажитым имуществом не тождественно требованию о его разделе и не всегда связано с последующим разделом, как указал в описанном нами судебном решении арбитражный суд. Такое требование, прежде всего, связано с установлением прав конкретных лиц в отношении данных объектов, а также момента возникновения прав, что имеет значение с точки зрения семейного законодательства для решения, входит ли указанное имущество в массу совместно нажитого или нет. Посредством разрешения таких требований осуществляется защита прав одного из супругов. Буквальное толкование п.2 ч.1 ст. 225.1 АПК РФ означает, что такие требования следует признавать корпоративными. Также как и требования о признании недействительной сделки в отношении акций, долей в уставном капитале (складочном капитале), паев, если оно заявляется одним из супругов и в основании иска указывается на отсутствие согласия на совершение сделки. Хотя очевидно, что в приведенных случаях спор не возник из корпоративных отношений.

Приведенные примеры из судебной практики отчетливо демонстрирует описанную нами в предыдущем параграфе проблему, связанную с расширенным определением перечня корпоративных споров нормой ст. 225.1 АПК РФ.

В том случае, когда иск содержит, помимо требования о признании недействительной сделки с акциями (долями в уставном (складочном) капитале, паем) или требования о признании данных объектов гражданских прав совместно нажитым имуществом, также требование о разделе совместно нажитого имущество, налицо ситуация, при которой одна часть требований может быть рассмотрена арбитражными судами, а другая им неподведомственна в силу прямого указания п.2 ч.1 ст. 225.1 АПК РФ и ч.1 ст. 22 ГПК РФ. В такой ситуации вопрос о подведомственности дела должен разрешаться на основании нормы ч.4 ст. 22 ГПК РФ, закрепляющий приоритет подведомственности судов общей юрисдикции.

Потенциально может возникнуть неопределенность в выборе компетентного суда для рассмотрения иска, поданного уполномоченным должностным лицом, о принудительной ликвидации организации, которая выступает в ходе осуществления своей деятельности в потребительских отношениях в качестве изготовителя (продавца, импортера, уполномоченной организации и т.д.), в связи с неоднократным или грубым нарушением прав потребителя. Дело в том, что Пленум ВС РФ в п. 19 своего Постановления от 28.06.2012 года № 17 разъяснил, что такие иски по указанным основаниям должны подаваться уполномоченными должностными лицами в суды общей юрисдикции^[93]. В то же время норма п.1 ч.1 ст. 225.1 АПК РФ предусматривает, что споры, связанные с ликвидацией юридического лица являются корпоративными, следовательно, относятся к специальной подведомственности арбитражных судов. Причем, указанная норма не содержит в себе исключений, изменяющих подведомственность, в зависимости от того, является ли ликвидация организации добровольной или принудительной, какой орган и в силу наличия каких оснований обратился в суд с иском о ликвидации.

Коллизии подведомственности являются крайне негативным явлением для всего правопорядка, являются прямым нарушением принципа правовой определенности, затрудняют реализацию конституционного права граждан и их объединений, в том числе в форме организаций, на судебную защиту, закрепленных на уровне Основного закона страны (ст. 46 Конституции РФ) и в важнейших международно-правовых актах, в частности, ст. 6 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Нормы о подведомственности должны быть однозначными в толковании, дабы у правоприменительных органов и лиц, обращающихся за судебной защитой, не возникло неопределенности в решении вопроса о компетентном юрисдикционном органе. Конституционный Суд РФ в одном из своих Постановлении сформулировал содержание принципа правовой определенности, которому должны соответствовать правовые нормы, и нормы о подведомственности в первую очередь: «Общеправовой критерий определенности, ясности, недвусмысленности правовой нормы вытекает из конституционного принципа равенства всех перед законом и судом, поскольку такое равенство может быть обеспечено лишь при условии единообразного понимания и толкования правовой нормы всеми правоприменителями»^[94].

Коллизии подведомственности чреваты для лиц, столкнувшихся с данным явлением при обращении в суд, потерей времени и сил, фактически, «впустую», поскольку их требование не рассматривается по существу в связи с неопределенностью в установлении компетентного суда. Определение подведомственности до обращения в суд возложено на самого заявителя, который несет риск допущения ошибки^[95], которую порой сложно избежать, учитывая отсутствие определенности в толковании соответствующих норм законодательства.

Причиной обнаруженных коллизий в определении подведомственности некоторых категорий корпоративных споров является разное понимание судами критериев, свидетельствующих о корпоративном характере спора. Подобная ситуация, по нашему мнению, является следствием реализованного в действующем процессуальном законодательстве (ст. 225.1 АПК РФ) подхода, заключающегося в отнесении к данным разновидностям споров тех разногласий, которые не возникли непосредственно из корпоративных отношений, но связаны с ними. К таковым, в частности, относятся споры о принадлежности акций, долей в уставном капитале и паев в капитале складочном, которые возникают между наследниками или супругами. И когда одним из субъектов такого спора становятся лицо, не являющееся участником корпорации, у правоприменительных органов возникают сомнения в допустимости квалификации спора как корпоративного. Указанные в законодательстве признаки корпоративного спора (отношения, связанные с участием или управлением корпорацией) неоднозначны в своем толковании и расплывчаты. Негативно сказывается также расхождение в объеме понятия корпоративного спора, данного процессуальным законодательством, и понятия корпоративных отношений, содержащегося в ГК РФ.

Споры могут быть связаны с разными по своей материально-правовой природе отношениями (корпоративными и семейно-правовыми, корпоративными и наследственными). Корпоративные споры могут быть осложнены элементами других правоотношений, как мы уже смогли увидеть из приведенных примеров. Суды в силу обозначенных причин не всегда в состоянии соотнести спор с учетом его характера и правоотношений, из которых он возник, с критериями определения спора как корпоративного. Иногда «некорпоративная» составляющая спора берется за основу в решении вопроса о подведомственности.

Актуальность проблемы споров о подведомственности заставляет искать способы их разрешения. Доктрина и практика знают несколько таких способов. В частности, одним из них являются законотворческая деятельность, заключающаяся во внесении изменений в законодательство. Норма ст. 225.1 АПК РФ предусматривает критерии определения корпоративного спора и их неисчерпывающий перечень, при этом содержание данной нормы расходится с содержанием понятия корпоративных отношений, что не вполне отвечает требованиям правовой определенности и недвусмысленности. Легальное определение понятия корпоративного спора и приведенный перечень таковых нуждается в пересмотре. Также необходимо введение категории некорпоративных споров, связанных с отношениями управления или участия в корпорации. Более подробно мы проанализировали соответствующую проблему и оценили предлагаемые для ее решения подходы в предыдущем параграфе данной главы.

Одним из возможных способов устранения коллизий подведомственности является работа высшей судебной инстанции по толкованию действующего законодательства и разъяснению сложных вопросов, возникающих в связи с применением процессуального законодательства при квалификации споров как корпоративных.

В то же время предлагаемый Верховным судом Российской Федерации отказ от использования института подведомственности и замена его на институт подсудности сами по себе не исключат возможности образования коллизии в определении суда, компетентного рассматривать какой-либо спор, поскольку основания для возникновения неопределенности, как можно увидеть на приведенных нами примерах, лежат в области материального права, а не процесса. Споры о компетенции, возникающие между судами двух ветвей судебной системы, применительно к корпоративным спорам возникают тогда, когда правоотношения, из которых спор возник, содержат в себе признаки или юридические факты нескольких разных правоотношений.

В то же время, процессуальное законодательство должно содержать правила, минимизирующие негативные последствия, возникающие в связи с образованием споров о компетенции судов общей юрисдикции и арбитражных судов и вызванных ими отказах в принятии исковых заявлений и (или) прекращении производства по делу. В частности, Постановление №30 «О внесении в Г осударственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации проекта федерального закона «О внесении изменений в Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации, Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации, Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» предлагает в качестве одной из новелл правило, согласно которому, суд общей юрисдикции или арбитражный суд, ошибочно возбудившие производство по делу, не отнесенному к их компетенции, направляют дело для рассмотрения в суд другой судебной подсистемы.

Подобное правило позволяет перенести негативные последствия, вызванные ошибочным принятием к производству суда дела, не относящегося к его компетенции, с заявителя на сам суд, который, совершая указанное процессуальное действие, по сути самостоятельно исправляет допущенную на стадии возбуждения производства по делу процессуальную ошибку.

В заключение настоящего параграфа отметим, что актуальными на данный момент нам видятся следующие проблемы, связанные с определением судов, компетентных рассматривать и разрешать корпоративные споры:

1. Проблема отнесения к компетенции арбитражных судов споров, связанных с участием и управлением некоммерческими корпоративными организациями. В данной части работы мы привели аргументацию в поддержку тезиса о том, что участие в коммерческой корпорации представляет собой разновидность экономической деятельности, чего нельзя сказать об отношениях участия в некоммерческих организациях. Принцип правовой определенности и значение института подведомственности для цивилистического процесса обусловливают необходимость последовательного использования предметного критерия для определения подведомственности корпоративных споров. Субъектный критерий определения подведомственности, на наш взгляд, не может быть задействован для решения обозначенной задачи.

Учитывая, что отношения участия в некоммерческих корпорациях, как мы отметили, не могут быть отнесены к разновидности экономической деятельности, возможен вывод о том, что неподведомственны арбитражным судам корпоративные споры, возникшие в отношении таких корпораций. Из данного вывода вытекает необходимость изменения закрепленного в ст. 225.1 АПК РФ субъектного критерия корпоративных споров путем исключения указания на ассоциации (союзы), объединяющие коммерческие организации и

индивидуальных предпринимателей, а также саморегулируемые организации как не те разновидности некоммерческих корпораций, споры из отношений участия и управления в которых квалифицируются как корпоративные.

Споры, возникающие из отношений участия в общественных организациях, товариществах собственников жилья, казачьих обществах, коренных малочисленных народов Российской Федерации неподведомственны

арбитражным судам по изложенным соображениям.

2. Проблема, связанная с возможностью рассмотрения корпоративных споров как судами общей юрисдикции, так и арбитражными судами. Делается вывод о том, что подобная ситуация сама по себе не может быть негативно оценена. Действующее законодательство, подчиняя корпоративные споры в отношении коммерческих организаций специальной подведомственности арбитражных судов, обеспечивает реализацию идеи концентрации таких споров в рамках одной ветви судебной системы.

3. Приведенные примеры из судебной практики, являющиеся далеко не единичными, свидетельствую о существующих коллизиях подведомственности ряда корпоративных споров. В качестве основной причины, порождающей данное негативное явление, мы видим сложность в толковании содержания критериев, используемых для квалификации корпоративных споров. Реализованный в действующем процессуальном законодательстве (ст. 225.1 АПК РФ) подход, согласно которому к корпоративным спорам отнесены разногласия, которые не возникли непосредственно из корпоративных отношений, создает сложности перед правоприменителем в определении природы разрешаемого им правового конфликта. В качестве способа устранения коллизии мы видим согласование определения понятия корпоративных споров с понятием корпоративных отношений, введение в законодательство категории некорпоративных споров, связанных с отношениями управления или участия в корпорации. Разъяснения ВС РФ о том, что споры о включении в наследственную массу акций или долей в уставном (складочном) капитале и дела о принудительной ликвидации коммерческих хозяйственных субъектов в связи с неоднократным или грубым нарушением прав потребителя подведомственны судам общей юрисдикции, не могут быть признаны верным толкованием нормы ст. 225.1 АПК РФ в действующий редакции.